Франсис Карсак - Том 4. Пришельцы ниоткуда

Анна повернулась к Акки и улыбнулась:

— Она прекрасна, не правда ли, наша земля под этим небом?

В последующие дни Акки часто анализировал свой разговор с юной герцогиней. Она сбивала его с толку. Несомненно, она была очень умной, властной, по самую макушку напичканной свойственными берандийцам предрассудками, и в то же время свободомыслящей. Эту свободу

разума, наверное, дал ей старик Роан, пожалуй, самый замечательный человек из всех, кого Акки встречал на Нерате.

Во время одного из их ежедневных совещаний Акки обсудил эту ситуацию со своим товарищем-хиссом. Противоборствующие партии в Берандии были крайне неравными по численности и по силе: с одной стороны, герцог, с его благодушием, переходящим порою в слабость, хотя, если верить дворцовой хронике, он и отличался редкостным физическим мужеством. С ним — Роан. Раздираемый противоречивыми чувствами — симпатией к Роану и слепой, абсолютной верностью родине, — Бушран, воплощение просвещенного офицера, который умрет, проклиная неправое дело, но умрет во имя присяги. С другой стороны, Неталь с его кликой молодых дворян, тщеславных, предприимчивых и лишенных всяких предрассудков. Народ? Насколько об этом могли судить координаторы, народ хотел бы умерить тиранию знати, но также свято ненавидел бриннов и васков, и хотя было ясно, что эту ненависть искусственно разжигает в народе правящая клика, от этого она не становилась менее опасной. И, в стороне, — лишь изредка выезжавшая из замка на прогулки на лошади или на лодке, одинокая, но уже достаточно могущественная юная герцогиня Анна.

Если верить Роану, который многое мог знать уже в силу своего высокого положения, Анна вступила в союз с Неталем. Однако она намеренно унизила его во время встречи с Акки. Что это было — простое женское кокетство? Или же желание поставить на место слишком требовательного союзника, от которого не мешало бы избавиться? Что означали ее намеки на полное одиночество? На трудности, угрожающие ее будущему царствованию? Призыв на помощь, нарочитый показ своих способностей в уверенности, что победа все равно будет за нею, или просто наивность, неопытность молодости?

Положение было сложное. Если бы речь шла о завоевании Нерата, следовало бы столкнуть одну партию с другой и сыграть на этом. Но проблема заключалась совсем в ином, и ее надо было урегулировать с наименьшими потерями. Если бы выиграла партия мира, все было бы просто. Но она была, даже по мнению человека, ее возглавлявшего, слишком слабой, безнадежно слабой!

Некоторое время спустя Акки удалось еще раз встретиться с Анной. С Хассилом и Бушраном он прогуливался по крепостной стене замка. Они прошли под башней, поднялись по лестнице и оказались на верхней террасе. Сидя на зубце башни и не обращая внимания на высоту, герцогиня играла со своим ороном. Она была так поглощена этой забавой, что не заметила троих мужчин, пока они не подошли к ней совсем близко. Она тихо вскрикнула от удивления и схватилась за рукоятку короткого кинжала, висевшего у нее на поясе, но затем улыбнулась. Мужчины поклонились.

— Из меня вышел бы никудышный часовой, не правда ли, капитан?

— Ваша светлость сегодня не в карауле, — любезно ответил он.

— Боюсь, моей светлости придется всегда быть в карауле, капитан. Как продвигается ваше расследование, господа послы? Вы действительно очень похожи на бринна, сеньор Хассил! И тем не менее ваш народ стоит во главе галактической империи...

— Никакой империи нет, — возразил хисс. — Всего лишь свободная федерация. К тому же империя была бы просто невозможна. Никакое централизованное правительство не может эффективно управлять более чем сотней триллионов самых различных существ.

— Но как же в таком случае управляется ваш Союз?

— Никак. Он существует, вот и все. Любой народ всегда может из него выйти при условии, что не вступит на путь войны. Есть только один центральный организм — тот, который координирует борьбу с мисликами. Каким бы ни был исход нашей миссии, никто не заставит вас войти в наш Союз, если вы сами того не пожелаете.

— А если какой-то народ вступит, как вы выражаетесь, на путь войны?

— В таком случае, если речь пойдет о войне межпланетной или межзвездной, мы вмешаемся. Если это будет война между различными человечествами на одной планете, мы также вмешаемся и перенесем одну из враждующих сторон в какое-нибудь другое место.

— По какому праву? — высокомерно спросила Анна.

— По праву более мудрого, ваша светлость.

С секунду-другую поколебавшись, она сказала:

— Да, разумеется, это выход. Спокойной ночи, милые сеньоры. Пойдем, Пер!

Орон запрыгнул ей на плечо, и она удалилась.

Пять дней спустя герцог, которого они давно уже не видели, пригласил координаторов к себе.

— Представители провинций вызваны. Вскоре мне предстоит отплыть в Роан на моем корабле «Прославленный». Вы поплывете со мной или воспользуетесь вашей летающей машиной?

— Если не возражаете, ваша светлость, мы прилетим на гравилете.

— Может, в таком случае возьмете с собой и Роана? Сам он вас об этом никогда не попросит, но наверняка горит желанием хоть раз пролететь с вами.

— С удовольствием, ваша светлость. Наш аппарат — трехместный.

— Вы наверняка доставите ему огромную радость. Ах да, сеньор Акки, юная герцогиня хотела бы вас видеть. Она ждет вас на террасе.

Акки быстро поднялся по лестницам. Хотя он и знал, что Анна намеренно усложняет ему жизнь, он не мог не чувствовать к ней живейшей симпатии. Он был еще молод, и душа его жаждала романтики, несмотря на суровое воспитание, направленное на то, чтобы развить в нем критическое отношение к реальности и холодный рассудок. Все равно его волновала судьба этой девушки, на плечи которой однажды ляжет груз государственной власти и которую он, Акки, возможно, отправит в изгнание.

Когда он вышел на террасу, Анны нигде не было видно. Он поискал герцогиню за деревцами и увидел, как она, склонившись над башенным зубцом, быстро поднимает снизу тонкую бечевку. Акки затаился. Появилась круглая голова Пера, орона; подтянувшись, он ловко впрыгнул в амбразуру и протянул девушке свернутую в трубочку белую бумажку. Акки тихонько скользнул к другому краю башни и заглянул вниз. Двор был пуст, но ему показалось, что под одним из

сводов мелькнула высокая и массивная фигура, быть может Неталя.

«Что это: переписка влюбленных или заговорщиков?» — спросил себя координатор.

Он бесшумно вернулся к началу лестницы, шумно шаркнул сандалией по каменной плите. Герцогиня от неожиданности вздрогнула и быстро сунула послание под корсаж.