Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

— Не угодно ли вам осмотреть мишени, Ваше Высочество? Верховный адмирал? — спросил он.

— Брайан? — пригласил Кайлеб, и Остров Замка́ дёрнулся.

— Я, определённо, хочу, Ваше Высочество, — сказал он, и он, Кайлеб, Мерлин, майор Кларик и лейтенант Фалкан пошли к манекенам.

— Святой Лангхорн! — пробормотал Остров Замка́, когда он приблизился к мишеням, чтобы посмотреть, что с ними сделали полудюймовые мушкетные пули. Он видел нагрудники, пробитые из мушкетов при стрельбе на относительно коротких дистанциях, но также он много раз видел вмятины и свинцовые брызги, когда они отражали пули, особенно при стрельбе с дальних дистанций. Эти нагрудники такого не смогли, и глаза верховного адмирала расширились, когда он увидел какие дыры были в них пробиты.

Это было как минимум впечатляюще, но ещё более впечатляющим было то, что в каждом было как минимум по три попадания. Это означало как минимум девяносто попаданий из ста двадцати выстрелов, и не один мушкетёр, использующий фитильный мушкет, не мог обеспечить такой процент попаданий на такой дистанции.

Он протянул руку, и, потрогав кончиком одного из пальцев края отверстия от попадания пули, повернулся не к Кайлебу, а к Мерлину.

— Как? — просто спросил он.

— Я думаю, что скорость ведения огня вполне говорит сама за себя, милорд, — серьёзно ответил Мерлин. — Единственная вещь, которая, возможно, была не слишком очевидной это то, что запал замка имеет коническую форму. Снаружи он шире, поэтому действует как воронка. Вместо нескольких отдельных операций на полке, им просто нужно высыпать порох из заряда на полку. Так что заряды и стальные шомпола означают, что они могут просто перезаряжаться быстрее — намного быстрее — чем когда-либо раньше.

— Что касается точности, — продолжил он, указывая на многочисленные отверстия в каждом нагруднике, — это не просто мушкеты, милорд. Они также ружья.

Брови Острова Замка́ поползли вверх. Принцип закручивания метательного снаряда для стабилизации его в полёте был известен лучникам и арбалетчикам на протяжении веков. Долгое время никому не приходило в голову, что если нарезать канавки в стволе мушкета, то это так же поможет стабилизировать мушкетную пулю. Но никто никогда не предлагал использовать нарезные мушкеты как средство ведения войны, потому что они очень долго заряжались. Чтобы заставить пулю попасть в нарезку, необходимо было использовать пулю чуть большего чем нужно калибра и буквально вколачивать её в ствол, что уменьшало и без того черепашью скорость стрельбы мушкета до полностью бесполезной на поле боя.

— Ружья? — повторил он, и Кайлеб кивнул.

— Посмотри на это, — предложил он, и протянул мушкетную пулю.

Но, как заметил Остров Замка́, взяв пулю, по форме это был уже не «шар». Это был слегка удлинённый цилиндр, закруглённый на одном конце и полый на другом.

— Когда пороховой заряд взрывается, — продолжил объяснять Кайлеб, — он раздвигает полый конец пули и толкает её по нарезке. Это так же запечатывает канал ствола, что повышает силу давления пороха на пулю. Это может быть не очень очевидно, но стволы на этих «кремниевых ружьях» на самом длиннее, чем у большинства фитильных мушкетов. В сочетании с тем, как пули запечатывают ствол, эта дополнительная длина придаёт каждому выстрелу большую мощность и скорость.

Остров Замка́ оторвал взгляд от пули и медленно покачал головой.

— Это действительно так просто?

— Это действительно так просто, — подтвердил Кайлеб.

— На сколько это увеличивает эффективную дальность? — спросил верховный адмирал. — Я, помнится, видел графа Сосновой Горы на охоте несколько лет назад. У него был нарезной фитильный мушкет — из Харчонга, я думаю — и он сбил рогатую ящерицу почти на двухстах ярдах.

— Ну, — сказал Кайлеб, — давайте вернёмся на линию огня, хорошо?

Они вернулись к тому месту, где стоял в ожидании лейтенант Лайн и его взвод. Там он посмотрел на Мерлина.

— Не могли бы вы оказать мне честь? — спросил он с лукавым блеском в глазах.

— Конечно, Ваше Высочество, — пробормотал Мерлин, и повернулся к тому же капралу, чей мушкет рассматривал Остров Замка́.

— Вы позволите? — спросил он, протягивая руку, и капрал, широко усмехнувшись, передал ему оружие, а затем и сумку с боеприпасами.

Мерлин принял и то и другое и спокойно зарядил ружьё. Он насыпал пороха на полку, а затем повернулся обратно к Кайлебу.

— Могу ли я предположить, что вы уже придумали цель, Ваше Высочество? — спросил он мягко.

— На самом деле, да, — заверил его Кайлеб с усмешкой, ещё более широкой, чем у капрала. — На самом деле, я думаю, что я нашёл нечто, что бросит вызов даже тебе, Мерлин.

Мерлин слегка выгнул бровь, а Кайлеб повернулся и указал по направлению стрельбища. Не на манекены, что служили мишенями для морпехов, но на что-то за ними. Там, как увидел Остров Замка́, стоял ещё один манекен, находящийся примерно в четырёхстах ярдах от них.

— Кажется, что это будет довольно далёким выстрелом, Ваше Высочество — заметил Мерлин.

— О, я уверен, ты справишься! — подбодрил его Кайлеб. Мерлин взглянул на него с упрёком, а затем вышел чуть вперёд от первой шеренги морпехов.

Он поглядел по направлению выстрела, сапфировые глаза были сосредоточены. Никто из людей, наблюдавших за ним, не понял, что он использует встроенный в ПИКА лазерный дальномер, чтобы определить точное расстояние до цели. Он определил его как четыреста двенадцать ярдов, и кивнул самому себе.

В отличии от людей из крови и плоти стоявших рядом с ним, Мерлин знал среднюю начальную дульную скорость пули новых ружей. Пока ещё никто на Сэйфхолде не додумался до разработки хронографа подобного тем, что использовались на Старой Земле для измерения дульной скорости огнестрельного оружия, но Мерлин и не нуждался в нём. Или, скорее, у него он был встроенный.

Потом он взвёл затвор и поднял ружьё в положение для стрельбы. Красная прицельная сетка наложилась на его зрение, значительно выше манекена, так как его процессор вычислил траекторию пули и показал правильную точку прицеливания, а затем он поймал мушку в простом открытом целике и выровнял их с горящим значком, который мог видеть только он.

Прицельная сетка стабилизировалось. Фактически, она стабилизировалась с буквально нечеловеческой точностью, потому что ни один человек из плоти и крови не мог бы держать это ружьё настолько абсолютно неподвижно. А затем Мерлин медленно и плавно нажал на спусковой крючок.

Ударник дёрнулся вперёд, порох на полке воспламенился, и ружьё, изрыгнув облако порохового дыма, ударило его в плечо сильной отдачей любого крупнокалиберного оружия, использующего чёрный порох. Затем, на расстоянии четырёхсот двенадцати ярдов, шлем манекена слетел с его головы и завертелся, вспыхнув на солнце, прежде чем удариться о землю.