Алексей Федоров - Потерянная земля

Небольшой погребальный костер отбрасывал мечущиеся отблески на стены коридора.

Вспыхнула одежда, сразу вся, словно осыпанная термитом — и воздух наполнил отвратительный запах горелой тряпки, смешивающийся с другим, аппетитным запахом… С запахом хорошо прожаренной плоти.

Обугливающийся труп, конвульсивно дергающийся на полу, хрипел как живой, содрогающиеся легкие проталкивали воздух сквозь судорожно сжатую гортань — и Руслан, непостижимым образом наблюдающий за своим телом со стороны, почувствовал, как раскачивается его разум — словно шалаш под напором урагана, готовый вот-вот рухнуть, разлететься, но почему-то еще сопротивляющийся стихии, вопреки всем законам…

Тело в последний раз дернулось, подпрыгнуло в конвульсии — и замерло. А затем рассыпалось в прах, облачком осевший на линолеум коридора.

И Руслан все же заорал. На этот раз получилось.

Руслан, раскрасневшийся, вскочил из кресла, в два больших шага пересек кабинет, вырвал из рук Вадика фляжку и сделал большой глоток. Вернул фляжку, проплелся обратно, снова рухнул в кресло и закрыл лицо руками.

— Ты в порядке? — Ильин задал вопрос, даже не посмотрев на Руслана, все так же задумчиво катая по столу карандаш.

— В порядке… просто — вспоминать не особо приятно. Короче, я стал духом. Бесплотным призраком. Честно, если бы мог — застрелился бы или повесился… к сожалению, эта роскошь никому из нас недоступна. Я так полагаю, это произошло потому, что в момент импульса я был без сознания. Все остальные духи существуют только ночью — да и то, вряд ли это можно назвать существованием. Я могу больше их — но и только.

— Да, молодой человек. — Ильин оторвался от карандаша и так посмотрел на Вадика, что по его спине побежали мурашки. — Пережить импульс — это, доложу я вам, неприятно… в бункере и корпусе над ним не осталось живых. До деревни, слава богу, не достало.

— Занимательная история. — Вадик поерзал на стуле, отсидел задницу за время рассказа. — Но что-то я в нее не сильно верю. Вот этого парнишку я на себе таскал под пулями — и бесплотного призрака он ничуть не напоминал… Может быть, докажете?

— Запросто. — Голос раздался уже за спиной Вадика. На его плечо из-за спины опустилась рука Руслана, заставив его с воплем вскочить и отпрыгнуть. Сердце застучало где-то в горле, колени задрожали… Руслан самодовольно улыбался, облокотившись на спинку стула. Вадик даже не успел заметить, как он исчез с кресла. — Ну что, теперь веришь?

— Приходится… — Вадик опустился в кресло, чувствуя, что ноги не хотят его больше держать. Оно еще хранило тепло тела Руслана… — Ну и зачем ты мне голову морочил столько времени?

— Пришлось… когда ты попал в тамбурный мир, я это сразу почувствовал, туда-то мне дорожка открыта. Была открыта… — Руслан вздохнул. — Ты бы застрял там, Вадим. Там бы и умер, от этого мира остались только рожки да ножки… я покопался у тебя в голове, подобрал подходящий образ из твоих знакомых и воплотил его. Но, во всяком случае, с тобой было забавно. Особенно — когда ты мне в доме культуры жизнь спасал. Ну и плечо вправлял… кстати, живого ты бы искалечил. Надеюсь, я нигде не переиграл?

Вадик скупо прокомментировал затею Руслана, но тот лишь улыбнулся.

— Да ладно тебе. Мне же скучно столько лет в этой тюрьме… Между прочим, оцени, мне удалось провести даже вампиров — а это не так просто. У нас с ними есть что-то общее… Кстати — нет.

— Что — нет?

— Ответ на твой вопрос. Нет, в деревне живут не призраки. Живые люди. Извини, кстати, что я так по-английски ушел, там, наверху. На полигоне я не могу долго поддерживать телесную оболочку, а уж в бункер мне в физическом теле путь и подавно заказан, разве что — по ночам. И, мне кажется, уже ничего подобного не смогу — слишком много сил я на тебя потратил. Я ведь единственный человек в этом гребаном мирке, который стареет… если меня вообще можно человеком назвать. Я выложился полностью, чтобы ты попал внутрь. Но ты стоишь того. Ты их последний шанс.

— Так это твоя работа была — с двойниками?

— Моя. Ты еще скажи, что я зря это сделал — помнишь, до чего ты довел то тело? Понимаешь, я же не в первый раз пытаюсь закончить это все. Но раньше у меня под рукой были только местные — а они… Они пережили катастрофу — и что-то в них изменилось. Эти люди уже другие, не такие как ты. На полигоне местные умирают — сразу же. Никто из них не в состоянии был даже приблизиться к корпусу, не говоря уже о том, чтобы войти внутрь.

— Я — последний шанс, говоришь?.. Шанс на что?

— На смерть.

В желудке Вадика заурчало, да так громко, что он сам смутился.

— Вы голодны? — Ильин откинулся на стуле, улыбнулся, глядя на Вадика.

— Да есть немного…

— Ну что же, пойдемте, обедом мы вас накормим. — Вадик покосился недоверчиво.

— Настоящим?

— А коньяк, как по-вашему, настоящий был?

Он прислушался к ощущениям — по всему выходило, что коньяк был настоящим. Как такое могло быть, он даже задумываться не рискнул; голова и так напоминала перезабитый на девяносто девять процентов компьютер, едва шуршащий своими внутренностями. Приоритетной была одна мысль — его использовали… Как какой-нибудь гребаный ключ на девятнадцать, использовали без его ведома и согласия. И это бесило, хотя Вадик изо всех сил старался сдерживаться.

Но настоящий шок ждал его за дверью, от него злость рассыпалась прахом.

Весь коридор был забит людьми. Там были и ученые в белых халатах, и охранники в форме, и люди в штатском, и раскормленные высшие чины… и все они молча смотрели на Вадика.

С такой безумной надеждой, что ему стало стыдно.

Перед Ильиным толпа расступилась, образовав живой коридор — и Вадик пошел следом, сгибаясь под гнетом молчаливого внимания. Так, наверное, смотрели бы в наши дни на Иисуса или Магомета. А для Вадика это было слишком. Действовало на нервы.

Взгляды прожигали спину, и даже когда толпу людей скрыл поворот коридора, Вадик не мог избавиться от ощущения повисшего на плечах груза чужой надежды.

Они поднялись на этаж в скрипучем внутреннем лифте…

Та самая инфракрасная камера увидела бы, как Вадик вошел в кабину, решетка за ним самостоятельно закрылась, затем пыльная лампочка под потолком тускло осветилась и кабина со скрежетом уползла по шахте вверх.

Новый коридор оказался выложен кафелем. Он свернул и вывел в помещение столовой — большой зал, залитый желтоватым светом ламп. Повар в белом переднике принес Вадику большую тарелку борща, хлеба на простой фаянсовой тарелке, специи… Освободив поднос, он направился за вторым.

— Офицерский рацион. Ешь, пока утро не наступило. — Руслан и Василий Иванович сели напротив, но ничего заказывать не стали.