Алексей Краснов - Долгая дорога в небо

— Необычный набор. Я слышал, ты работу ищешь?

— Есть такое. Можешь что-то предложить?

— Может быть. С оружием у тебя как?

Я насторожился. Порт без криминала — это по части фантастики, как мне кажется. Правда, собеседник мой на блатного не поход совершенно, но внешность порой очень обманчива.

— С оружием у меня более-менее. — Осторожно ответил я.

— Это хорошо. Меня Андрей Маслов зовут. Я сейчас хожу штурманом на испанском приватире «Фурор». Мы зашли в Порто-Франко команду добрать. Вообще этим боцман и помощник капитана занимаются, но меня уже начинают утомлять эти латинские морды. Если есть интерес — могу подсказать куда идти.

— Алексей Кареев. — Мы пожали друг другу руки. — А что за зверь, приватир-то? Что он из себя представляет?

— Ты про дорожный бандитизм в памятке читал?

— Ну да.

— Так вот, на море, в принципе, та же петрушка. Только организовано все лучше. Но оно и понятно. Денег-то куда больше надо. В основном, халифатовцы промышляют. Пиратство, работорговля, наркота… Было даже несколько набегов на прибрежные поселения. Рабов наловить и прихватить что попадется. Ордену недосуг с этим всем бороться. Поэтому он выдает лицензии на борьбу с пиратством и всем сопутствующим.

— Я понял. И такая лицензия у каждого члена экипажа должна быть?

— Нет, ты что. Ее получают на судно. Капитан или владелец. А остальные считаются их подчиненными.

— Я понял. Где ваших боцмана с помощником искать?

— Возле входа в порт кабачок видел? "Якорь Холла" называется. Там они и сидят. Боцман — такая тумбочка самоходная, полтора на полтора. И помощник — «златая цепь на дубе том». Не ошибешься, думаю.

— Разберусь. Пойду пообщаюсь с ними.

— Ага. До встречи.

Данную парочку Андрей описал весьма точно. Единственное, не упомянул о том, что боцманюга был весьма густо зататуирован. Разговаривал со мной, по большей части, он же. Мои морские навыки (точнее — их отсутствие) его мало вдохновили. А вот мое упоминание о том, что раньше имел дело с радиосвязью и могу работать не только голосом, но на ключ, напротив, весьма порадовало. Помощник слова цедил медленно и вальяжно. Спрашивал об имеющемся оружии, боевых навыках. Потом меня попросили пойти перекурить и вынесли вердикт.

— Возьмем в абордажную команду и, по совместительству, вторым радистом. День в море — 30 экю. Нормально себя покажешь — будет больше. Кормежка бесплатно. Премии за убитых тобой пиратов — твои. Что на трупах — тоже. Устраивает?

Хм. Работенка рискованная, однако. А я ни разу не железный. Повоевать-то повоевал, но война моя была зело специфичной. Даже перемещаясь по земной тверди, автомат я таскал больше для красоты и потому что так положено. Основной мой инструмент для выпила оппонентов назывался Р-809. С его помощью я успешно превращал живых человекообразных существ в мертвые изуродованные куски мяса. Но не сам, а опосредованно. Скажу честно, мне это дело нравилось. Очень специфические ощущения дает смесь адреналина и работающего на максимальной скорости мозга. Подозреваю, что-то подобное дирижер в Большом театре испытывает. Или шахматист, выигравший партию при цейтноте. Нда, работенка откровенно стремная. Но надо соглашаться — деваться все равно некуда. Не факт, что в этом гребанном Порто-Франко мне хотя бы улицы мести доверят.

— Я согласен. Когда явиться на корабль?

— Мы еще дней несколько тут стоять будем. Но если невтерпеж — подходи часикам к 20ти. Я закончу здесь и тебя размещу. — ответил боцман.

— Я понял.

Попрощавшись, я направился обратно в свою ночлежку. Дневной пик жары лучше пересидеть в помещении. А потом надо будет пройтись по радиомагазинам в поисках английской морзянки. И надо завязывать с тасканием всевозможных тяжестей. Не просто так в ВМФ радиотелеграфистам запрещают поднимать все, что тяжелее шестнадцати килограмм. По дороге я прикупил себе на обед пару сэндвичей и бутыль сока. Единственное, что пока радует в этой долбанной Новой земле — это цены на жратву. Даже с моими капиталами мне голодная смерть пока не угрожает. Добравшись до своего ПВД [24] пункт временной дислокации — армейский канцеляризм я принялся уплетать сэндвичи с чаем, попутно листая путеводитель в поисках местных «салонов связи».

Примерно в половину восемнадцатого(никак не привыкну, что полдень здесь в 15–00 и путаюсь с вечерними часами) я выбрался на улицу и пошлепал в сторону ближайшего магазина, торговавшего связью, имея целью уменьшение своей радиобезграмотности. А то взял я на себя дофига — теперь надо вывозить. Ведь прослыть в глазах пока что единственного из потенциальных работодателей балаболом было бы нехорошо и в корне неправильно. Движимый этой нехитрой мыслью, я дошлепал до магазинчика «Army Radio World», в котором оставил «рублевую» монету и стал обладателем заламинированного куска картона с латинским алфавитом и кодировкой Морзе напротив каждой буквы. Я глянул на него повнимательней и…

Вы когда-нибудь чувствовали себя идиотом? Пренеприятнейшее ощущение, честно скажу. И сейчас я им сполна наслаждаюсь. Согласитесь, обидно потратить деньги для того, чтобы узнать, что смущавшие меня специфически латинские буквы имеют до боли знакомые обозначения и напевы. Хорошо, что меня сейчас не видит мой ДОСААФовский препод по радиоделу полковник Ребров. Он бы меня за подобную тупость прибил на месте. Ну можно же было догадаться, что в процессе адаптации морзянки для русскоязычных пользователей никто не морочился с новыми обозначениями для отсутствующих в инглише Ш, Ы, Й и прочих, а просто взял не имеющие русских аналогов Q, Y, J и так далее! Но я закранил [25] затупил — армейский сленг , причем капитально. Надо перебарывать эту тенденцию, а то на моей новой работе тупые вряд ли долго живут.

Сеанс самобичевания я завершил на подходе к причалу. «Фурор» представлял собой довольно узкий корабль гладкопалубной архитектуры длиной метров под сорок. Откуда познания в корабельной архитектуре? Так я всю юность разрывался душой между морем и небом. Но до ближайшего моря было дофига, а до аэродрома — пара километров. Корабельные надстройки были сгруппированы в единую конструкцию, начинавшуюся примерно по центру корпуса и продолжавшуюся к корме. Из этой же конструкции «росли ноги» единственной мачты. На носу и на корме приватира располагались две автоматических пушки, судя по размерам — миллиметров 37 калибром. Примерно там, где корма переходит в среднюю часть корабля, побортно располагались два «крупняка, так же зачехленных. Ну и позади надстройки было установлено что-то непонятное — под брезентом не разобрать. Я не спеша подошел к сходне и окликнул сидевшего на раскладном стульчике на палубе индивидуума: