Франсис Карсак - Том 4. Пришельцы ниоткуда

Одним из моих пациентов был владелец замка «Скала», бывший директор литейного завода. Он часто демонстрировал мне свою коллекцию особых сталей и редких металлов, среди которых был и вольфрам. Этот металл очень тяжел, так что небольшой его кусок из коллекции моего пациента вполне мог потянуть на два килограмма. Самым трудным было уговорить его уступить данный образец. Но даже в случае его отказа вольфрам можно было бы найти где-то еще, правда, уже не так быстро.

По мере того как я передавал им свои соображения, лица хозяев корабля прояснились. Я пообещал им заняться этим делом с утра и, чувствуя, что я мешаю им работать, отправился в обратный путь. Преграду я преодолел без каких-либо затруднений, если не считать деликатного, но сильного толчка в спину, полученного мной при выходе из круга.

В замок «Скала» я явился в девять утра. Моего пациента на месте не оказалось. С замирающим сердцем я объяснил цель своего визита его жене, сославшись на важный и срочный лабораторный опыт. Нет, кусок, выставленный на витрине, двух килограммов не весил, но тот, что находился в шкафчике под витриной, потянул даже на больший вес. Да, она была согласна одолжить его мне с тем условием, что я верну его не позже чем через месяц. В конечном счете, как ты сам увидишь, я вернул ей его через неделю, вернее, не его, а другой, точно такой же.

Полагая, что моим таинственным друзьям он необходим как можно скорее, я прямо из замка помчался к поляне Манью. Отталкивающего круга уже не было. Меня встретил Суйлик, которому я и передал образец. Сам я с ними не остался — на двенадцать часов у меня была назначена встреча с мэром, — но мы условились, что весь следующий день, последний день их пребывания на Земле, как они полагали, я проведу в «тарелке», — у хиссов имелось ко мне множество вопросов о нашей планете. Я же, в свою очередь, намеревался предложить им вернуться на Землю в каком-нибудь безопасном месте. В тот момент я думал о плато Косс, Сахаре или еще чем-то в этом роде.

За обедом я был крайне рассеян. Один из моих фермеров в конце концов принес столь необходимого мне для трапезы зайца. Мэр пребывал в самом благодушном настроении, однако я даже не подумал этим воспользоваться. Мне удалось собраться с мыслями и в какой-то мере стать собой обычным, лишь когда подали кофе и наливку.

Около четырех пополудни, когда мы уже поднимались из-за стола, в дверь позвонили. Уж и не знаю почему, но я почувствовал, что сейчас произойдет нечто весьма неприятное. То был Бускё, довольно-таки мерзкий тип, браконьер и бродяга. Он желал поговорить с господином мэром.

Мгновенно повеселев от столь неожиданной просьбы — обычно Бускё старательно избегал всех, кто более или менее походил на представителя власти, — мэр спросил у меня, можно ли ему принять Бускё прямо здесь, в моем доме:

— Мы разделаемся с ним в один миг, а потом сможем серьезно обсудить наши собственные дела.

Естественно, я согласился, и Бускё провели в дом. Мы с ним были уже знакомы: пару раз мне доводилось оказывать ему врачебную помощь, разумеется, бесплатную. В благодарность за это он показал мне несколько мест, где водилась дичь.

Даже не поздоровавшись, чуть ли не с порога, Бускё заявил:

— Господин мэр, на поляне Манью завелись черти!

Должно быть, я побледнел. Стало быть, моих «друзей»

обнаружили!

— Черти? Это еще что за выдумки? — фыркнул мэр, который, будучи бонвиваном и кутилой, человеком суеверным уж точно не являлся.

— Да, господин мэр! Черти. Я видел их собственными глазами.

— Неужели? И на что же они похожи, эти твои черти?

— На людей, только эти зеленые. А с ними еще и чертовки!

— Подожди, подожди... Давай по порядку. Как ты их увидел?

— Значит так, господин мэр, прогуливаюсь я по лесу, недалеко от поляны. Вдруг слышу — ветка треснула! Кабан, думаю... Скидываю с плеча ружьишко...

— Ага, так ты с ружьишком прогуливался? Разрешения-то, полагаю, я тебя нет...

— Эээээ...

— Ладно, опустим это. Давай про чертей.

— Скидываю я, значит, с плеча ружьишко, оборачиваюсь — и оказываюсь нос к носу с чертовкой!

— Да ладно тебе! И как она была — красивая?

— Не уродина, вот только кожа зеленая... Тут, стало быть, с перепугу, я спускаю курок...

Я мысленно выругался.

— Да только в нее не попадаю — дуло-то в землю смотрело, — но она тоже пугается, взмахивает рукой — и я уже на земле, как если бы получил отменный тумак. А она поворачивается — и давай деру! Я вскакиваю на ноги, злой как собака, несусь за ней. Только она бежала быстрее, так что я ее потерял из виду, а как оказался метрах в двадцати от поляны, то едва не разбил себе нос о стену!

— Какую еще стену? Нет там никакой стены! Я эту поляну знаю как свои пять пальцев!

— Я неверно выразился, господин мэр. Я и сам знаю, что там нет стены, но это было что-то вроде нее. Дальше я пройти не смог. И деревья в том месте были погнуты, словно от сильного ветра, и однако же ветра вообще не было!

Я вспомнил свой собственный поход к «тарелке» и легко представил себе, в каком замешательстве, должно быть, пребывал Бускё.

— В общем, дальше я не смог сделать и шагу. Гляжу между деревьями и вижу с дюжину чертей, суетящихся вокруг какой-то большой блестящей махины, чем-то напоминающей крышку от бака для кипячения белья, только огромных размеров. Они входили внутрь и выходили обратно через дверцу. Вижу, моя чертовка о чем-то судачит с другим чертом, но я был слишком далеко, чтобы понять, о чем именно. Потом все черти вдруг как уставятся на меня — и смеются, чтоб им пусто было! А затем что-то упало на меня сверху, хотя я ничего и не видел, и покатило через кусты, отпустив лишь метрах в ста от поляны. Там уж я вскочил на ноги и бегом до дороги, а оттуда уже — прямо сюда.

Мэр смерил Бускё недоверчивым взглядом:

— А ты уверен, что ничего не пил сегодня? Может, чуть перебрал рому?

— Нет, господин мэр. Если и выпил, то не больше двух литров красного за столом, как все люди.

— Хм... А вы что обо всем этом думаете, доктор?

Я попытался выиграть немного времени и потому без зазрения совести солгал:

— Знаете ли, когда у человека больная печень, то ему и двух литров вина хватит. А Бускё, говорят, выпить совсем не дурак. Правда, при белой горячке обычно видят слонов, а не зеленых чертей, но как знать...

— Ладно, разберемся... Зайди-ка, милейший, через часок ко мне в мэрию, а то сейчас у меня есть дела поважнее твоих чертей.

Бускё вышел, качая головой. Едва мы остались одни, мэр заявил:

— Вероятнее всего, он пьян, хоть и держится еще на ногах. Черти! Надо же такое придумать! И все же — как быть? Впрочем, это дело кюре, а не мое!

Я согласно кивнул, размышляя уже о том, как бы спровадить мэра, ничем его не задев, чтобы иметь затем возможность предупредить моих «друзей».