Александр Плетнёв - Фактор умолчания

Акустик просит повременить, дослушивая, доуточняя свои параметры. Наконец:

– Цель удаляется, контакт потерян!

К-212 благополучно покидала пространство боя.

Но наверху что-то происходило и в весьма интенсивном режиме. Так, что все, кто не уставился в экраны, не следил за стрелками, индикаторами, датчиками, не склонился над курсовыми прокладками, невольно поднимали головы кверху, будто бы это помогло что-то увидеть или лучше слышать.

А гидроакустический пост продолжал работу, снова выдавая один контакт за другим. Источники были сравнительно удаленные, и хотелось верить, что неопасные.

– Цели! – В этот раз голос старшины – оператора ГАК был взволнован. – Множественные! Слышу взрыв. Еще взрыв!

– Неужели Лушин? – В центральном посту командир переглядывается со старпомом. (Лушин В. П. командовал подводной лодки К-235, которая отходила другим маршрутом.)

– «Центральный», акустику – можешь идентифицировать цели?

– Товарищ командир. Целей слишком много. Предположу, что это вражеские торпеды и… имитаторы с К-235. Но не гарантированно. Сейчас едва прослушиваются винты двух торпед, которые, видимо потеряв цель, вышли на режим циркулярного поиска.

– Лодку не слышишь?

– Никак нет.

Море хранило свои тайны.

Пыхтящий сверху рыбачок-траулер неожиданно ускорился, доведя ход до четырнадцати узлов.

– Командир, – оторвался от своих карт штурман, – он забирает влево, и если так дальше будет переть, мы скоро минуем подъем дна островного шельфа и вскочим на большие глуби́ны.

– Нет, – мрачно ответил кавторанг, – придется сбавить ход. На «четырнадцати» мы будем шуметь, как…

Не договорил. По «громкой» опять вышел акустик:

– Центральный. Сектор слева. Работа пеленгатора. Дистанция минимальная! Мы у него в контакте!

Даже невооруженным ухом – от борта, от обшивки передавался высокий, почти звенящий писк направленного звукового луча чужого сонара!

– Черт! Засекли!

– Цель! Расстояние семь кабельтовых. Быстро сокращается. Торпеда!

– Переходим на вспомогательную установку, – гремит в «центральном», – ход малый, четыре узла. Второй аппарат – выстрел имитатором!

Звук выхода из носового торпедного аппарата прокатился по пространству субмарины, отчетливо слышимый на центральном посту.

Кавторанг ободряюще переглянулся со старпомом, типа «ждем?», тот пожал плечами, но всем видом – неуютно. По лбу из-под пилотки текла одинокая капля пота.

Тишина.

– Акустик. Противник накрыл ложную цель?

Ничего. Молчание. Только в наушниках у оператора ГАК продолжали зудеть винты ищущей их «Mark-46», что снова выводила сканирующие дуги в горизонтальной плоскости.

– Акустик! – опять запрашивает командир. – Старшина?

– Торпеда еще активна… по левому борту… дистанция девять кабельтовых, – выдавливает из себя динамик «громкой», и вдруг, зашкаливая хрипом, переходя на повышенный тон: – Сокращается! Мы в контакте… черт!

– Маневр уклонения. Право руля! Глубина 200. Полный ход.

Одновременно с этим выпулили еще один имитатор… но сука-торпеда вцепилась в главную цель, не повелась на обманку.

Затем была попытка сбить ее кильватерной струей.

А за всем этим словно метрономом отсчитывал акустик:

– Двадцать секунд до поражения… пятнадцать секунд.

– Семь секунд, – деревянным голосом, – шесть, пять… это хана.

Взрыв потряс лодку.

Неозвученные комбинации

– А для «туполевых» главное избежать атаки… любой атаки, особенно после того как отстреляются наши подводные лодки!

Это утверждение главкома касалось всех авиационных боевых групп: и дальневосточников Ту-95МС, что должны будут отметиться в локационном пространстве «Мидуэйя», и Ту-22М, ложно выходящих на Task Force-12.

В худшем положении оказывались (или могли оказаться) два Ту-95РЦ, которые были «привязаны» к задаче «вскрыть» дислокацию «Констеллейшн» в ордере и скинуть данные на ракетные подлодки.

Поэтому пилоты «туполевых» до секунд знали время атаки. В расписании операции им давалась фора – успеть покинуть место, спешно возвращаясь на базу.

Несомненно, весь график страдал условностями, допущениями и погрешностями из-за отсутствия обратной связи с ударными подлодками.

Наибольшая нестабильность, естественно, исходила от противника – американцы могли отыграться на них постфактум.

Горшков собственноручно прочертил оперативную линию Камрань – Субик-Бэй, строго взглянув на офицеров штаба:

– Сколько они успеют преодолеть, прежде чем их догонят американские истребители?

Молодой офицер со знаками отличия морской авиации подавил желание пожать плечами – непростительная в глазах главкома неопределенность.

Свои предположения (предпосылки) оперативный штаб строил на основе разносторонних факторов и их анализе.

«Нарытый» внешней разведкой психологический портрет нынешнего командующего Тихоокеанскими силами США адмирала Сильвестра Фоли, его решительные агрессивные действия во время охоты за «Красным пиратом», выдавали более семидесяти процентов вероятности того, что приказ «сбить самолеты-разведчики» будет отдан.

Сюда же вполне мостился недавно имевший факт обстрела «туполевых» палубным F-14. И неважно даже, была ли это инициатива нынешнего командующего TF-12 или личная дурь-блажь пилота истребителя – все укладывалось в общую канву.

Первое, что сделали, это в приказном порядке задействовали два десятка гражданских судов на линии Филиппины – Камрань, которые могли подобрать советских летчиков в случае их катапультирования со сбитых самолетов.

Второе предложение неожиданно высказал все тот же молодой штабист (морской летчик, имевший налет, в том числе на истребителях-перехватчиках ПВО).

Предложение дерзкое и по-своему оригинальное – «аварийная версия», как его тут же нарекли в штабной разработке.

– Исходим из того, что американцы решат сбить наших РЦ. Сколько они отправят против них перехватчиков? Звено? Даже пары F-14 «Томкэт» достаточно. Так? Истребительного прикрытия они ожидать не будут!

– Миг-23? – ухватил мысль Горшков. – С аэродрома в Камрани?

– Так точно.

– «Двадцать третьи» на крейсерской скорости боевым радиусом дотянут только до середины марша между Вьетнамом и Филиппинами, – тут же внес коррективы один из офицеров, – может чуть больше. Учитываем расход горючего на бой. В любых схемах – нехватка топлива исключает возврат истребителей на базу.

– Морская авиация на обратную дорогу керосина не берет, – кратко и емко, не сдержав ухмылки, ответил инициатор идеи.

Собственно, улети «туполевы» за полчаса до момента атаки, они уверенно преодолевали расстояние до точки встречи с истребителями прикрытия, откуда «миги» вполне дотягивались обратно до базы.