Александр Плетнёв - Фактор умолчания

Дотошливые ребята.

Один из траулеров, что был под польским флагом, закономерно вызвал подозрение.

С вертолета на него высадили досмотровую команду.

Провонявший рыбой «промысловик» встретил незваных гостей угрюмо, но сопротивление под дулами «миниганов» никто не оказывал.

Экипаж оказался смешанный, где было «каждой твари по паре», включая русских.

Они и успели скинуть за борт радиоаппаратуру военного назначения, журналы с шифрами и другие улики.

Посудину, немного помурыжив, отпустили.

– Богом клянусь, – погодя горячился капрал морской пехоты, проводивший досмотровые мероприятия, – это были переодетые военные моряки «комми». Надо было их всех взять в оборот! Мы бы их выпотрошили на признание!

Ну, а К-235, вопреки тому, что американцы в выявленном секторе моря сбросили шесть самонаводящихся торпед и более 150 глубинных бомб, избежав каких-либо повреждений, сумела благополучно уйти от преследования, скользнув на малошумных водометах в территориальные воды Филиппин, где, отсидевшись (чуть ли не в коралловых зарослях – уже шутками подводников), через сутки тихо снялась и ушла.

В «камерном» исполнении

Их собрали, объяснили важность, а главное общий замысел задания.

«Добрые» командиры даже оформили суровое построение личного состава, проведя торжественный, но ненужный конкурс добровольцев.

Но выбрали на свое усмотрение самых лучших. Что полковые зубоскалы сразу мрачно нарекли «децимацией» [191] Децимация – казнь каждого десятого по жребию в римской армии. .

Как бы там ни было, поставленная задача была далека от однолинейности и простоты!

И не из-за того, что в итоге, возможно, предстоит катапультироваться на воду.

На самом деле об однозначном исходном варианте с конечной выработкой топлива и покиданием самолетов говорить было преждевременно. До Филиппин и обратно тактического радиуса «двадцать третьим», конечно, не хватило бы, но ведь «туполевых» рассчитывали встретить много раньше.

А три подвесных топливных бака на Миг-23 в перегоночном режиме – это лишние 900 километров.

Так что при определенных обстоятельствах, которые правильно назвать «благоприятными», вернуться обратно на своих крыльях шансы были.

Основная проблема виделась в само́й реализации задуманного.

Просто встретиться с «туполевыми» для ординарного сопровождения и воинственной демонстрации противнику «не суйтесь, а не то…» штабистов и главкома явно не устраивало.

Американцы действительно могли отказаться от атаки или же совсем по-иезуитски водить хороводы вокруг да около, вынуждая «миги» реагировать, сжигая горючку.

Результатом будет гарантированная потеря советских истребителей «своим ходом».

Но главное, по мнению действующих летчиков, «страдала» неустойчивостью вся организации боя в заведомо неоднозначных условиях при превосходстве противника в средствах обнаружения, как и вообще в бо́льшем радиусе действия их боевых систем! (Штаб предполагал, что на перехват будут брошены F-14 с характеристиками РЛС, в разы превосходящими бортовые станции советских самолетов.)

В обсуждение боевой задачи втянулся весь летающий (и не летающий) личный состав истребительного полка. И вопросы: «Что, черт возьми, происходит? С какого перепугу американцы будут непременно преследовать и атаковать “туполевы”? Откуда вообще такая уверенная установка? У нас война?», выскакивали и проскальзывали закономерно и не раз.

Ответов толком не давали.

Что-то виновато мычал командир (нормальный мужик, напрочь повязанный подписками «секретчиков»), ссылаясь на директиву из штаба ТОФ.

Пыжился «долгом советских воинов» замполит.

Маячил молчаливой тенью особист.

На виду лежала телеграмма за личным распоряжением главкома Горшкова.

И понимай, как знаешь.

Приказ.

Впрочем, обособившись, прорабатывая всяческие варианты контакта с американскими палубными перехватчиками, «рисовали» их пока чисто умозрительно.

– На больших удалениях преимущество, вне сомнений, остается за противником, – выводили тактические схемы оптимисты, – можем попробовать «сыграть» против тяжелых машин в ближнем бою, сумев выйти на рабочую дистанцию ракет средней и малой дальности.

– Ну да, – кривились трезвые скептики, – подойди к нему на эту, мать ее, дистанцию.

– А может, хрень это всё? – влезали извечные, и тем и другим, «диссиденты». – Ну, пободались над 17-й ОпЭск, порезвились с «хорнетами». Ну, сбросили в воду «интрудер». Может, они и захотят отыграться на дальних Ту-РЦ… слышали же, одного обстреляли в крайний раз. А нам что – нарисуемся вовремя и прикроем их на отходе, погрозив пальчиком.

В непременную драку никто не верил. Хотя… вернувшиеся с последней БС над 17-й эскадрой экипажи Ту-16 и Ту-95 странно помалкивали, еще на взлетке заинструктированные особым отделом. Потому с расспросами к ним особо не совались. Да и не очень-то «свистки»-истребители контачили с экипажами «тяжелых»… даже питаясь порознь [192] Реальный факт, отмеченный одним из пилотов, служивших в Камрани. Офицеры истребительной эскадрильи ни в какую не хотели сидеть за одним столом с прапорщиками, входящими (на должностях ВСР и КОУ) в экипажи «туполевых». . Эдакий дурацкий гонор.

– Говорю вам, – не унимался одни из непримиримых, – фигня это всё. Тот, кто стряпал эти штабные план-кроки, возможно, и хороший теоретик, и даже может сам летал. Но летал давно. Шито белыми нитками. Погорите ни за грош!

– Всё, – хлопнул по столу Беленин, – разумеется, все зависит от согласованности, связи и американских сюрпризов, но другого мы сами ничего выдумать не смогли. А потому пойдем по этим шитым белыми нитками наметкам.

Взглянул на часы, времени уже не оставалась – только на гальюн (успел у морячков перенять), облачаться в полетные костюмы, шлем под мышку – и вперед… на предстартовую.

И вроде бы все по возможности учтено: нарисованы схемы, согласованы частоты связи с «гражданскими» и «туполевыми», проверены и опробованы по нескольку раз средства спасения на воде, но…

Один черт, карабкаясь по стремянке в кабину истребителя, увесисто облепленного ракетами и ПТБ, Паша Беленин чувствовал внутри нечто такое… ну, будто тот камикадзе, что повязав на голову белую повязку «хатимаки», переступал незримую черту невозврата.

Искупаться в теплом море до подхода спасательного судна на радиомаяк не страшно, но акулы…

Режим экономии «включили» еще на разбеге, мягко, без форсажей оторвав машины от взлетной полосы.

Под крылом раскинулась темная синева моря, курс практически на «чистый» восток, плавно набирая потолок – поближе к небу на 12 тысяч.