Селия Фридман - В завоеваниях рожденные

— Что вы хотите спросить? Говорите без стеснения! — сказал Затар.

— Хорошо. Зачем вы пришли? Я говорила вам, — ее речь стала торопливой, — что ненавижу социальные игры, столь типичные для вашей планеты. Я не умею в них играть. Поэтому, пожалуйста, не пора ли вам перейти к делу…

Он положил вилку и внимательно посмотрел на нее.

— Я готов объясниться, — сказал он наконец мягким голосом. — Я пришел, чтобы пригласить вас к Уединению.

Трудно было сказать, что промелькнуло на ее лице: гнев, удивление или страх, но секунду спустя осталось лишь изумление. Она медленно произнесла:

— Я родила четверых детей, которые выжили.

— Я знаю.

— А знаете ли вы, что это значит? А знаете ли вы, какую боль… — ее голос дрожал от гнева, гордости, обиды. — Знаете ли, что такое эти долгие месяцы ожидания, когда живешь надеждой и никогда не знаешь, каков будет итог? Мужчина ничего этого не знает, Затар! Я уже отдала четверых своих детей Центру. Я — одна из Старейшин. Почему вы считаете, что я вновь захочу пройти через это?

Он понимал, что нужно быть осторожным, но все же решил нанести удар:

— Возможно, я забуду ваш титул так же быстро, как вы забыли мой.

— Хорошо, Кеймири, — выдохнула она, затем не без усилия успокоилась. — Вы правы. Извините. То обстоятельство, что люди вашего положения были причиной постоянного раздражения в течение всей моей жизни на Бракси, видимо, не причина, чтобы отказывать вам в праве быть среди них. Тем не менее, еще одно Уединение исключается — нет ничего, что могло бы заставить меня изменить это решение. Вы наверняка знали этот ответ. И зачем вы проделали столь долгий путь?

— Моя генеалогическая ветвь не является мощной, — тихо сказал он. Затар использовал Основной Тон, но добавил сексуальные оттенки, чтобы подчеркнуть, что она притягивает его к себе. — Дело даже ухудшилось, так как мои родители из одного рода — Царвати. Я думаю, вы понимаете: если меня отзывают с войны, чтобы зачать ребенка, мне хотелось бы, чтобы ребенок имел шанс выжить.

— И это единственная причина?

— А разве недостаточно? — он видел, что она хочет от него искренности. — Я должен получить Уединение.

— И вы прилетели сюда? Вы ошиблись, Кеймири.

— Женщины на Центральных планетах не могут позволить себе так надолго покинуть свои Дома. Я искал женщину, чей Дом может существовать и без нее — как ваш Дом; женщину, способную зачать здорового ребенка в наиболее короткое время. Я работаю с простыми людьми, Леш. Если я оставлю свою работу на границе, чтобы развлекаться с женщиной, мои люди не поймут. Сила браксана зиждется не на забавах. Если что-либо помешает моей службе на границе, то мне только и останется, что вернуться на Бракси и насовсем отказаться от участия в войне.

— Этого никому не пожелаешь, — ее голос звучал сухо. — Вы молоды. Если сейчас это такая проблема, зачем торопиться?

— Таково мнение Старейшин.

По ее лицу пробежало выражение гнева. Она тоже была Старейшиной, но ей никто ничего не сообщил. Затар продолжал:

— Большинство из них хотело бы видеть меня на Бракси, чтобы держать под своим контролем.

— Пока другие браксана на войне…

— Они подобны редким островам в океане битвы. Покорение одной-двух планет и триумфальное возвращение домой. Никто почти не пытается общаться с людьми с покоренных планет, не пытается понять, что там происходит. Центральные Старейшины боятся, Леш, боятся, что кто-либо из браксана начнет жить среди простых людей на других планетах. Браксана, отправившиеся на войну, — это молодые люди, ищущие себе славы. Никто еще не пытался обрести истинную силу и власть. Никто из Кеймири — до сегодняшнего дня. И теперь они пытаются вырвать меня из этой войны и вернуть в тот мир, которому я якобы принадлежу.

— Вновь политика. Какое они имеют право? Разве у нас мало проблем — хотя бы поддержание численности чистокровного населения? — Она с удивлением покачала головой. — Никогда я еще не была так рада, что покинула Бракси.

Он улыбнулся, словно чувствуя удовлетворение, причина которого известна ему одному. Из сумки он достал изящную бутылочку:

— Вы напомнили мне, Леди, об этом, когда рассердились. Я привез вам подарок.

— Взятка?

— Браксана берут взятки как нечто само собой разумеющееся.

Он открыл бутылочку и вылил ее содержимое — густую, золотистую, ароматную жидкость — в один из бокалов.

— Я привез вам немного того, что могут предложить Центральные планеты. Я буду рад, если вы примете это.

Ее длинные темные ресницы походили на птичьи крылья. Он был удивлен — еще никогда в жизни ни одна женщина не привлекала его так, как Леш.

— Это ликер Центра.

Он бросил бутыль в огонь, где та немедленно начала плавиться.

— Он — редкость. И очень дорогой. Подойдет?

Она отхлебнула из бокала.

— Приятный вкус, — одобрила Леш.

— Вкус с Центральных планет.

Он молча сидел, пока она пила ликер — она была рада, что ей не нужно было ничего говорить. Один раз она взглянула на него, и ей пришла в голову мысль, что, возможно, этот напиток — наркотик. Но что может дать ему одна ночь? Если потом она подаст на него в суд… Она отмела подозрения.

Леш поставила бокал на стол и отодвинула от себя.

— Затар, я… я не могу. Мне жаль, что вам пришлось проделать этот путь, чтобы услышать это. Но это невозможно.

Затянутой в черную перчатку рукой он коснулся ее щеки, ощутил дрожь:

— Если твои черты унаследует сын, он будет красив, Леш.

— Нет, Кеймири, пожалуйста… — она отвела его руку. — Я выполнила мой долг еще в юности, и поэтому смогла уехать, чтобы жить, как хочу.

— Но ты даже не осознаешь, Леш… Женщины всю свою жизнь стараются выполнить свой долг. Тебе нет пятидесяти, а ты уже свободна! Восемь беременностей, четверо живых детей! Нация должна научиться этому вновь!

— Это не мой долг, — мягко возразила она. Он с радостью отметил, что в ответ на его сексуальные модуляции она тоже прибегла к ним. Желание…

Он пододвинулся к ней и, видя, что она осталась неподвижна, привлек к себе. Ее тело было теплым и хрупким, она задрожала, когда он поцеловал ее.

— Нет, — прошептала она.

Он вновь обнял ее, но она отстранилась.

— Нет. Я отказываю тебе. Это мое право чистокровной браксана. Извини. Пожалуйста, пусти меня.

Ее глаза были влажными, голос дрожал.

Затар не пытался продолжать наступление, но и не отпускал ее. Его догадка была верна…

— Леш, — в голосе Затара звучала нежность, — давно у тебя не было мужчины?

Она задрожала в его объятьях, но больше не пыталась вырваться.

— Есть и другие удовольствия…

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Она закрыла глаза.

— Ты не понимаешь, Затар. Я почти мертва. Какое удовольствие ценнее смерти?