Александр Плетнёв - Фактор умолчания

Но надеяться на идеальность выполнения задуманного не приходилось.

И доводить дело до тонкой грани выверенных рисков тоже было чревато.

Горшков вскочил со стула, вышагивая на взводе, забыв на мгновения о ноющих стариковских болячках. Это был азарт!

– Вопрос тут не в сравнительной ценности двух Ту-95 или четырех «мигов». Да, да, товарищи! Если отправлять на прикрытие, то уверенные четыре машины. Главное, утереть нос, показать, что мы готовы на нестандартные решения и примем любые потери, чтобы добиться победы! Пусть боятся! Хуже будет, если «миги» потеряем, а американцы и не вздумают преследовать «туполевы». За это по головке не погладят. Но если выгорит… какое прекрасное «камерное выступление»! А? В общем. Под мою ответственность.

В 11:45 четыре Миг-23МЛ оторвались от взлетной полосы Камрани, взяв курсовой пеленг на Филиппины.

Недосказанное.

Фигура умолчания

Взрыв сотряс лодку.

«Mark-46» сработала бесконтактным взрывом в полуметре от корпуса, что было штатным алгоритмом инициатора торпеды.

Контузия кормовых отсеков оказалась более чем значительной, вызвав помимо сбоя внутренних агрегатов, повсеместные протечки гидросистем… и кто бы там на что ни надеялся – поступление забортной воды.

Лодка, выбросив пузыри воздуха, продолжала сочиться живительным газом из всяческих несанкционированных отверстий, принимая и принимая в себя напористое море.

Оказались повреждены приводы кормовых рулей, образовалась вибрация на валу, ход поддерживался вспомогательными водометными движителями, не дававшими и трех узлов.

К-212, задирая нос, становилась крайне неуклюжей.

– Осмотреться в отсеках, – типовая и тревожная команда из «центрального».

Внутреннюю связь подлодки тоже основательно перетряхнуло, и доклады поступали по мере восстановления… разрозненно, непоследовательно.

– Затапливает кормовые отсеки.

– Есть раненые. Один тяжелый.

– Вода поступает в дизель-генераторную.

– Отсек номер семь – неустановленная фильтрация забортной воды.

И сдавленно, надрывом:

– Товарищ командир! У нас двое… в «электромеханическом»… старшина второй статьи Иванов, матрос Петров… смертельно.

Постепенно или споро люди приходили в себя, сообщения стали более детальные, конструктивные:

– Наблюдаются протечки по сальникам кабельных трасс из седьмого отсека в шестой, в «турбинный»… возникла угроза поступлении воды в «реакторный».

– Поступление воды в пятый отсек через клапан выравнивания давления.

И такие обнадеживающие:

– …устранили…

– …приостановили…

– …справились…

Но К-212, сохраняя плавучесть, тем не менее продолжала проседать кормой. Дифферент вырос уже так заметно, что вынуждал хвататься за любые устойчивые предметы.

– Продуть кормовой балласт.

– Командир, – предупредил старпом, – этим мы себя окончательно демаскируем.

– Что будем делать? – неожиданно подал голос бледный замполит.

Несмотря на стонущие, гухающие звуки в самой лодке, отчетливо слышали щелчки чужого гидролокатора, что дробью рассыпался по корпусу.

– Долго мы не продержимся, – прислушивался к шумам кавторанг, – либо уйдем ногами вниз, на дно (а под нами 250 метров), либо нас закидают бомбами.

– Так что?

– Всплыть. Высадить экипаж. Лодку утопить или вовсе взорвать.

– Плен? – Не меняя трагической интонации, оцепенел политработник, непонятно отчего приходя в бо́льший ужас – от угрозы утонуть или от попадания в руки классового врага.

Капитан 2-го ранга пожал плечами… почти равнодушно:

– Плен. А что вы предлагаете, товарищ замполит? Я за свою жизнь отвечаю сам – знаю, на что шел. Но у меня под сотню душ экипажа – в большинстве молодые пацаны. Их матери ждут! Нас видят как облупленных! Ляжем на дно – один черт добьют.

– Командир, – натянутым голосом напомнил старпом, – а если лечь на дно, заглушить реактор, экипаж в ВСК… [189] ВСК – выплывающая спасательная камера.

– А какая разница! Покинем лодку так…

По корпусу снова прошло дробное резкое попискивание вражеского гидрофона. В довесок, будто по головам, вообще прошлепало винтами чего-то надводного. Слышались еще какие-то звуки, хлюпы, что мог издавать зависший над самой поверхностью вертолет, или сбрасываемые буи, или глубинные бомбы.

Так и есть – ухнуло! В отдалении – лодку качнуло, но несильно.

– Ну, вот пожаловали. Уже начали бомбить.

Жахнуло по второму разу, да так, что свалило с ног… криками, матом дополняя прокатившийся по лодке грохот, странные шорохи и скрипы. Мигнули лампы, потухли. Снова замерцало аварийное освещение.

– Всплываем. Это приказ!

Командир отвернулся, отдавая распоряжения:

– Продуть балласт.

– Сбросить аварийную защиту атомного реактора.

– Обесточить секции нагрузки электроэнергетической системы.

– Экипажу готовиться покинуть лодку.

– Приготовить спасательные плоты.

– Первыми эвакуировать раненых.

– Подготовить лодку к затоплению.

– Радисту – по всплытию передать соответствующую телеграмму в штаб флота «атакован противолодочными силами США».

Настроение у кавторанга было отвратное. Решение давалось непросто, а иного варианта он не видел. И раздумывать долго не дано. И дальше… перспективы неясны́.

Плен не плен, но о том, что произойдет дома, в дивизии, на ковре у начальства и думать не хотелось: «…по выводам специальной комиссии штаба ТОФ командир атомной подводной лодки К-212 не полностью исчерпал возможности по спасению вверенного ему корабля и оказания сопротивления противнику». Как-нибудь так…

Мелькнуло в голове, тоскливо и сомнительно: «Остаться на лодке в лучших флотских традициях, утонув вместе с кораблем?»

Умирать не хотелось, да и… уйдя, подставляешь старпома, того же трясущегося зама. А отвечать за всё надо самому.

– Знаешь, – тихо повернулся к старшему помощнику, – мне сейчас очень хочется, чтобы мы ни в кого там нашими «аметистами» не попали. А то сейчас всплывем, а нас попросту в упор расстреляют к чертовой матери.

Снова бахнуло глубинной бомбой, да столь близко, что вытряхнуло последние сомнения.

Спустя несколько минут с фрегата «Стайн» и не менее трех барражирующих поблизости вертолетов увидели, как на поверхности показалась удлиненная черная рубка с покатой задней частью, что так характерна для русских «викторов» и «чарли» [190] Viktor – натовские названия советских лодок 671-х проектов. Charlie – соответственно проект 670 «Скат». .

Американцы упрямо продолжали искать и вторую советскую субмарину. Несмотря на зафиксированные взрывы торпед, вполне допуская, что русские смогли обмануть самонаводящиеся «рыбки».