Захар Петров - Муос. Падение [litres]

– Начало конца…

– Обе здесь! Так еще лучше! – пророкотал генерал Дайнеко, пока ворвавшиеся в кабинет убры в масках заламывали руки Жанне и Вере.

– Генерал, объясните: что происходит? Я вынуждена вам сообщить, что в соответствии с параграфом сто семьдесят шесть Закона Республики, нападение на следователя…

– Да заткнись ты… Никому уже не нужны твои параграфы и законы, и Республики уже тоже нет, да и следователей скоро не будет. Ты мне сразу не понравилась, еще когда тебя с сиськами голыми твой благодетель ко мне в кабинет завел. Давно надо было тебя кончить, да вот эта ж все не давала, – генерал едва повел подбородком в сторону Жанны. – Теперь все будет по-другому. Теперь не будет никаких следователей, никаких психологов, никаких законов и парламентариев. Будет Деспотия – так я называю новое государство. И править этим государством будут только военные. А вместо законов будет жесткий террор. Дня за два почистим Улей, а потом идем на Восток. Сраные фермеры после того цирка, который ты устроила в президентском бункере, опять взбунтовались. Да еще как! Ультиматумы выставлять нам стали, признания независимости требуют. Пришлось пока прекратить войну с диггерами, все войска отозвать… Но ничего, до тех тоже, придет время, доберемся, а пока пройдемся по наспех составленному списку, в котором ты, майор, одна из первых; потом зальем кровью Восток, а после вернемся и к твоим былым дружкам.

Набравшись смелости, совсем растерявшаяся Жанна обратилась к генералу:

– Генерал, вам в вашей новой миссии, как никогда, понадобятся психологи…

– А ты, ведьма, первая в том списке. Я вообще за тобой сюда шел, поэтому наслаждайся последними вздохами в этой жизни. Перед тем, как я сам вынес приговор Третьему следователю, он успел мне сделать свой последний доклад о тех чудесах, что ты творила. Но больше, будь уверена, ни в чьих мозгах ты не покопаешься… Все, кончайте их обеих…

Убры потащили Веру и Жанну на выход из Штаба, в тупиковое ответвление туннеля, недостроенного древними; именно в этом тупике следователи обычно приводили в исполнение приговоры, объявленные в Штабе. Здесь пол и стены пропитались тошнотворным запахом сгнившей крови, но сейчас его перебивал запах крови, недавно пролитой. Уже с десяток трупов тех, кто оказался в генеральском списке и был заколот здесь, лежали безобразной кучей. Жанна всю дорогу пыталась разговорить тащивших ее солдат в масках, давя на жалость и пытаясь установить таким образом психологический контакт. Но времени для этого было слишком мало, и «материал» теперь у нее был очень жесткий. Незаметным движением убр выхватил меч, и вот уже та, что правила Муосом и собиралась править всем миром, лежит с открытым ртом на куче трупов, бессмысленно уставившись мертвыми глазами на тусклую лампочку, освещавшую этот тупик смерти.

– Я тебя чуть подрежу, ты упадешь на трупы и полежишь с пару минут, а потом забирай свои секачи и уходи, чтобы я никогда тебя не видел, – прошептал знакомый голос из-под маски, и два зачехленных секача полетели на пол.

– Тхорь?

– Да молчи ты…

– Именем Республики! – услышала Вера привычную формулу, произнесенную знакомым голосом.

Тхорь отшвырнул Веру и направился в сторону двух следователей, которые, загородив выход из тупика, в четыре руки крутили мельницы своими короткими мечами. Туннель был узок, и численное превосходство убров не давало им преимущества, так как одновременно драться здесь могли только двое. Удары мечей следователей и убров слились в единый звон.

Когда два убра пали, Вера крикнула:

– Второй и пятый следователи, остановитесь! Тхорь, остановись!

– Приговор вынесен… и подлежит… немедленному исполнению, – со сбивающимся дыханием произнес Второй следователь.

– Второй! Какой приговор?! Все кончено! Оставьте его.

Уже один Тхорь едва отбивался от четырех мечей, отступая к куче трупов, на которой, обхватив руками голову, сидела Вера.

– Второй…

Тхорь упал рядом с Верой, дернулся в предсмертной агонии, а потом замер.

Три быстрые фигуры неслышными шагами двигались по коридору на выход из Улья.

– Второй следователь, как вы меня нашли?

– Шестой следователь, я знал, что вы направились в психслужбу Инспектората допрашивать руководителя. Знал, что бывший генерал Дайнеко окружил Штаб и намерен уничтожить всех следователей. Предположил, куда вас могут отвести для умерщвления. И мое предположение оказалось верным.

– Второй следователь, вы сказали: «бывший генерал», почему бывший?

– Шестой следователь, я вынес в отношении него заочный приговор – смертная казнь без права выбора способа казни с лишением должности и звания. За совершение государственного переворота, сопровождавшегося убийствами следователей, должностных лиц Республики и мирных граждан. Окончательно приговор будет сформулирован по окончании расследования преступных действий приговоренного Дайнеко.

– Второй следователь, какой сейчас может быть приговор? Республики больше нет: нет Главного администратора, нет Советника, нет Парламента. Скоро каждое поселение будет само по себе…

– Шестой следователь, есть Закон Республики. Вы помните, что должно быть со следователем, который не смог или не пожелал дальше служить Закону? Мы будем выявлять нарушителей Закона и выносить в отношении них справедливые приговоры. Остановить нас может только смерть.

– Но нас ведь только трое, а нарушителями закона вскоре станут все оставшиеся в живых…

– Шестой следователь, учитывая особые обстоятельства, я принимаю на себя обязанности Начсота, вы становитесь Первым следователем, Седьмой – третьим. Постепенно будем подготавливать новых следователей. По вашему вопросу об очередности пресечения нарушений Закона сообщаю следующее: мы будет определять наиболее тяжкие преступления, расследовать их и приводить в исполнение приговоры, потом переходить к следующим, самым тяжким из оставшихся не расследованными, и так далее. Сейчас главной задачей является приведение в исполнение приговора в отношении бывшего генерала Дайнеко. На данный момент это затруднительно в связи с наличием рядом с ним большого числа военных из числа бывших убров и армейцев. Все они также заочно приговорены к смертной казни, однако ввиду особых обстоятельств и оставшихся не расследованными более тяжких преступлений, исполнение приговоров в отношении второстепенных участников путча отсрочено и будет исполняться по мере крайней необходимости…

Вера слушала Второго следователя вполуха. Этот человек сыграл важную роль в ее судьбе, дважды спасал ей жизнь, но сейчас он казался ей таким же одержимым, как цестоды, Жанна, генерал Дайнеко. Он был предан служению Закону, но Закон умер вместе с Республикой, которая умерла вместе с Советником. И он обречен на бессмысленную войну со всем Муосом… Следуя ходу своих мыслей, Вера вынуждена была признать, что она стала равнодушна к тому, чем она занималась до сих пор. Вера испытывала уважение к самоотдаче и профессионализму этих воинов Закона, не собиравшихся отступать от своего дела, даже когда все вокруг рушилось и горело, но то, чем они занимались, стало для нее совершенно чуждым. Как может быть абсолютно правильным и имеющим неоспоримый смысл служение государству, во главе которого стоят преступники и маньяки? Она всю свою жизнь искала Истину и, казалось, нашла ее в работе следователей – непреклонных искателей истины. Но если их порою использовали как марионеток, если то, чему они служили, в значительной части оказалось фальшью, значит, эта истина не является абсолютной? А раз истина не абсолютна – значит, она не может быть истиной. А это вопит о том, что она в очередной раз ошиблась и занималась не тем, чем должна была!