Джош Рейнольдс - Фабий Байл: Повелитель клонов

— Ксеносы чуть не убили их. И чуть не убили вас, Благодетель.

— Но мы ведь не умерли, — вздохнул Фабий. — Они от рождения нацелены на выживание, так же, как и ты. Когда настанет время и они поведут твой народ, у них все получится.

Игори кивнула, почти рассеянно.

— Я снова видела ее во сне. Ту, что вы зовете Мелюзиной. Думаю, она пыталась меня о чем-то предупредить. Думаю, вам грозит опасность.

— А когда ее не было? — усмехнулся апотекарий. — Галактика — опасное место для таких, как мы. Вы еще дети, и я должен опекать вас, пока вы не сможете позаботиться о себе сами.

— Под угрозой не мы, — отрезала Игори, — вы.

Фабий насторожился. В ее голосе сквозило беспокойство. Искреннее беспокойство, а не обычная тревога хищника перед чем-то, что тот не в состоянии понять. Он-то полагал, что Игори просто не способна проявлять такие чувства. Не проходило и дня, чтобы его творения не удивляли его.

— Ты выглядишь уставшей. Ты спишь хоть иногда?

— Я не уставшая, — мягко ответила Игори. — Я старая.

— А я нет? — слегка улыбнулся Фабий. — Возраст — это всего лишь состояние души, дитя.

Опытным глазом апотекария он оглядел ее с головы до ног. За прошедшие годы она потеряла в массе, расставшись со всем, кроме самых необходимых участков плоти. Волосы стали белыми, как снег, но глаза по-прежнему блестели. Неосознанно Игори согнула руку, и он ухватился за нее.

— Больно?

— Нет, — сказала она. — Просто немеет.

Фабий заворчал, проверяя гибкость ее пальцев, одного за другим, пока она тихо наблюдала за ним.

— Вы уложите меня спать, как Фэтора?

Фабий замер. Фэтор был вожаком в стае еще до Игори. В нем был изъян, коварная опухоль желез, вызывавшая болезненные спазмы и явившаяся причиной потери подвижности. Последующее вскрытие позволило исправить эту ошибку в других Гончих.

— Фэтор болел, сон для него был милостью.

Игори кивнула, как будто он ответил на ее вопрос.

— Мои дети и внуки сильны. Майша и Майшана хорошо вам служат.

— Так и есть. — Фабий отпустил ее руку. — Как и ты.

— Я больше не охочусь.

— Зато тренируешь других. Что гораздо важнее, по-моему. — Он посмотрел на нее сверху вниз и на мгновение увидел ребенка, каким она была много веков назад. Тощего, недоедающего, едва ли похожего на человека. Он вытащил на поверхность ее лучшие качества и сделал достойной его даров. И она была достойной. Они все были достойными. Ведь только они и уцелели — чистые, незапятнанные слабостями предыдущих поколений. Они станут достойными наследниками будущей Галактики, как только пожары последней великой войны погаснут.

— Настанет день, моя дорогая, когда дети твоих детей будут шагать по краю Галактики, как короли и королевы. Но сперва ты — вернее, мы — должны научить их выживать, чтобы они дотянули до этого момента, — Фабий нежно приподнял ее голову за подбородок. — В твоем поколении было пятьсот человек, и из них при себе я держал только тебя и твоих ближайших братьев и сестер. Остальные разбросаны по всей Галактике, зарыты в плоть умирающей империи так, чтобы свести ее в заслуженную и давно выкопанную могилу. Они и их дети несут свет моего учения во тьму. — Фабий расплылся в улыбке. — Поколение за поколением их мощь крепнет и множится. И пока человечество умирает, оно, само того не ведая, взращивает себе замену.

Он прижался к ней так крепко, что услышал стук ее сердца. Сильного сердца.

— Но ты совсем другая. Ты и твоя родня должны быть моей рукой, что сомкнется на горле будущего. Ибо мои братья не сдадутся судьбе с достоинством. Те, кто переживет последний час человечества, будут сражаться друг с другом за право властвовать среди пепла. И именно в этот момент ты и твои сородичи должны заявить о себе в первый и в последний раз. — Фабий потянул ее ожерелье, отчего снизанные в него зубы застучали друг о друга. — В приближающиеся дни вы будете охотиться на ангелов и построите новое царство на их костях.

— А где будете вы? — тихо спросила Игори.

Фабий отошел назад.

— Себя я вижу первым, кого вы бросите в основание, моя дорогая. — Он коротко улыбнулся. — Мне не будет места в раю.

Фабий рассмеялся. В этот миг позади них открылся вход в лабораторию, впуская кого-то. Фабий проигнорировал незваного гостя, даже когда Игори застыла и напряглась.

— Но до тех пор я продолжаю жить. Пока моя работа не будет закончена.

— Только этого никогда не произойдет, не так ли, Паук?

Фабий скривился и повернулся. Позади него, ухмыляясь, стоял Флавий Алкеникс. Сняв шлем, префект показал лицо, не имеющее явных мутаций — только ритуальные шрамы. Светлые волосы вились локонами, которые свисали с головы наподобие змей. Зубы его были неестественно острыми, и на них были выгравированы крошечные литеры, будто каждый клык рассказывал отдельное стихотворение.

— Флавий. Пришел шпионить за мной?

— Назовем это любопытством. Вижу, ты все еще неровно дышишь к низшим созданиям. Может, на их фоне кажешься себе выше? Иначе я просто не могу объяснить, зачем кому-то опускаться до разговора с ними. — Алкеникс прошел мимо, осматривая объекты исследований, выставленные у стен, но вдруг остановился и указал на один из них:

— Это ведь череп хруда.

— Да. Troglydium hrudii. Игори убила его, когда мы столкнулись с одной из их бесконечных миграций несколько лет назад.

Алкеникс взглянул на Игори, глаза его сузились:

— Своими руками?

Фабий фыркнул.

— Разумеется.

— Поэтому она так усохла? — Флавий бросил на Игори еще один взгляд. — Угодила в одно из этих их энтропийных полей, да, песик? Какая же ты глупенькая.

Игори издала звук, который, вероятно, следовало принимать за рычание, и сделала шаг навстречу Алкениксу. Тот лишь ухмыльнулся:

— Отзови ее, Паук, или я прибью ее.

— Ты ничего не сделаешь, Флавий. — Фабий положил руку на игольник.

Ухмылка Алкеникса померкла.

— Следи за своим тоном, Паук. Или я оторву тебе лапки.

— Нет. Ты не посмеешь. — Фабий пристально посмотрел на него. — Иначе Эйдолон может разочароваться. А ты прекрасно знаешь, что бывает, когда он расстраивается.

Алкеникс отступил, непринужденно рассмеявшись.

— Вот тот Паук, которого я помню. Быстро улепетывающий от любой конфронтации. — Он покачал головой. — Выпроводи свою дворняжку, Фабий. Я хочу поговорить с тобой наедине.

Игори гортанно зарычала, но затихла, поймав взгляд Фабия.

— Ступай, — тоном, не допускающим возражений, приказал он. Игори повернулась и вышла, не убирая руки с оружия. Как он и надеялся, вышла она через главный вход — хотя бы на какое-то время подворотни останутся в секрете.

Фабий повернулся к Алкениксу.

— Доволен?

— Это вряд ли. Мне вообще не особо нравится текущая ситуация, — ответил тот.