Андрей Болт - Сломанная орбита (СИ)

— «Здесь покоится император Зартан, величайший из величайших, основатель могучей звездой империи, да найдет его дух покой в свете Даст», — негромко прочел он. — Значит, это в самом деле здесь…

Сердце глухо колотилось в груди от радости и предчувствия скорой победы. Лорд натянул перчатку, не отрывая горящих огнем глаз от заветной надписи.

Миновав титаническую арку, они оказались в гигантском, уводящем в необозримую даль зале из гладкого серо-синего камня без всяких следов кладки. Нет, не зале, вдруг понял Дарес. Для построивших это сооружение исполинов этот зал должен был быть всего лишь коридором. Дарес не видел ни одного источника света, но тем ни менее зал-коридор наполняло мягкое синеватое сияние.

Повинуясь неслышной команде гвардейцев десяток ящеров выстроился впереди отряда, а остальные вытянулись цепочкой позади.

Они миновали еще одну титаническую арку и оказались в настоящем лабиринте. Как и коридор, стены лабиринта были сделаны из гладкого сине-серого камня без единого стыка или хотя бы какого-то намека на кладку. Каждый поворот был украшен причудливым символом незнакомого Даресу языка, но под некоторыми из них виднелся выжженный в камне герб старой империи — толстое кольцо, вписанное в равносторонний треугольник. В месте соприкосновения кольца и треугольника от его граней отходили три размашистых росчерка, напоминающих с одной стороны лучи солнца, с другой — ресницы глаза, в зависимости от того, как смотреть на рисунок.

— Похоже, они отметили путь к гробнице императора, — подал голос один из гвардейцев.

— Не расслабляться! — хмуро приказал подчиненным Дарес.

Это место вселяло в его сердце неясную тревогу, но причин её лорд понять не мог. Он просто чувствовал, что люди не должны быть здесь, что своим присутствием они оскверняют это мертвое место, и оно не преминёт отомстить.

Совершенно неожиданно исполинский лабиринт пришел в движение. Одни стены опускались, другие поднимались, третьи сдвигалась в стороны…

Одна из них рухнула позади отряда, придавив тройку замешкавшихся тритов. Дарес выругался, глядя на вытекавшую из-под каменного монолита зеленую кровь, но уже в следующую секунду ему самому пришлось спешно отпрыгивать в сторону от помчавшейся прямо на него перегородки, выехавшей из стены, рядом с которой он стоял. Через несколько минут лабиринт вновь погрузился в тишину.

Лорд пересчитал своих спутников. Трое гвардейцев и двенадцать тритов. Одного гвардейца и четырех ящеров отрезало от отряда выросшей между ними стеной. Дарес выругался.

— Не расходиться! — предупредил он, сворачивая в помеченный имперским гербом коридор.

— Лорд командующий, — проговорил идущий позади Дареса гвардеец. — До того, как лабиринт начал меняться, я увидел еще один коридор с имперским гербом… Значит ли это, что в гробницу можно попасть не только этим путем?

— Кто знает, — немного подумав, откликнулся лорд. — Возможно, это зависит от того, какую форму принимает лабиринт после каждой перестановки.

— Думаете, он будет снова меняться? — спросил второй гвардеец.

— Не исключено, — ответил Дарес. — Так что будьте начеку.

Спустя десять декарисов это снова произошло. Перед ними неожиданно опустилась стена, превратившая титанический коридор в тупик, зато слева от них появился другой проход, в котором виднелся уже знакомый выжженный в камне символ старой империи.

— Сюда! — закричал лорд, сворачивая в новый коридор.

Лабиринт вокруг них продолжал быстро меняться.

И, стоило посланникам императора сделать несколько шагов, как плиты пола под их ногами начали втягиваться в стену.

— Вперед!!! — закричал Дареса и помчался по коридору.

Как назло, при их приближении все боковые ответвления в его стенах стремительно закрывались, в том числе и несколько помеченных имперским гербом. Лорд мельком бросил взгляд в образовывавшуюся позади них бездну.

Один из гвардейцев с криком скрылся из глаз, свалившись с ушедших из-под ног плит. По-прежнему удерживаемая им на ментальном поводке тройка остававшихся под его командованием ящеров нелепо замерла и через миг скрылась в бездне следом за своим хозяином.

Сделав последний рывок, Дарес прыгнул на твердые плиты следующего коридора. Триты, физически более сильные, чем гвардейцы, выскочили в коридор следом за ним. Через миг там оказался и один из двух оставшихся в живых гвардейцев. Второй не успел лишь чуть-чуть — последняя плита скользнула в стену, и он рухнул в пропасть в шаге от спасения.

Ушей лорда достиг его затихающий крик. Не теряя ни секунду, Дарес пинком ноги столкнул двоих тритов в бездну следом за ним, а третьего спалил из плазмомета. Двух других разорвали ящеры последнего оставшегося в его распоряжении гвардейца.

— Какой досадный просчет, — с неудовольствием пробормотал Дарес, глядя на конвульсивно подергивающегося ящера с обугленной плазменным снарядом головой. — Когда гвардейцы гибнут, оставшиеся без контроля триты представляют куда большую опасность для своих союзников, чем для врагов.

— Обычно мы используем их только в боях на чужой территории, лорд командующий, — склонив голову, почтительно проговорил гвардеец. — Мы направляем действия тритов, оставаясь в стороне от битвы или спускаем их с ментального поводка, чтобы они нанесли как можно больший ущерб противнику. Даже оставшись без руководства, триты не нападают друг на друга, а если в битве погибнет пара попавшихся им на пути гражданских… кого это волнует? — гвардеец пожал плечами.

Дарес рассеянно кивнул.

— Идем, — коротко приказал он, и зашагал по временно успокоившемуся лабиринту дальше.

Планета Кош

Город чохов

16 декарис 63 декория

3 декэдиса 124 декуна

Чем ближе подходила к концу искусственная эволюция, тем больше знаний вливалось в сознание Сверчка из мысленного потока связывавшего всех чохов коллективно сознания, но при этом он не утратил свой индивидуальности. Он был собой — Михаилом «Сверчком» Скоробейниковым, но в то же время и чем-то большим — частью огромного бессмертного коллективного сознания, охватившего своей нейро-сетью множество кораблей и миров.

Неожиданно его обострившийся слух уловил какой-то шорох. Сверчок приоткрыл свои новые глаза и посмотрел в сторону потолочного отверстия. Свесившись по пояс в дыру, в комнату заглядывала человеческая самка. Ее лицо было смутно знакомо Сверчку, но человеческая память частично стерлась под напором новых знаний. И чем глубже он вливался в этот общий информационный поток, тем меньше в нём оставалось от Михаила Скоробейникова, и тем больше было от чоха. Напрягши память, он все же вспомнил имя незваной гости. Руслана Золотова… Руся!