Евгений Щепетнов - День непослушания [litres]

– Знаю, – одобрительно кивнул я. – Ведь я же рядом с тобой в спортзале занимался. Ты бываешь просто смертоносен!

– Но серьезно: на кой черт нам щиты?

– Митя, щиты бывают разные! Например, там было два щита, которые не пробивает ни «калаш», ни СВД! Понял?

– Ну… понял. А чего мы их с собой не взяли?

– Не тупи. Куда бы мы их сунули? Все было забито! А кроме того… Знаешь, сколько он весит?

– Сколько?

– Пятьдесят килограммов.

– Сколько?! Ты охренел! На кой черт нам такое дерьмо! Да мы его не унесем!

– Я тебя унесу?

– Ну… унесешь. И что?

– А то, что можно идти со щитом на врага, и пусть палят – этому щиту по хрену. Он даже взрыв гранаты держит!

– Откуда знаешь?

– Отец рассказывал. А потом я и в Сети читал. Это штурмовые щиты высшей защиты. Пятого уровня. Бронеплита с бронестеклом. Я тащу, ты за мной прячешься и стреляешь. Плохо?

– Хорошо. А унесешь?

– Унесу. Там крепления такие на грудь, щит вешается, и я пошел. А вы за мной. Пригодится, точно. Поели? Давайте, поехали. У меня ощущение, что не только мы попробуем попасть в оружейку. Не одни же мы такие умные?

– Кстати, Андрюх… а ведь есть и другие райотделы. Наш-то маленький. Оружия тут мало, на несколько десятков человек. А если большой райотдел взять? А кроме того, есть еще и городское УВД! Вдруг его шпана подломает?

– Люди нужны. Ты представляешь, сколько нужно будет загрузить? А если, пока мы грузим, кто-то налетит? Даже не люди, а мутанты? Отобьемся? Сомневаюсь. Человек десять нужно – одни грузят, другие настороже, охраняют. Потому сейчас мы загрузим остатки барахла, а потом… потом пойдем по домам – искать людей. Будем ездить, сигналить, звать людей. Кстати, в ментовке есть громкоговорящее устройство, уверен. Надо только поискать.

– Не надо искать! – подал голос Мишка. – Берем первую попавшуюся ментовскую машину, там ГУ уже встроен. Ори сколько хочешь. И сирену можно включить – она и мертвых подымет.

– Мертвых – не надо! – дернулся Митька.

Мишка растерянно пожал плечами:

– Да я че… это выражение такое! Пословица!

– Пойдемте, парни! – Я решительно встал из-за стола. – Пора! Вооружаемся, и вперед.

– Что берем? – Мишка погладил приклад «ПК».

Я кивнул:

– Пулеметы. Укороты. Пистолеты. А что еще-то? Гранатометов у нас нет. Пока нет. Гранаты можно взять. Ну и магазинов – сколько унесем. Лишним не будет. Айда, хватит болтать!

Мы быстро собрались, оделись соответственно случаю. «Мы» – это Митька и я. Мы надели комбезы, разгрузки и все такое. Мишка же вырядился как пижон – рубашка с коротким рукавом, слаксы, кроссовки. И на фоне всего – укорот и пистолет на поясе. Ну пижон, да и только! Сказал, что на него у нас нет нужного размера, а ходить, как селянин, с подвернутыми штанинами – Митька злобно зарычал, – это не для него. Как найдем комбез под него, так сразу переоденется.

Я не стал настаивать – в принципе разумно, да и особого значения одежда не имела. Главное, чтобы не мешала работать – и стрелять, если придется.

Загрузились в машину, Мишка открыл ворота, и мы медленно выкатились на дорогу. Минут пять стояли, раздумывая: а может, попробовать пошарить в Усть-Курдюме? Здесь поискать людей? Но пришли к выводу, что это будет непродуктивно. Объем работ большой, а «выхлоп» не очень. То ли дело въехать в микрорайон между высотными домами и пошуметь! В каждом таком доме точно десяток живых найдется, уверен! Странно, что они так и не вылезают на улицы. Может, боятся?

Указатель горючего показывал больше трех четвертей, я даже удивился: ездил хоронить родителей, потом на холостых тарахтел, когда лебедку включали, потом в Усть-Курдюм съездил, а потратил процентов десять от бака, не больше! Расход просто удивительный, и это при том, что машина была груженной под самую крышу. Я вообще был удивлен, что Мишка вчера сумел найти местечко на заднем сиденье, ведь и заднее сиденье было загружено под завязку. Мишка сидел на самом краешке, благо что худой. Теперь места хватало, машина почти пуста.

Ехали медленно, объезжая раздувшиеся от жары трупы и сцепившиеся автомашины. Оглядывая окрестности, искали ментовскую машину. Как на грех, ничего не попадалось, и я хотел уже предложить свернуть к мосту – там ведь два поста на обеих его сторонах, неужели нет ментовской тачки? Но передумал. Потом! Вот выгребем до конца «оружейку» и уже тогда займемся ментовозками.

Когда начали спускаться к Гусельскому мосту, Митька вдруг указал пальцем куда-то вперед:

– Андрюха, стой! Там что-то происходит! Люди впереди! Как бы на пулю не нарваться!

– Так готовь оружие, – пожал плечами я, – проверь, сними с предохранителя. И вот что – садись назад, к Мишке. Ствол в окно. Я, когда подъеду, встану боком и тоже пулемет из окна нацелю. Огонь по команде. А ты, Миша, сразу выскочишь и засядешь за колесом. Если нас достанут, ты подключишься. И без команды никому не стрелять!

Я медленно, накатиком спустил джип по мосту, прижимаясь почти вплотную к непрозрачному стеклянному звукоограждению. Что-то происходило на площадке у «Леруа Мерлен», но что именно, я понять не мог. И тогда остановился прямо посреди дороги. Тут еще были машины: грузовик-газон с ассенизаторской бочкой, газель-маршрутка, полная трупов, и три легковушки, сцепившиеся в «любовных объятиях». Над всеми – гудящие облака мух и тяжкий запах падали. А еще вонючие черно-зеленые лужи, в которых купались сотни тысяч этих мерзких жирных насекомых.

Пришлось все-таки отъехать чуть подальше, надеясь на то, что те, кто там вопит, бегает и гудит движками автомобилей, на заметят, что одна из машин на дороге слегка сдвинулась с места.

– Гля-а-а! – с непомерным удивлением протянул Митька. – Девка! Голая! Бежит!

Я присмотрелся и тоже чрезвычайно удивился: впереди, метрах в ста от нас, бежала совершенно голая и вроде как окровавленная девчонка. Бежала она быстро, эдаким волчьим стелющимся шагом, и выглядело это красиво и необычно. Я даже на несколько секунд забыл о том, где мы находимся и что происходит, завороженный таким красивым бегом.

На шее у девчонки было что-то нацеплено, и от этого «чего-то» тянулась тонкая черная веревка, почти доставая до земли.

Но потом наваждение кончилось – я услышал яростные крики и увидел цепочку парней, гнавшихся за девушкой. В руках они держали бейсбольные биты и блестевшие в солнечных лучах мачете. То, что они гнались за девушкой, – сомнений никаких. Среди выкриков слышался и мат, и что-то вроде: «Эй, стой, шлюха! Хуже будет!» – какие тут могут быть сомнения? И нужно принимать решение.

Вообще-то решение тут единственное – я знал, я чувствовал, что девушку нужно спасать, а тех, кто гонится за окровавленной девчонкой, надо уничтожать. Это даже не знание, это как инстинкт. Не должна девушка бегать по улице голой и окровавленной, и не должны за ней гнаться парни с битами и мачете. Если только это не совсем плохие, не имеющие права жить парни.