Алексей Федоров - Потерянная земля

— Мы же договаривались с тобой! Грехи он с утра пораньше замаливает!..

— Выслушай…

— Я даже слушать ничего не буду! Толик, за что ты мне такую подставу устроил?! Что я тебе плохого сделал? Ты что, Наташку мне до сих пор простить не можешь?

— Все это в прошлом… сын мой. — Председатель только фыркнул. — Пришлые погубят всех нас. Они…

— Они, да будет тебе известно, овца ты тупорылая, переданы на мою ответственность! И спрашивать будут с меня! — Вадик рискнул приоткрыть дверь еще чуть-чуть, стал виден стоящий на коленях перед иконостасом батюшка — и загородивший собой лики святых Валентин Александрович. Председатель был пунцовый как рак. — А я теперь с тебя спрошу!

— А что ты сделаешь? Церковь закроешь? — тон батюшки не оставлял сомнений, он улыбался.

— Буду я мараться… просто сдам тебя хозяевам со всеми потрохами. У тебя перед ними грехов побольше, чем перед твоим богом. А уж что они с тобой делать будут — мне глубоко безразлично…

— Не посмеешь. — Тон священника стал испуганным. — Ты тоже спать спокойно хочешь…

— Хочу. И сам об этом позабочусь. Ты же не апостол, ты обычный алкаш деревенский — и воду освятить, и порог обрызгать каждый сумеет. Обряд несложный.

— Сила мне дана по вере моей…

— Ну вот и начинай молиться. — Председатель взглянул на свои новые часы. — Через сорок минут приедут за продукцией. Твой выбор… — Он усмехнулся. — Сила… была у тебя сила, когда мать до ветра носила. Да вышла вся. Где самогон достал? — коленопреклоненная фигура промолчала. — Урод… ты передай, еще раз тебе продадут — жалеть будут до морковкина заговенья. Я тоже злым могу быть. Ну так что мне делать, ты решил?

— Решил! — голос батюшки вознесся, он вскочил с колен. — Пусть я пройду дорогой тени — но спасу паству божью… — теологические излияния председатель прервал коротким ударом поддых. Затем опустился на ступеньки у алтаря и сокрушенно схватился за голову. Кусающий воздух священник упал рядом.

— Ну почему тебе спокойно не живется, а? Ну чего тебе мало? Ты же нас всех под монастырь подведешь со своими заскоками… Ну хочешь, иди Наташку трахни, а? Ты же ее до сих пор любишь… Да женись ты на ней, расстрига гребаный…

— Не смей… так…

— Ну вот, что не скажи — «не смей». А ты за собой-то следишь? Святоша… Господи, ну что мне с твоим сотрудником делать? А? Вот и я не знаю… Да чего ты там стоишь, уши греешь? Заходи давай! — это уже относилось к Вадику. С упавшим сердцем он открыл дверь и перешагнул порог. — Давай, проходи, присаживайся… Толик! Посмотри в глаза человеку, которого по твоей милости чуть не убили!

Священник перевернулся, сел на задницу, обхватив колени, стрельнул взглядом из-под косматых бровей — но сразу же отвел глаза.

— Мы воевали вместе с дураком этим… дай сигарету. — Вадик протянул пачку, председатель закурил, закашлялся с непривычки. — Блин, полвека, считай, не курю… Ну так вот… Ты сам-то что не закуришь?

— В церкви все же.

— А… — Валентин Александрович стряхнул пепел на домотканый половик, который вел к алтарю прямо от входа. — Да не обращай внимания, какой поп — такой и приход… он сам в церкви нажирается и ничуть не страдает по этому поводу. Всю войну, считай, прошли, лучшими друзьями были. Я его на себе из окружения выносил — под Сталинградом. Потом я в особый отдел ушел — и, как-то незаметно, потеряли друг друга. Встретились здесь. Он жениться собирался… а женихом я стал, в итоге. Что кривишься?

— Может, мне необязательно этого знать?

— Ну не хочешь — не буду таких подробностей рассказывать. Просто, убедился я, чего ты стоишь. Это же не твоя кровь не футболке? Мне твой парнишка вкратце рассказал. Ну вот… я честным с тобой буду. На вас обоих у хозяев какие-то планы свои. И вам они, скорее всего, ничего хорошего не сулят. У хозяев… — он невесело засмеялся. — Видишь, что со мной стало? У меня уже хозяева появились, как у пса. «Валя, служить!..» вот и служим — за теплое место в банке с пауками. Не знаю, насколько это реально — но нужно вам попробовать уйти через бункер. Даже если погибнете — все лучше, чем то, что вас здесь ждет.

— Настолько плохо?

— Каждый по себе выбирает, Вадим… Я тебе от чистого сердца совет даю. Будешь этого наказывать? — каким-то образом он умудрился втиснуть в одно слово столько презрения, что, казалось, священник был обязан тут же наложить на себя руки — со стыда. Вадик помотал головой. — Ну и правильно. Он сам себя уже давно за все наказал. Авансом. Хотите, я вас сейчас до бункера подброшу? — Вадик неопределенно пожал плечами. При воспоминании о черном облаке, сердце словно обхватили костлявые ледяные пальцы. — Ну как хочешь. Ладно… идите на работу. Сварочный в гараже, молоко заберут — гасите холодильники и приступайте. А то дверь уже почти отвалилась. Мы тут еще пообщаемся… да, Вадим, завтра в обед — партсобрание. Вы там обдумайте на досуге, что говорить собираетесь — нужно, чтобы все звучало искренне. Фарс, конечно… да ничего у нас не изменилось принципиально — все те же маски в моде. Ладно, иди…

Вышел из церкви Вадик со смешанным чувством… он даже сам себе не решился бы ответить — какие эмоции вызвала у него вся эта сцена.

— Ну что там? — Руслан аж привстал от нетерпения.

— Ничего. Что-то совсем я в людях ничего не понимаю…

— Ты о чем?

— Да так, мысли вслух. За шмотками когда пойдем — сейчас или после работы?

— Переодеваться?.. не знаю. Если так и дальше пойдет — смысла нет. Все равно все изорвем и измажем…

Вадик посмотрел на Руслана — и расхохотался.

За спиной удаляющихся ребят, в душном полумраке церквушки, священник поднял голову.

— Валя… ты совсем с ума сошел? Зачем ты ему все это сказал?

— А хоть бы и сошел. Во что мы с тобой превратились, Толик? Что они с нами такого сделали, что мы их боимся до ужаса? Мы ведь боялись пули, осколка, смерти… за друзей боялись на войне. А сейчас — боимся лишний — ненужный — кусок хлеба потерять. Власть — хотя бы иллюзию ее. Ты хотя бы попытался… а я?

— Жалко парней…

— Я очень хочу, чтобы мы ошиблись… но Мишку помнишь? Он же отличным парнем был.

— Ну их в ад. Нам там всем местечко приготовлено. По делам нашим…

Председатель отер лицо.

— Там они просто умрут. Тихо и быстро. Зато — этим гадам не достанутся…

— Через бункер, значит? Я вот все думаю… — Руслан протянул еще один электрод. Вадик воевал с еле дышащим сварочным. Сложность заключалась в сущей ерунде — нужно было заварить петли — и при этом умудриться не сжечь еле дышащий генератор, не рассчитанный на такие нагрузки. — Слышишь? Я думаю — значит, это и есть та секретная часть, от которой я кабеля копаю.

— Видимо… вот черт, а! Добавь ток, только немного. — Руслан послушно довернул скрипучую ручку, торчащую из макушки сварочного. — И что?