Андрей Лисьев - Метро 2033: Зима милосердия [litres]

– Стой!

Волны ужаса погасили крик. Женя понял, что они исходят от фигур, за миг до того, как Богдан сделал еще пару шагов и направил свет в лицо человекоподобной глыбе.

Глаза – красные, налитые безумием, были живыми. Зрачки задвигались и уставились на пришельцев.

– Стоять! – проорал Евгений, надрываясь, и на сей раз Богдан услышал и обернулся всем телом.

– Назад! – хрипел Женя, но было поздно.

С потолка сорвалась капля, пролетела сквозь непроглядную темноту и упала с коротким, неожиданно звучным шлепком.

– Вот черт! – прошипел Богдан и поднял руку к голове.

Он посветил себе на пальцы, растер в них что-то похожее на известку и перевел взгляд на Евгения. Тот замер: вдруг пронесет? Но чуда не произошло. Глаза Богдана стали стремительно наливаться кровью, лицо словно стекало, утрачивая выражение. Наставник сипло задышал, часто-часто, его щеки костенели, обволакиваясь серой субстанцией, губы застывали.

– Убей, – выдохнул Богдан.

Теперь белые, часто мельтешащие точки покрывали его тело живым ковром. Точки лопались и засыхали, становясь пористой сухой массой, той самой, которая покрывала фигуры в туннеле.

Женя медленно пятился назад с таким усилием, что жилы вздулись на лбу. Но все же – назад, в темноту, потому что оба фонаря так и остались в руках Богдана. Он боялся, что каменные брызги попадут на него. Не отрываясь, сочащиеся ужасом красные глаза наставника смотрели в его перепуганные глаза, словно молили: «Убей, убей, не бросай меня так!»

Парень ударился спиной в живое тело. Это был доктор, обессилевший и измотанный настолько, что не смог отодвинуться. Маша без чувств лежала на полу, свернувшись клубочком.

– А я был бы горд, если б сумел за вами, – сказал доктор, не отрывая пустого усталого взгляда от происходящего в туннеле.

– Уходим, там нельзя пройти, – вынес вердикт Женя.

– Подожди ты уходить! Что там? – неожиданно запротестовал доктор. – Тебе разве не интересно?

Они возвратились, разглядели каменные фигуры. Доктор почти упал на четвереньки и раскрыл рюкзак.

– Надевайте ОЗК, Евгений.

– Думаете, ОЗК они не прокусят? – Женя послушно полез в «костюм».

– Не знаю, – врач зажег фонарь и шагнул к каменным фигурам.

– Стой! – Женя вырвал фонарь из рук доктора и посветил на потолок. – Оно капнуло сверху.

Своды тюбингов, где они стояли, не представляли ничего необычного. Паутина, бетон – и ничего, хоть сколько-нибудь напоминающего серую известь.

– Еще пару шагов! – попросил доктор.

Они приблизились, и фонарь осветил обычную с виду плесень, густым ковром покрывающую многие туннели метро.

– Дальше опасно! – рявкнул Женя.

Богдан успел зайти за передние фигуры, его тело не было ближайшим. Взгляд наставника излучал ставший привычным ужас, но он больше не был осмысленным. От двух этих открытий – привычности ужаса и бессознательности напарника парню вдруг стало легче.

Доктор требовательно потянул на себя его автомат, пришлось отдать. Арсений схватил автомат за ствол и ударил прикладом стоящую рядом четвероногую фигуру. Хвост отвалился безжизненной глыбой. Доктор удовлетворенно хмыкнул и принялся долбить человека, в глаза которого заглядывал Богдан до того, как на его макушку плюхнулась хищная капля.

– Зачем нам два куска? – удивился Женя.

– Они отличаются, – пояснил Арсений, растерянно оглядываясь.

Отвалившуюся породу следовало как-то упаковать. Не найдя ничего подходящего, доктор на ощупь зашарил в рюкзаке. Парень рассматривал куски, искал отличия.

В самом деле, куски породы, сколотые с фигуры животного и с фигуры человека, отличались. Вторая была свежее, что ли, но это была не единственная разница. Глаза четвероногого были потухшими. «Может, потому хвост и откололся так легко», – подумал Женя и ощутил чудовищную слабость. Еще не хватало здесь брякнуться в обморок!

Доктор пожертвовал футляром от аптечки и коробкой от противогазных фильтров. Неловкими движениями он попытался подгрести к себе осколки статуй, но шпалы помешали.

– Я сам!

В приступе безудержной отваги парень схватил обе коробки рукавицами и прыгнул вперед. Сидя на корточках, рывком зачерпнул оба осколка, развернулся на месте и прыгнул обратно, не переставая ожидать каплю на темя. Обошлось. Евгений замер без сил, не открывая глаз, перед которыми плыли синие и оранжевые круги близкого беспамятства. Сейчас он не слышал дыхания – ни своего, ни доктора. Зато очень хорошо слышал звук, с которым разбилась о шпалы его капля. Смерти от безумия.

Первые шаги в обратную от Ужаса сторону были самыми тяжелыми. Получив жертву, паутина с потолка начала генерировать новые манящие волны, и справиться с ними было очень трудно.

Женя не помнил, как они вернулись. Путь назад превратился в мелькание серых стен, шум в ушах и протяжный шлепок, давно оставшийся позади, но продолжающий наполнять его разламывающуюся от боли голову. Меньше всего ему хотелось возвращаться в коридор, чуть было не ставший его последним пристанищем, но возвращение было неизбежно.

– Дрянь какая-то висит в воздухе, света не видно, – проворчал Арсений, наблюдая, как Маша подбросила в огонь дощечку. Они посмотрели друг на друга, Маша всхлипнула, а Евгений содрогнулся. Свет костра разбрасывал вокруг странные серебристые блики. Или дело было вовсе не в костре? Серели виски Арсения, пепельным ершиком торчал сталкерский «ежик» на голове Жени. Маша намотала на палец прядь и скосила в сторону глаза, разглядывая собственные волосы. Прядь была белой.

– Всем понятно, почему от нас местные шарахнулись, когда мы вернулись? – Арсений разозлился, но взял себя в руки. – Вас, молодых, жалко. Рановато вам седеть.

Евгений и Маша переглянулись. Девочка тяжело вздохнула, а молодой сталкер «отзеркалил». Говорить не хотелось. Арсений принялся копаться в рюкзаке.

– Подумайте лучше об обратном маршруте. Попасть в перегон Добрынинская – Полянка и выйти в Полис не получится. Через бандитов Новокузнецкой, красных и Рейх – еще та дорожка.

– Может, через Ганзу? Я придумала! – глаза Маши загорелись. У девочки была своеобразная манера говорить. Она усиливала восклицанием каждое существительное.

– Сделаем вид, что мы захватили Женю в плен и везем на Краснопресненскую!

– А груз?

– Значит по поверхности, – решил парень.

– Кремль как обойдем? Вот и думай.

Арсений покопался в рюкзаке, извлек пинцетом из сосуда кусочек добытого минерала, и в тот же миг по стенам ударила незримая волна. В коробках по соседству кто-то вскрикнул, кто-то заплакал, множество спящих людей тревожно завозились, прислушиваясь к неизвестной опасности.

Арсений опустил обломок в колбу, посмотрел ее на свет, вытащил несколько пузырьков с жидкостью. Вместо того, чтобы решать заданную им задачку, Женя, как завороженный, любовался ловкостью рук доктора. Маша отмалчивалась.