Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

Он помолчал, явно ожидая ответа, и Мерлин слегка пожал плечами.

— Как я уже говорил принцу Кайлебу за ужином, Ваше Величество, у меня было видение про графа. Этого было достаточно, чтобы предупредить меня об опасности, которой он собирался подвергнуть себя, но я испугался, что невозможно будет убедить кого-либо ещё, что герцог являлся угрозой ему или Короне. Или, по крайней мере, убедить кого-либо вовремя. Так что я пошёл сам делать то, что мог.

Кайлеб сделал лёгкое движение в сторону отца. Мерлин взглянул на него, слегка прищурив одну бровь, и юноша сел обратно в безмолвии.

— Вы сами пошли, — проворчал Хааральд. Внимание его было сосредоточено на Мерлине, и он не обратил внимания на молчаливый обмен с Кайлебом. — И как, позвольте узнать, вам удалось выбраться из Башни Мериты и с дворцовой территории без единого оклика со стороны моих довольно-таки компетентных гвардейцев?

— Ваше Величество, — ответил Мерлин с лёгкой улыбкой. — Ночь была тёмная, дождь лил, как из ведра, я был одет полностью в чёрное, и я пришёл к вам из Гор Света, где есть много крутых скал, на которых можно практиковаться в скалолазании. И, со всем уважением к вашим гвардейцам, ни у кого из них нет такой подготовки и других преимуществ, которые есть у меня.

Хааральд склонил голову набок, и, если бы Мерлин всё ещё был из протоплазмы, он, вероятно, задержал бы дыхание. До сих пор ничего из того, что он сказал, не было настоящей ложью, и ему очень хотелось, чтобы так продолжалось и дальше.

— Я полагаю, — наконец медленно произнёс король, — что, когда человек может рухнуть через мансардное окно на пол в двадцати футах ниже него и убить не только пятнадцать вооружённых гвардейцев, но шестнадцать, включая предполагаемого гвардейца Рейжиса, то уже не удивительно, что он может взбираться по дворцовым стенам, как какая-то человекоподобная муха. Однако, я чувствую, мне действительно следует отметить, что вы, похоже, задаёте очень высокую планку для следующего сейджина.

— Это не является моей целью, Ваше Величество, — ответил Мерлин. — На самом деле, я думаю, было бы очень хорошо, если бы мы смогли минимизировать мою роль в событиях этого вечера.

— Это может быть немножко трудно, — сухо заметил Волна Грома.

— И, возможно, бессмысленно, — добавил Хааральд.

— Трудно, может быть, милорд, — ответил Мерлин барону, — но не «бессмысленно», Ваше Величество. Могу ли я объяснить?

— Сделайте одолжение, мастер Трейнир, — сказал Хааральд, его тон был ещё суше, чем у Волны Грома, и Мерлин удивлённо рассмеялся.

«Мастер Трейнир» был характерным персонажем сэйфхолдийского традиционного кукольного театра, своего рода символом инь и ян, хотя эти термины были неизвестны на Сэйфхолде. Это было имя персонажа постановки, который обычно был неуклюжим заговорщиком, человеком, чьи сложные планы всегда проваливались. Но в другой, своего рода двусмысленной, шутке, это был также традиционный театральный псевдоним мастера-кукловода, который контролировал всех марионеточных «актёров».

— Пожалуй, не Мастер Трейнир, Ваше Величество, — сказал он, — но, конспиратор, в некотором роде. С раскрытием измены герцога и убийством Лаханга собственным человеком Нармана, все остальные агенты Нармана и Гектора здесь, в Черис, придут в состояние, которое можно с лёгкостью назвать ужасом. Все они, я уверен, будут задаваться вопросом, набросятся ли на них агенты барона Волны Грома. И они, несомненно, будут задаваться вопросом, каким образом барон и его следователи вообще наткнулись на причастность герцога.

— Я считаю, что все мы согласны, что скрывать существование и точность моих видений от Нармана и Гектора желательно на очень многих уровнях. На уровне глобальной стратегии, удержание своих врагов в неведении о преимуществах, которые эти видения предлагают вам, сделает их ещё более выгодными. И, также, вероятно, было бы очень хорошей идеей не давать тем, кто желает вам плохого, возможности слишком пристально следить за любыми другими моими действиями. На чисто персональном уровне я бы очень предпочёл не быть постоянно на страже против орды наёмных убийц, которых, я уверен, они оба пошлют за мной, чтобы… свести на нет это преимущество.

— Я несколько сомневаюсь, что любая «орда убийц» сможет добиться успеха в попытке убить вас, — отметил Хааральд. — В конце концов, до сих пор, у ни у кого не получилось.

— Любой смертный человек может быть убит, Ваше Величество. Я хотел бы думать, что убить меня было бы немного сложнее, чем некоторых, но, всё-таки, убийство убийц на рабочем месте было бы утомительным. Не говоря уже о том… что это отвлекало бы меня от всего, что я действительно должен делать.

— Я понимаю. — Впервые после прибытия Мерлина и Серой Гавани в глазах короля промелькнуло что-то действительно похожее на оживление. — И, конечно, мне было бы неприятно, если бы вы столкнулись с таким неудобством. Но это подводит нас к незначительному вопросу о замечаниях Бинжамина про трудности сокрытия вашей скромной роли в событиях сегодняшнего вечера.

— Я бы предпочёл не столько скрыть это, сколько преуменьшить, Ваше Величество, — сказал Мерлин более серьёзным тоном, — и ваше решение назначить меня личным телохранителем Кайлеба может сделать это проще. Если вы с графом Серой Гаванью пожелаете, я бы предпочёл, чтобы официальная версия была такова, будто следователи барона Волны Грома стали подозревать герцога после допроса единственного захваченного нами наёмного убийцы, а не из-за всего того, что я мог бы сказать. После этого барон начал осторожное расследование, и граф отреагировал так, как он это сделал на самом деле, поехав к герцогу и предположив, что ему необходимо очистить своё имя от каких-либо подозрений. Однако вместо того, чтобы взять с собой только своего личного гвардейца, он попросил меня сопровождать его, что я и сделал.

— И почему, собственно, он попросил об этом? — спросил Хааральд.

— Частично, чтобы помочь убедить герцога в серьёзности обвинений, Ваше Величество. Я, в конце концов, присутствовал при неудачной попытке покушения. Таким образом, моё присутствие сегодня могло бы помочь… потрепать нервы герцога, если бы он хоть отдалённо был связан с Нарманом. А также в качестве дополнительного свидетеля всего, что произошло.

— По-моему это звучит немного шатко, — задумался Хааральд, затем пожал плечами. — С другой стороны, если мы все говорим одно и то же — и умудряемся оставаться серьёзными, пока мы это делаем — мы можем, вероятно, заставить это стоять. Итак, Рейжис пошёл навестить Кельвина, и он взял вас с собой. А затем?

— Когда герцог попал на очную ставку, он ответил так же, как и на самом деле, Ваше Величество, за исключением того, что в то время он привёл в библиотеку только пять своих гвардейцев. Когда они попытались захватить графа, его гвардеец и я сумели помешать им сделать это, и, в ходе этого процесса, убили или ранили большинство из них. В этот момент Герцог вызвал остальных десять человек, которые ждали за дверьми библиотеки. В следующей схватке был убит гвардеец графа, но не раньше, чем он, граф и я — сражаясь вместе — разгромили людей герцога. В общем хаосе боя сам герцог был убит, после чего граф вызвал королевскую гвардию — что неудивительно, учитывая, что был убит член королевского дома — и лейтенант Хантир и его люди примчались на вызов.