Андрей Болт - Эвиленд [СИ]

— Люди более не нуждаются в боге, но делать что-то самостоятельно они так и не научились, вот в чем беда, — горько заметила Дидра — Хорошо вы умеете только разрушать!

— Вы? — приподнял брови я. — А ты?

— А я верю во Всемогущего! — гордо ответила мне Дидра.

— Ну-ну… — я снова усмехнулся. — Я поверю в него, только когда увижу его своими собственными глазами!

— Да? — Дидра окинула меня насмешливым взглядом. — Я запомню… Только ты не прав, Изгой. Вера не нуждается в подтверждении. Ты либо веришь, либо нет. Когда ты требуешь доказательств, это уже не вера. И если ты эти доказательства получаешь, то обретаешь знание. Знание, что этот факт действительно имеет место быть на нашей земле. А там где есть знание, вере места не остается.

— Это твое мнение.

— Да, мое.

— Вот и держи его при себе.

— Эль, — неожиданно обратилась к моему побратиму Дидра. — А ты что думаешь по этому поводу?

— М? Насчет веры во Всемогущего? Я уже говорил…

— Дидра! Как ты смеешь столь непочтительно обращаться к почтенному эрлу эльфу? — перебив сестру, возмущенно завопила Светлика. — Простите ее, почтенный, она еще совсем неразумное дитя!..

— Нет, насчет противоречия знания и веры? — не обращая внимания на восклицание сестры, спросила изгойка.

— Хм… Возможно, я скажу прописную истину, но поверить в чудо гораздо легче, если ты видел его своими глазами. А поверить, не прося доказательств — вот это и есть истинная вера, — Эль пожал плечами.

— От многократного повторения эта истина не становится менее справедливой, — улыбнулась и согласно кивнула Дидра.

— Да думайте, что хотите! — раздраженно махнул рукой я.

Ио и Эб играли в неторопливые, бесконечные догонялки на звездном небосклоне. Чем ближе фиолетовый Эб приближался к горизонту, тем большую власть получала маленькая по сравнению с пухлым телом брата Ио, и постепенно мир наливался ее желтовато-зеленым светом. А это значило, что мы почти подошли к цели — до Варвароса оставалось не более полутора оборотов ходьбы.

И на рассвете мы, наконец, до него добрались. Уютные одноэтажные домики, беспечно игравшая на улицах детвора… В общем — самое обычное поселение, какое можно встретить в любой части Лагарона.

Странности начались, когда мы вышли на главную городскую площадь городка — замощенный булыжником небольшой участок земли, на котором мостилось несколько торговых палаток, небольшой храм Всемогущего и загон с выставленными на продажу лошадями. Немногое оставшееся свободное пространство площади запрудила праздно шатающаяся толпа. Лавируя между жителями славного Варвароса, а кое где и работая локтями, мы пробивали себе дорогу к загону с лошадьми.

Нам оставалось преодолеть всего несколько милиузлов, когда из толпы слева от нас вынырнул какой-то обряженный в рваные лохмотья старик. Бешено вращая глазами, он уцепился за мой рукав и неистово зашептал:

— Помогите… помогите… помогите!..

Справедливо рассудив, что это, наверное, какой-нибудь местный городской сумасшедший, я оторвал его пальцы от своей куртки и, отбросив руку старика в сторону, процедил сквозь зубы:

— Всемогущий поможет.

Я уже было отвернулся от него, собираясь продолжить свой путь, но меня остановила Дидра.

— Погоди, Эрик, — подойдя к странному старику, она склонилась к нему, высокая полу эльфийка была намного выше низкорослого, какого-то всего скрюченного нищего, и вежливо, ласково спросила: — Что случилось, почтенный старец?

Я фыркнул, показывая свое отношение к «почтенному старцу». Если наивная дурочка будет вот так останавливаться и интересоваться делами каждого встретившегося на нашем пути оборванца, дальше Скальта мы не уедем.

Однако старик, услышав слова Дидры, едва ли не расплакался от счастья.

— Благослови тебя Всемогущий, доброе дитя! Никто не хочет помочь старому Фрулу! Никто не останавливается, чтобы послушать о его беде!

— Так что у тебя случилось, почтенный Фрул? — еще мягче, если это вообще было возможно, осведомилась Дидра.

— Моя дочь! О, моя бедная, несчастная дочь!

— Что с ней случилось, почтенный?

— Она пропала! Ушла и… и пропала! — продолжал в упоении стенать старик. Он настолько вошел в роль убитого горем отца, что даже начал рвать на себе седые космы волос.

Притом я ни на секунду не сомневался, что оборванец притворяется. Я быстро схватил Дидру за руку и резко дернул на себя.

— Ты с ума сошел, Эрик? — гневно зашипела девушка, упав ко мне на грудь.

Не спуская подозрительного взгляда со старика, я напряженно ответил:

— Это ты сошла с ума, раз не замечаешь очевидных вещей!

— Каких? — гневно сверкнула Дидра и вырвалась их моих рук.

— Если ты забыла, напомню тебе: ты — изгой! А никакой НОМАЛЬНЫЙ человек не станет обращаться за помощью к…

— … к выродку-полукровке… — проронила Дидра и отвернулась от меня, но я успел увидеть, как в ее глазах мелькнула затаенная боль. — Спасибо, что напомнил…

— Дидра… ты не поняла меня… — я пожалел, что выразился столь грубо. — Я только хотел сказать: из всей огромной толпы оборванец кинулся за помощью именно к нам. И это несмотря на то, что он прекрасно вдел твою… э… расовую принадлежность.

Дидра кивнула.

— Люди ненавидят изгоев! — с горечью произнесла она. — Тебе повезло Эрик, что ты можешь скрывать свое отличие.

Я невесело взглянул на затянутые в кожу ладони и сжал их в кулаки.

— Простите меня, почтенные господа, я сейчас все объясню!.. — старик шмыгнул носом и, воровато оглядевшись по сторонам, быстро приблизился к нам вплотную.

Лишь усилим воли я подавил желание тут же отступить от него назад. Я не привык подпускать врагов слишком близко.

— Дело в том… — старик снова огляделся по сторонам и еще больше понизил голос. — Дело в том, что… понимаете… моя дочь — тоже изгой!

И он тут же зажал себе рот обеим руками, словно сказал нечто ужасное.

— Хм… — задумчиво протянул я. — Это кое-что объясняет.

Ни один нормальный человек не стал бы и пальцем шевелить ради «проклятой полукровки», как они любили называть изгоев.

— Ты хочешь, чтобы мы помогли тебе ее разыскать? — вновь подала голос Дидра.

Старик закивал головой. Скосив глаза на сновавших вокруг людей, он заговорил испуганно дрожащим голосом:

— Вы — моя единственная надежда!.. — оборванец шмыгнул носом и бесхитростно развел руками. — Помогите несчастному старику!..

Я мог бы сказать, что мне стало его жаль, но это было бы ложью. Мне было совершенно начихать и на Фрула, и на его дочку-полукровку. А вот на кого мне было не начихать — это мы сами и наши драгоценные шкуры. Лимит моего сопереживания исчерпала Дидра, притом я до сих пор себя спрашиваю — какой окс дернул меня взять ее с собой?..