Александр Юм - Невеста для ЗОРГа

Почему для меня исключение, доктор не рассказал, и, скинув английский противохимический костюм, я прошел в дезокамеру.

СДС — стационарная дезактивационная станция. Это, братцы, не передвижной обмывочно-дегазационный пункт, где вас окатят зеленой дрянью, пахнущей бычьими кишками и, сунув под электрический магнит, выкинут на улицу, чтоб пропустить следующего. Здесь все идет тщательно и долго.

Количество всевозможных устройств для издевательства над «обрабатываемой единицей» превосходило все видимое ранее, и по выходу я только и мог слабо шевельнуть лапками, будто травимый клоп. Еле-еле добрался до своего лежбища и плюхнулся в его панцирное чрево.

В палате никого почти не было. Бессонову до обеда переливали кровь, «поэта» увезли на электротерапию, а Пашу Успенского, наверное, опять «заклинило» — медсестра выметала разбитые склянки. Только Водосвятов нежился в постели у окна, втирая Светланке что-то про былые подвиги.

— А я изображал недалекого ефрейтора, — обволакивал его басок собеседницу, — изображал, пока не ударило в кумпол взрывной волной. А Кузнецов потом наврал, что немцы применили электрические снаряды.

— Это такой… с громким голосом?

— Точно.

Помню я эту историю. Вернее, слышал, ибо все происходило осенью сорок первого. Когда шла эвакуация, в один из институтов загнали две машины спецоборудования. Приборы самые новейшие и позволяли разгадывать места возможного появления крупных сил чужаков по вариациям магнитного поля. Оборудование, установленное в одной из опустевших лабораторий, сразу же выдало на экран полдюжины линий. Магнитным друзьям не поверили (через два месяца очень пожалев об этом) и начали уже сворачивать «брехунов», когда бог весть как пробралась в альма-матер Зоя Леонова.

Зоя была аспиранткой на кафедре своего отца, профессора Леонова, и, увидев незнакомые приборы, стала их изучать. Умная девушка разобралась (на своем уровне, конечно). Разобралась и, получив результат на бумажной ленте, помчалась к военным: тревога, немцы применили новое оружие!

Волны из штаба начали расходиться кругами, наше начальство запаниковало, и чтобы предотвратить брожение умов, придумало сказку об электрических снарядах. Мол, установка зафиксировала изменение напряжения в воздухе от пролетающих болванок.

Это, как говорится, и история, и пример того, как действуют шифровальщики. Ремесло творческое. Может, поэтому среди них так много людей искусства — артистов, циркачей и даже мошенников. Водосвятов, к слову сказать, бывший помреж театра. Чтобы красить черное в белое, одного умения стрелять недостаточно, надо придумать, как выдать того же горюна с пятидюймовыми клыками за просто овчарку, да еще в городе, в котором люди не то что собак — друг друга ели.

Работы у шифровальщиков всегда в избытке, хотя в январе им пофартило: озверевшие чужаки бродили по Ленинграду, но людским ужасом не питались — умирающим было все равно. Так и выбили ОРВЕРов — стаю за стаей…

Легко было и уютно в кровати. Солнышко светит, липы стучат в окно, Водосвятов бубнит, как радио. Хорошо… Выписываться совершенно не хочется, до того хорошо и спокойно… Но недолго. Что-то не давало сосредоточиться, скрипя осиной в изголовье кровати. Мне даже глаза открывать не хотелось, а уж голову повернуть… Но тесовый скрип с присутствием кого-то рядом все-таки заставил оборотиться. Закатив голову на край подушки, я увидел…

Буран Бейсенов, собственной персоной!

— Ты кому спишь? — спросил потомок Чингисхана. — Ити нада, капитан зовет.

— Привет, Буран! Какой капитан? — тянул я резину в мечте продлить ласковую сиреневость одеял, но у плосколицего божка оказались тысячелетние запасы терпения, вытеснившие меня в коридор.

Ганчев сидел у окна под щитом «Оказание первой медицинской помощи при укусе эндопатогенного антропоида». Он и сам был похож на грустного вампира с плаката, только рисованный упырь задумчиво хватал зубами могучего осназовца, а капитан грыз химический карандаш. Перевернув лист, Ганчев уставился на рисунки каких — то шариков с нитями в сопровождении неприятных готических букв. Под ними вилась цепочка из плюсиков и минусов.

— Как вам сей кроссворд, Андрей Антонович?

— Это крестики-нолики?

Ганчев усмехнулся:

— Это схема развития кристаллического организма, который может эволюционировать в растворе электролита. Так, во всяком случае утверждает герр Отто Шутц. Слышал о нём?

— Нет.

— Неудивительно. Штурмбанфюрер Шутц занимался вопросами симбиоза органики, неорганики и тонкой материи.

— Хотел скрестить человека и призрака?

Медленно подняв голову, рыжий капитан задумчиво пробормотал:

— Слушай, а ведь это мысль…

Он перевернуть страницу назад. Разворот запестрел картинками, с руническими надписями.

— Не с призраком конечно, а … — Ганчев поискал чего-то взглядом и, видимо, не обнаружив в моем лице достойного собеседника, продолжил дискуссию с самим собой:

— …жизнь органическая подразумевает наличие энергии — сиречь электричества в этом самом организме. А энергетические организмы — привидения, призраки и иже с ними, — они имеют органическую составляющую?

Я всмотрелся в картинки. Фашистские крестики и минусы сворачивались в сальто-мортале и образовывали неопрятные кляксы. Выглядели они мерзко и походили на клетку, которая собралась делиться.

Капитан изобразил доцента Решетникова:

— ОРВЕРы бывают трех основных типов: антропоиды, подвергнувшиеся вариациям, древние формы жизни и, наконец, параэнергетические объекты, — и, глядя из под бровей куда-то вглубь меня, добавил: — И все они при утилизации дают определенную золь-массу.

— Ну и?

— Вот ведь неуч, — Ганчев устало выдохнул и, наклонив голову, тихо сказал: — Если призраки бестелесны, то есть не имеют органики, откуда тогда берется вещество, которое мы в процессе закатываем в спец-ёмкости?

Ганчев наклонился еще ниже и сказал еще тише:

— А вдруг и правда есть сущность, которая может сочетать энергию и органику, а?

— Так… материализация призраков имеет место…

— Да. После чего их можно брать голыми руками. А это…

— Атавр!

— Что?

Он по-лошадиному встряхнул головой:

— Что за зверь еще?

Немного смутившись, я рассказал капитану о прочитанном еще в Лахтинской спецшколе рассказе. В нем описывалось существо, созданное из электричества и клеток человеческого организма.

— Навроде Голема?

— Только наоборот. Голема создали для защиты, а он стал убивать. А вот Атавр наоборот — задумывался как оружие, но вместо этого принялся защищать людей.

— От кого? И что за автор описал столь удивительного ОРВЕРа?

Я развел руками: