Франсис Карсак - Том 4. Пришельцы ниоткуда

— Если вы на прием, — проворчала она, — то доктор сегодня не принимает, — возится со своими «опытами»!

Будучи прекрасным врачом, Клер, однако же, почти не практиковал. Благодаря весьма значительному состоянию он мог себе позволить почти все свое время посвящать сложным биологическим изысканиям. Его лаборатория, оборудованная в отцовском доме близ Руффиньяка, по отзывам бывавших в ней иностранных ученых, являлась одной из лучших в мире. Не любивший распространяться о своих исследованиях, Клер лишь вскользь упоминал о них в редких письмах ко мне, но, по слухам, ходившим среди медиков, я знал, что он был одним из тех рассеянных по всему миру энтузиастов, которые уже близки к разрешению проблемы рака.

Старуха рассматривала меня с недоверием.

— Нет, врачебная помощь мне не нужна, — ответил я. — Просто скажите доктору, что его хотел бы видеть Франк Борй.

— А, так, значит, вы и будете мсье Борй? Это другое дело. Он вас ждет.

В это время из глубины коридора послышался глубокий, низкий голос:

— Ну что там, Мадлен? Кого еще принесло?

— Это я, Сева!

— Входи же, черт побери!

От своей матери, русской эмигрантки, Клер унаследовал шаляпинский бас, статную фигуру сибирского казака и имя Всеволод; от отца, чистокровного перигорца 3 3 Перигор (франц. périgord) — исторический и культурный регион на юго-западе Франции, известный своей кухней, мягким климатом и богатым историческим наследием. , ему достались смуглая кожа и темные волосы, принесшие ему, в нашей группе студентов, прозвище «Клер-Обскюр» 4 4 Французское clair можно перевести как «свет», «светлый»; obcur означает «темный». Следовательно, С1а1г-ОЬ$сиг означает «Темный Свет» или же, применительно к фамилии нашего героя, «Темный Клер». .

Он подскочил ко мне в два широченных шага, едва не вывихнул мне кисть могучим рукопожатием, заставил согнуться чуть ли не вдвое добродушным шлепком по плечу — это меня-то, некогда игравшего этакого «столба» в регби! — и, вместо того чтобы, как обычно, сразу же провести к себе в кабинет, почему-то потащил обратно к двери.

— Какой прекрасный день! — торжественно провозгласил он. — Солнце сияет, да и ты приехал! По правде сказать, я ждал тебя только вечером, с автобусом...

— Я на машине. Но, может, я тебя от чего-то отрываю?..

— Что ты, что ты, вовсе нет! Я безумно рад тебя видеть. Как сам-то? И что с вашей новой батареей?

— Тсс... это же тайна! Сам ведь знаешь, я не могу об этом рассказывать.

— Ну конечно-конечно, таинственный атомщик! Кстати, благодарю вас за вашу последнюю посылку с радиоактивными изотопами. Они сослужили мне добрую службу. Но больше я не стану морочить вам голову подобными просьбами. У меня есть кое-что получше.

— Получше? — удивился я. — И что же это такое?

— Тсс... это же тайна! — передразнил он меня. — Я не могу об этом рассказывать!

В коридоре, позади нас, послышались легкие шаги, и мне показалось, что за полуотворенной дверью мелькнул тонкий женский силуэт. Однако же, насколько я знал, Клер был холост и ни с какой женщиной не встречался.

Он, вероятно, уловил мой взгляд, потому что тут же обхватил меня руками за плечи и повернул спиной к двери.

— В любом случае ты совсем не изменился! Все такой же... Ну что ж, пойдем в дом!

— А я вот тебе вернуть комплимент не могу. Что-то ты постарел, дружище!

— Хм... возможно, возможно... Давай, входи первым!

Я хорошо знал кабинет Клера со шкафами, полными книг, из которых лишь немногие имели отношение к медицине. Там никого не было, но в воздухе чувствовался слабый тонкий аромат. Невольно я потянул носом, вдыхая приятный запах. Клер это заметил и объяснил, чтобы предупредить вопросы:

— Да, несколько дней назад у меня тут была одна знаменитая актриса — о, просто на прием приходила! — и вот запах ее духов все еще держится. Просто поразительно, до чего дошла химия!

Завязался беспорядочный, как в таких случаях и бывает, разговор о том о сем. Я рассказал Клеру о смерти моей матери и был поражен, когда услышал в ответ:

— Вот как? Очень хорошо!

— Как это — очень хорошо? — воскликнул я, возмущенный и огорченный.

— Да нет, я хочу сказать: теперь я понимаю, почему ты столько времени не давал о себе знать. Стало быть, ты остался совсем один?

— Нуда.

— Что ж, возможно, я смогу предложить тебе кое-что интересное. Но пока это еще только проект. Я расскажу тебе о нем вечером.

— А как там твоя лаборатория? Что нового?

— Хочешь на нее взглянуть? Идем!

Лаборатория — оборудованная уже после того, как я побывал там четыре года тому назад — располагалась в просторной, чуть вытянутой в длину комнате со стеклянными стенами и занимала всю заднюю половину дома. Остановившись на пороге, я присвистнул от восхищения. Затем обвел помещение взглядом, заметив мимоходом микроманипулятор, искусственное сердце. В прилегающей темной комнате высился огромный рентгеновский аппарат. Посреди лаборатории, на столе, под легким чехлом скрывался еще какой-то прибор.

— А там что такое? — спросил я.

— Да так, ерунда. Все никак не доведу до ума. Пока это еще просто модель...

— Не знал, что ты сам собираешь для себя новые приборы. Хочешь, помогу? Как-никак, я все-таки физик.

— Посмотрим. Не сейчас — позднее. Пока что я предпочитаю об этом не распространяться.

— Ну ладно, — произнес я с некоторой обидой. — Но если эта штуковина взорвется у тебя под носом...

Закончить фразу мне не позволил звонок во входную дверь.

— Черт! Мадлен вышла, придется пойти открыть.

Оставшись один, я подошел к таинственному прибору,

слегка приподнял чехол... И обомлел. Передо мной была не черновая заготовка, которую я ожидал увидеть, а восхитительная конструкция из стеклянных и металлических трубок, прозрачных и матовых ламп, туго натянутых проводов. На многочисленных циферблатах странные двойные стрелки указывали на деления, о значении которых я не смог догадаться. Я был привычен к всевозможным научным приборам — мы и сами, в нашей лаборатории, ими пользуемся, и довольно-таки сложными, — но ничего подобного я в жизни не видел.

Заслышав в коридоре быстрые шаги моего друга, я поспешно опустил край чехла и, напустив на себя безразличный вид, принялся рассеянно рассматривать зеленевший за окном сад.

— Дифтерия у ребенка, — объяснил Клер. — Моего коллеги не оказалось на месте. Придется скатать мне. Возьми пока себе какую-нибудь книжку у меня в кабинете, посиди почитай.

— Хочешь, я тебя отвезу? Моя машина — прямо у дверей.

— Давай. А то мою еще из гаража выводить надо.

Ведя автомобиль, я продолжал размышлять обо всех замеченных мною странностях. Клер ожидал меня только к вечеру и явно смутился, когда я приехал раньше. С пару минут он продержал меня на пороге дома, хотя снаружи было свежо, пусть уже и не морозно. Я заметил женский силуэт, мелькнувший в коридоре, и сразу же после этого Клер провел меня в дом. Узнав, что моя мать умерла и теперь я совершенно один на всем белом свете, он определенно обрадовался. Наконец, этот странный прибор... Хоть убейте, но я абсолютно не понимал его назначения!.. Но главное, где этот прибор находился — в лаборатории биолога! Неужели Клер сам его изобрел? Вполне возможно. Но кто же тогда собрал? Вспомнив те схемы, которые он собирал и паял в институте, еще на подготовительных курсах, я не удержался от улыбки.