Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

— Не нужно извиняться, Бинжамин, — сказал Хааральд с улыбкой. — Я понимал, что ты не вернёшься с Песчаной Банки до позднего вечера или до завтра. Я не ожидал, что ты вообще сможешь присутствовать, или мы бы тебя дождались.

— Я только что вернулся, Ваше Величество, — ответил Бинжамин Райс, барон Волны Грома. — Дело, по которому я отсутствовал, потребовало значительно меньше времени, чем я ожидал.

— Я рад это слышать, — сказал ему Хааральд. — Будет гораздо удобнее обсудить это с тобой и Рейжисом одновременно. Пожалуйста, садись.

Волна Грома повиновался вежливой команде, усевшись на своё обычное место, за два кресла от Серой Гавани, слева от графа. Хааральд подождал, пока он полностью не усядется на своё место, а затем махнул правой рукой в направлении Мерлина.

— Рейжис, Бинжамин, это — таинственный Мерлин, о котором вы двое, несомненно, так много слышали. Сейджин Мерлин, граф Серой Гавани и барон Волны Грома.

Глаза Серой Гавани стали ещё более узкими и внимательными, когда Харальд дал Мерлину титул «сейджин», но король спокойно продолжил.

— Рейжис управляет Тайным Советом для меня и делает большую часть тяжёлой работы по управлению королевством. Бинжамин, не так уж сильно упрощая, глава моей разведки. И он очень хорош в этом.

Трое мужчин вежливо, но насторожённо, кивнули друг другу, и Хааральд улыбнулся.

— Я понимаю, что все виды слухов о сейджине Мерлине носятся по дворцу с тех пор, как вернулся Кайлеб вернулся домой. К счастью, никто, похоже, ещё не осознал, что Мерлин действительно является сейджином… или что это подразумевается, по крайней мере. И по причинам, которые, я верю, скоро станут ясными, я очень хочу сохранить это в таком виде. Учитывая то, что произошло там, в лесу, а также рассказы — многие из которых, как я уверен, гораздо глупее дворцовых сплетен — которые ходят по городу, люди будут ожидать, что он получит определённые преференции здесь, при Дворе. Это естественно, но важно, чтобы мы не оказывали ему слишком много преференций. Однако для того, чтобы наилучшим образом использовать его услуги, я считаю, для него будет важно иметь доступ не только ко мне, но и к Совету. Как именно согласовать эти два противоположных соображения озадачило меня на какое-то время, но я думаю, что придумал решение.

— Я намерен специально назначить сейджина Мерлина в Королевскую Гвардию, чтобы он служил в качестве личного охранника и телохранителя Кайлеба. Лейтенант Фалкан будет продолжать командовать обычной командой морпехов Кайлеба, но Мерлин будет подчинён непосредственно Кайлебу, с пониманием того, что он будет сотрудничать с Фалканом, но не будет нести прямой ответственности перед лейтенантом. Я уверен, что некоторые из морских пехотинцев будут возмущены этим, и даже увидят в этом пощёчину по лицу их службы, но я также ожидаю, что они научатся жить с этим. И после столь чудесного спасения, никто не удивится, если мы внесём некоторые изменения в наши давно устоявшиеся меры безопасности.

— Его постоянное назначение к Кайлебу позволит держать его всё время в непосредственной близости, не допуская официально в круг моих консультантов. Вряд ли мы сможем, конечно, сохранить от утечки тот факт, что он сейджин. Когда это случится, я предлагаю всем нам акцентировать рассказы на бойцовских способностях сейджина… и преуменьшать любые намёки на любые другие необычные таланты.

Серая Гавань и Волна Грома кивнули, почти одновременно, хотя Мерлину казалось, что, в первую очередь, это было больше от признания инструкций Хааральда, чем от какого-либо понимания того, почему король мог дать эти инструкции. В конце концов, он подумал, что это не удивительно.

— В рамках усилий, направленных на то, чтобы отвлечь от него внимание, — продолжил Хааральд, — вы двое будете единственными членами Совета, которые будут знать, что он — нечто большее, чем исключительно способный воин, призванный защищать Кайлеба, каким он кажется. Мейкел, конечно, также будет знать об этом, но я намерен максимально ограничить эту информацию вами тремя, Кайлебом и мной, и нашими личными телохранителями. Со временем нам придётся расширить этот круг, но я хочу, чтобы число людей, допущенных к секрету, было минимально возможным. В дополнение к тому, чтобы удержать кого-либо из наших… менее дружелюбных соседей, скажем так, от знания истинной степени его талантов, это также должно помешать ему стать предметом подозрений и ревности Двора, которые были бы неизбежны, если бы совершенно незнакомый человек внезапно поднялся к вершинам власти здесь в Черис.

Выражение лица короля на мгновение стало мрачным.

— Тем не менее, правда состоит в том, что его таланты простираются далеко за пределы поля битвы, — сказал он. — Я твёрдо придерживаюсь мнения, что эти другие таланты будут иметь для нас гораздо большее значение в долгосрочной перспективе, и я надеюсь, что вы трое, скорее всего, проведёте немало времени работая вместе.

Он сделал паузу, как бы позволяя этому дойти до их сознания, затем посмотрел прямо на Серую Гавань.

— Рейжис, сейджин Мерлин сумел произвести на меня даже большее впечатление во время нашего разговора вчера утром, чем произвело его вмешательство, которое спасло жизнь Кайлеба. Я пошёл на эту встречу, настроенным скептически и подозрительно; я вышел с неё с верой в то, что сейджин Мерлин хорошо понимает Черис и способен оказать нам большую услугу. Я уверен, что ты сформируешь своё собственное мнение о нём — я ценю тебя и Бинжамина за вашу независимость мысли, а также за вашу лояльность и способности — но я хочу, чтобы вы оба внимательно выслушали то, что он должен сказать. Прежде чем я отпущу вас всех, позволь мне рассказать тебе, почему он впечатлил меня так сильно.

— Начнём с…

— …и поскольку всё, что он рассказал мне, идеально соответствовало всему, что ты смог подтвердить, Бинжамин, — закончил свой король несколько минут спустя инструктаж своих советников, — у меня не было выбора, кроме как признать, что он действительно обладает Зрением. Конечно, как я сказал ему в то время, его способности и его благонадёжность должны быть доказаны, прежде чем я смогу полагаться на него так, как я уже полагаюсь на вас обоих. Сейджин Мерлин был достаточно учтив, чтобы принять это без чувства обиды.

Он замолчал, и оба советника посмотрели на Мерлина с задумчивыми выражениями. Волна Грома выглядел заинтригованным, хотя и немножечко скептически, что не было большим сюрпризом. Серая Гавань тоже выглядел скептически, но, если Мерлин серьёзно не ошибался, по крайней мере половина скептицизма первого советника была зарезервирована для настоящих мотивов и амбиций таинственного незнакомца.