Александр Афанасьев - Оккупация [litres]

Границу он прошел без проблем – показал паспорт и сказал, что хочет совершить туристическую поездку по Германии. То, что он русский, он не скрывал: смысл? Пограничников явно интересовали не русские, они стояли здесь, чтобы перекрыть поток беженцев, цыган и выявить возможных боевиков Исламского государства, которые занимались в Европе терроризмом. Он, русский предпенсионного возраста с шенгеном, не интересовал никого.

Все изменилось.

Почти сразу после границы ему на планшет пришло сообщение. Он вбил в планшет полученные цифры… усмехнулся. Все просто…

Закрыв машину, он проверил обувь, одежду, попрыгал – ничего не звенит, не шумит. После чего начал подниматься в горы. Ничего противозаконного он до сих пор не сделал.

У тайника он лежал полчаса, больше времени не было. Тайник был в горах… местность тут была гористая и лесистая, но для него, прошедшего провинцию Хост, – так, ничего особенного. Немного подождав и не заметив ничего подозрительного, он приблизился к тайнику и начал осторожно копать.

Раскопки заняли у него минут десять, прикопано было неглубоко. Автомат УЗИ, несколько магазинов, пистолет «Застава» – это югославский «СИГ-Зауэр», под девять миллиметров, пистолеты настолько похожи, что кобура под оригинальный «СИГ» подходит и под сербскую копию. Все подержанное явно, но в хорошем состоянии, пришло с той стороны границы. В Чехии было самое либеральное оружейное законодательство среди всех стран Европы, так что оружия в Чехии хватало. Конкретно это пришло со складов длительного хранения…

Послышался шорох. Он моментально откатился, распластался и застыл. Начал набивать магазин «Заставы»…

– Свои… – раздался негромкий голос по-русски.

…

– Кемска волость.

Он поднялся. Капитан Олег Бирюков, из действующих, стоял у сосны, на нем была польская куртка-анорак и джинсы.

– Вижу, у вас есть салями…

– Значит, мы хлебаем из одной тарелки… [81] Из к/ф «Семнадцать мгновений весны». – заключил полковник.

– Поможете?

– Помогу. И давай на «ты».

Видимо, они действительно заказали доставку у одного и того же нелегального оружейного дилера…

Тайник капитана располагался недалеко, но добраться до него было сложнее – он чуть не оступился, машинально отметив – годы, годы берут свое. Капитан потратил больше, чем он, помимо короткого болгарского АК, называющегося SAM-7, он прикупил еще и М91 – югославскую снайперскую винтовку, механизм Калашникова, но патрон наш, пулеметный. Почему-то в советском блоке, если производство автомата Калашникова освоили все страны Восточного блока, то СВД не освоил никто, кроме враждебного Китая и таких стран, как Иран и Ирак [82] Про Ирак – что самое удивительное, производство стрелкового оружия в Ираке ставили югославы, но если в самой Югославии СВД не освоили, то в Ираке начали производство именно СВД под маркой «Аль-Кадиссия». . Румыны и югославы переделали АК под винтовочный патрон, чехи использовали переделанную винтовку Мосина, остальные закупали в СССР. Югославы до восьмидесятых годов использовали немецкий винтовочный патрон и в пулемете, и в винтовке, потом начали переходить на наш перед самым концом. Эта винтовка очень похожа на СВД, но это не СВД, механизм все же Калашникова. Одна из первых серий, приклад и цевье из дерева, и фирменный знак югославского оружия – три выемки в цевье вместо двух, как у нас.

Капитан сноровисто снарядил магазин, пристегнул к винтовке, передернул затвор. Посмотрел через прицел вниз, на дорогу. Прицел был тоже «родной» – похож на советский, но это ЗРАК, кратность у него Х6, а не Х4, как на ПСО, и тоже стальной корпус. Югославского оружия на европейском черном рынке было полно, это было связано с тем, что все, кроме сербов, переходили на стандарты НАТО…

А ведь хорошая была страна…

– Что?

Полковник понял, что сказал это вслух.

– Да ничего. Дышится тут хорошо.

Он посмотрел на небо, оно темнело, низкие серые облака неслись стаями…

– Как думаете, что за общий сбор…

Полковник смотрел на дорогу

– Специзделие, думаю [83] Ядерное взрывное устройство. .

Капитан присвистнул:

– Неслабо.

– Ты готов? Пошли вниз…

Их задача, поставленная в спешке в новом здании Аквариума на Ходынке, была проста. Перекрыть основные дороги и вести наблюдение, особое внимание обращая на фуры. Цель – одна или несколько колонн фур, внутри – алкоголь. Польские, российские или украинские номера. Предположительно, второе.

Алкоголь, конечно, прикрытие. Наверняка там припрятали…

В Германии, если раньше переход границы был как граница между мирами, то теперь Германия мало отличалась от Чехии. Только фахтверковые домики да изменившийся язык на указателях. Дорога была совсем не автобанного качества, и по ней ехали отнюдь не «Мерседесы» и «БМВ»… зато «Шкод» было как раз много, как и «Дачий» – румынские дешевые машины, которые в России продаются как «Рено Логан» и «Дастер». Начиная со времени создания ЕС шел процесс выравнивания, но процесс этот заключался не только в росте благосостояния новых стран-участников, но и в падении благосостояния старых. Мастодонты Старого Света, Германия и Франция, руководствуясь трудно понимаемым для русского чувством вины [84] В отличие от России, чувство вины в Европе насаждается сознательно, причем со школьной скамьи. И такой вины, которую не снять с души, просто сказав «извини». , начали принимать в своих странах всех кого попало. Сложилась своего рода специализация – Франция принимала граждан стран бывшей Югославии, румын, цыган, жителей стран Магриба – бывших колоний Франции. В Германию ехали в основном поляки и турки. В Великобританию переехали те же самые поляки и половина жителей стран Прибалтики [85] В Великобритании численность населения достигла 66 миллионов человек (это 40 % от населения России на маленьких островах), до двух третей жителей Лондона родились не в Лондоне. В то же время Прибалтика теряет население со скоростью 1 % в год. . Все или почти все эти люди привносили нагрузку на социальные системы стран, в которые они прибывали, многие собирались жить и жили на пособие. А Боливар не вынесет двоих. И это была первая волна мигрантов – вторая волна (мигранты с Ближнего Востока после начала войны в Сирии) буквально захлестнула континент, потребовав резкого роста расходов на безопасность. Все эти расходы заменяли расходы на образование, здравоохранение, дорожное строительство, науку и все прочее. В итоге и дороги становились все более кочковатыми, и больницы все более убогими, и муниципальные школы все более ветхими… чудес не бывает. Повышались налоги, государства брали в долг, чтобы обеспечить пособиями все более растущую ораву бездельников, тунеядцев и откровенных преступников. Так что германские пейзажи если и удивляли тех, кто приехал из России, то скорее неприятно. Не так, как в девяностые…