Денис Шабалов - Без права на ошибку

Что думать. Одному торговцу ведро поднес, другому с дровами помог, третьему ящик подержал. Четвертый покосился недоверчиво – прогнал. Не обиделся Данька. Уже забренчало в кармане – три патрона побольше, остроконечные, два поменьше, на первые похожи, и два совсем маленькие, с тупой пулькой. Уже можно жить!

На ночь устроился под КАМАЗом, снутри колеса. Банку заветную перед сном умял – доволен. За место платить – больно жирно, не по его средствам. Сто крат лучше консерву купить. А то и запрятать пульки, походить по рядам с утра, поклянчить. Авось кинут кусок-другой. Эх, мешков нет, все у мертвяка остались. Набрал бы банок – и снова в путь.

Утром снова меж людьми ходил. Слушал. Торг, оказывается, не каждый день. В неделю два-три дня, с пятницы на воскресенье. Обеспокоился Данька – сегодня день, да завтра день, после закончится. Нужно быстрее набрать! Заново начал по рядам бегать. Проще пошло – со вчера уж знают его торговцы, улыбаются. Снова помогал, как двужильный до самого вечера, за день не присел. Здесь патрон, там патрон – набрал к ночи сорок штук! Купил банку за три патрона, залез где ночью ночевал, снова наелся от пуза. Захорошело, сил враз прибавилось! Снова показалась дорога по силам. Засунул руки в карманы, пульки крепко сжал в горсти – богатство! Начал подремывать. Вдруг – что такое? Дергает его кто-то за ногу. Выглянул из-под машины – трое стоят. Один таким же возрастом, двое помельче.

– Ты чо здесь? Наш хлеб отбиваешь!

Нахохлился Данька.

– Че эт твой. Место не куплено. Кто хошь тот и работай.

– Вылазь!

Вылез Данька. Стоят против него трое – местные. Сытые, силушкой не обиженные. Бить начнут – что делать?

– Чо наработал? Отдавай половину.

Зло взяло Даньку. Сытый голодного не разумеет. Живут, горя не знают, папка-мамка их кормят. Сами не работают – не видал он их день на торге! – и другим не дают.

– А вот такого не хошь? – вытянул правую руку вперед и левой поперек нее, мотню показал.

– Дай ему, Кирюха, – говорит один. – Чтоб неповадно было…

– Наш хлеб отбивает! – подначивает другой.

Кирюха рукава засучивает.

– Щас научим тебя правилам…

Остервенился Данька. Своим трудом заработанное – как отдать? Толкнул Кирюху, навалился сверху. Сильней Кирюха, плотнее, ест хорошо – но Данька как голодный крысеныш в него, прямо в шею, вцепился.

Отбился.

Отодрался от него Кирюха, отбежал. Мелкие с ним, примолкли, смотрят непонимающе. Как так? Шире, Кирюха, выше. Ест каждый день. Но – не сдюжил. Почему так? Не могут одного своим куцым умишком понять: Кирюха за деньги дерется, Данька – за жизнь.

– Я тебя еще поймаю, – грозится Кирюха.

– Чо меня ловить. Я – вот он. Поймал уже.

Смерил его Кирюха взглядом – Данька у колеса стоит, кулаки сжаты, ноги напружинены. Подойдешь – пожалеешь!

Плюнули, ушли.

Только на место полез – из-за соседней машины мальчишка выглядывает. Один. И меньше – годов, пожалуй, десяти, а то и девяти вообще. Смотрит на Даньку, подойти боится.

– Ты чо?

– Дай пульку, а?

– Сам заработай.

– Я и заработал, – хлюпает тот. – Пять пулек было. Кирюха все отобрал.

Жалко Даньке мальчишку. Хлипкий совсем, дунь – упадет. С таким не только Кирюха – и мелкий справится.

– Ладно. На, держи.

Дал ему патрон. Может себе позволить – богач.

Тот снова стоит, не уходит.

– Ну чо еще?

– А ты как тут? Я тут с прошлой ярмарки, неделю. Тебя раньше не видел. Проходом?

– Проходом, – кивает Данька.

– А куда?

– Далеко. В Ставрополь. Слыхал?

– Не-е-е…

– Хорошо там. Большой город Ставрополь. И – целый. Нет людей. Туда бомбу новой конструкции кинули. Все умерли – но город целый остался. Все цело – магазины, амбары, склады. Лежит в магазинах мука, хлеб, консервы – ешь, не хочу! И заразы нет – выветрилась. Благодатный край! Вот добраться только трудно. Туда тыща километров, обратно тыща километров. Полтыщи уже прошел, половина осталась.

Моргает мальчишка – эка невидаль! Чудо-город! Всего полно, людей нет, бери чо хошь, ешь сколько хошь!

– А меня возьми с собой!

Хмурится Данька. Вот еще, нахлебника брать… Но – вспомнились вдруг торговцы с каравана. И главный торгаш, что про нахлебников говорил. Нехорошо получается – ужель и он так же мальчишку прогонит, как его самого прогнали? Нехорошо так.

– Ладно. Пойдем. Вдвоем и веселее. Звать-то как тебя?

– Славка! – радуется мальчишка.

– А лет сколько?

– Девять.

– Только уговор. Я старше, опытнее. Меня во всем слушать. Не будешь слушать – уйду, один останешься.

Кивает Славка. Плохо ль. Старший командует, младший подчиняется. Не надо думать, где хлеба достать. За тебя все решат.

– Сам-то откуда, как здесь?

– Ехали с батянькой в Казахстан. Да напали разбойники. Батяньку убили, я сбежал. Три дня ходил, людей искал. Набрел на дорогу, по ней к селу вышел. Только толку? Прошлый раз что заработал – Кирюха все отобрал. Сейчас вот опять. Хорошо ты ему дал, долго помнить будет.

Данька приосанился. Гордится.

– Мы, Родкины, такие… Кто подойди – враз по сопле получит.

Ночью спали вместе, под колесом. Тесно, спиной к спине. Спит Данька – и чуется ему сквозь сон, что брата Мишку встретил. Вдвоем – оно лучше. Брат за брата крепче держись.

Третий день опять работали. День – дюже важный. И заработать надо и потратить с умом. В дальнюю дорогу собираться – много всего. Ну так и он теперь не один, вдвоем больше заработаешь. Село богатое, торговцы не скупятся. Поднес – патрон, подержал – патрон.

К вечеру сели считать. Данька считает плохо – в школу только в первый класс ходил. Славка считать и вовсе не умеет. Досчитали до восьмидесяти – сбились. Заново. Снова до восьмидесяти дошли – обратно сбились. Поднатужились, посчитали опять. Вышло девяносто семь. Капитал! Потяжелели карманы Данькины, штаны к низу тянут. Тратить пора.

Прошли по торговцам. Выучили новое слово – «скидка». Это вроде как своему, по знакомству. Два дня работал Данька – на третий день ему, как своему человеку, цену скидывают. Здесь патрон, там два. Татарин Ильшат целых пять сбросил.

– Э, – говорит, – ты, Данила, никак в купцы заделался? Хорошо, хорошо, шустри, старайся. Будешь шустрить – года через три к себе возьму. А пока поучись. Выживешь – со мной будешь.

Даньке лестно. Не знал он раньше, что так бывает. Жил в деревне, умирал с голодухи. Ушел из дома – в дороге умирал. Но упал на него достаток – враз о плохом перестал думать. Пятьсот километров – какое расстояние? Дойде-е-ем!..

Закупили много. Рюкзак один на двоих. Четыре фильтра для противогазов. Карту, ножик. Консерву – да не одну, целых семь! Бутылку-пятилитровку нашли, воды Ильшат бесплатно дал. Аптечку тоже – очень уж понравился ему Данька. Противогаз и комбез у Славки был – без них сейчас никак, вторая шкура. И еще немного патронов Данька про запас оставил.