Максим Бондарчук - Легендарный [СИ]

— И Керенский не поверил ему?

— Нет. А представляешь, чтобы случилось доверься он ему тогда?

— Может это просто везение? Внутреннее чутье, которое есть у каждого из нас.

— Слишком много везения для одного человека. Так не бывает. Да и не может простой человек управлять Кланом, воюющим всю свою сознательную историю. И мы в нем… мы рождаемся, подобно волчатам с уже раскрытой пастью, готовой впиться в горлу своему врагу. Потом всю жизнь тренируемся, сражаемся, гибнем и вновь рождаемся. Этот бесконечный цикл никогда не закончится, пока есть хотя бы один Клан, помимо Клана Волка.

— Такова наша жизнь, — тихо произнес Леха.

— Да, наверное.

Потом он повернулся и попытался сделать шаг. Попытка оказалась неудачной. Нога слегка подвернулась и если бы не перила, за которые пилот ухватился в момент падения, Никитин не смог бы устоять.

— Ты сделал глупость, что выписался раньше времени.

— Мне надоело лежать. Медицинская капсула напоминает гроб. У меня мурашки по коже каждый раз, когда я думаю о нем. А сам-то ты куда шел. Я не ожидал увидеть тебя на лестнице в такое время.

— В бокс. В мастерские.

— Что ты там забыл в такое время?

— Хотел забрать мальчугана. Бедолага спит в техническом помещении. Хороший парень, мне его жалко.

— Он из другой касты, старик, не лезь в эти дела. Пусть все остается так как и было.

— Я же говорил, что с Кланом меня теперь мало что связывает и правила кастовой системы тоже.

— Ага, а ты еще меня ханом Диккерсом пугал. Думаешь твою выходку он одобрит?

— Наверное, нет. Но все равно скоро это закончится. Осталось совсем мало времени до истечения данного Советом срока и у хана отзовут все полномочия.

— Это риск.

— Как и всегда.

Затем Никитин повторил попытку. На этот раз шаг стал более уверенным. «Кокон» здорово мешал, но пилот решил продолжить идти несмотря на все неудобства.

— Ты знаешь где меня искать в случае чего.

Я отпустил пилота, а сам направился в бокс, куда и направился, пока не встретил Никитина. Здесь все так же было прохладно, у главных ворот даже холоднее. Потом прошел вдоль стоявшего в ремонтном сцеплении меха, остановившись на секунду и еще раз окинув взглядом места попаданий, и только потом направился в техническое помещение.

Здесь горел приглушенный ультрафиолетовый свет. Его лучи расползались по обшарпанным стенам и останавливались на продолговатой деревянной доске, где висели чертежи запасных модулей, вырванные листы их старой технической документации, справочники, методические пособия и многое-многое другое. На столе возле нее лежало еще больше литературы, что очень сильно удивило меня.

Билл лежал на узкой кровати, больше похожей на тюремные нары. Ее края были подбиты войлоком, подушка смята, а сам паренек лежал клубком, обкрутившись стареньким полосатым одеялом, невесть откуда взявшимся на базе.

— Эй, — окликнул я его тихо.

Билл проснулся, вздрогнув всем телом как после приснившегося кошмара. Протер глаза, с секунду смотрел на меня не убирая взгляда, и только после этого потянулся за часами.

— Я поспал всего ничего.

— Прости. Я думал, что ты еще не спишь, но когда увидел горящий свет ультрафиолета, просто не смог не полюбопытствовать.

Он приподнялся, скинув на колени одеяло, потом встал, накинул на плечи рабочую куртку, помятую и измазанную на рукавах машинным маслом, и потер руками лицо.

— Что-то случилось?

— Где ты все это взял? — указал я на книги. — Я ни у кого такого не видел.

— Коллекционирую, — коротко ответил он. — По-разному бывает. Одну там, другую — здесь. Перекупал бывало у других пилотов. Нам ведь нельзя покидать без приказа боксы, вот и приходилось просить бойцов, элементалов, чтобы те после боя в разрушенных городах приносили мне что-нибудь из книг. Порой, я тратил половину своего жалования на книги.

— Похвально, — я подошел к деревянной доске ближе, чтобы поподробнее рассмотреть висевшие книги.

— Правда? А я думал вы будете меня ругать. Это ведь не поощряется в Клане.

— Если б я в нем состоял, тогда бы наш разговор был иным.

— А разве не так?

— Нет, — я взял в руки одну из книг. — Я — наемник, Билл. Меня мало что связывает с Кланом. По крайней мере сейчас.

— А раньше было по-другому?

— Да, раньше было иначе.

— Расскажите мне! — он широко открыл глаза, потом подошел ко мне и взял за рукав. — Я ведь тоже мог стать частью Клана, но… — потом опустил взгляд. — Меня все считали неудачником. Сразу, как только я провалил Аттестацию, со мной перестали общаться мои братья. Все, с кем мы прожили на полигоне долгие месяцы, перестали считать меня родным. Вы ведь тоже чувствуете нечто подобное, правда? Расскажите мне как это случилось.

Я открыл первую страницу книги: «ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ БОЕВЫХ МАШИН, А ТАК ЖЕ СОВЕТЫ ПО РЕМОНТУ В ПОЛЕВЫХ УСЛОВИЯХ. Второе издание. Дополненное.»

— Это долгая история.

— Сейчас глубокая ночь. До утра полно времени.

Я закрыл книгу и вернул на место.

Я проснулся от громких криков, доносившихся со стороны коридора. В комнате было жарко. У дверей горел свет и по полу, словно змеи, расползались бледные лучи от висевшей потолочной лампы.

Рука жутко болела. Ныли ноги, в груди ощущалось нечто инородное.

Я потянул свободную руку, дотронулся до предполагаемого предмета и с удивлением обнаружил, что лежу завернутый в странную материю, как ребенок в пеленке едва появившись на свет. Лежу на кровати в медицинской палате и вокруг меня работают приборы. Молчаливым истуканом здесь находился и робот-врач. Здоровенная вытянутая штуковина, парившая в воздухе, с лицом как у крысы, вытянутым и некрасивым, двигалась по палате, время от времени заглядывая в показания приборов.

Вскоре в помещение вошел и настоящий врач. Он сделал несколько заметок в свой электронный блокнот, потом шагнул вперед, обойдя робота-врача, и сел на край койки, посмотрев на меня через толстые линзы очков.

— Проснулся?

Я ничего не ответил. Сил не было чтобы даже открыть рот.

— Тебе здорово повезло. Ты помнишь что-нибудь?

Но я молчал. Я хотел говорить, но не мог.

— Ему требуется восстановление, — заговорил басистым голосом робот. — я провел все необходимые процедуры и наблюдаю за ним с того самого момента как он поступил ко мне в палату.

— Есть какие-нибудь серьезные последствия катапультирования?

— Степень ожогов не критична. Ушибы, ссадины, царапины. Закрытый перелом голеностопа — результат неудачного приземления после катапультирования. Я навел справки: полигон во время Аттестации кадетов был усеян крупными и мелкими обломками и кресло пилота приземлилось аккурат в один из таких.