Дмитрий Григоренко - Сегодня никто не умрет [litres]

Другой причины высказывать такую пафосную речь я не видел. Судя по лицам солдат, такой психологический прием помогал. Как успел мне нашептать Ренат, у нас было разделение на обычных военных и группу Ставра – спецназ.

– За нас! За спецназ! – закончил накачивать молодые мозги опытный майор.

В помещение скатился, шустро перебирая ногами, маленький военный – в заляпанной курточке, толстом свитере и с испуганным выражением лица.

– Вы что себе позволяете? Какая операция? Кто дал разрешение?!

– На выход! Построиться в колонну по два, приготовиться к выходу на зараженную территорию!

Мы четко выполнили приказ, оттеснив возмущающегося военного.

– Сейчас Ставр его съест.

– Ага, Мякиш опять бухал и проспал все интересное.

– А кто это? – спросил я Шмеля.

– Да местный начальник заставы.

Утро выдалось хмурым. Мало того что холод сковывал мелкие лужицы, так и солнышко не спешило радовать своим появлением.

– Мрачно и сыро, – озвучил мои мысли Баранов. Он топал за мной, с видимым наслаждением неся автомат.

Мы, словно сороконожка, выползли из здания с рисунком на торцевой стороне. Слева – два ангара, впереди – ворота и дорога. По ней мы пришли ночью и теперь, получив наставления, направлялись выполнять первую боевую задачу.

Я посмотрел на старинное граффити. Ученый, с обязательной бородой, которая подчеркивала его возраст и мудрость; молодой и перспективный ученый, чье лицо смыло дождями, и красивая брюнетка с яркими губами. Все в белых халатах, смотрят в будущее, как покорители новых научных высот. Мне показался этот ученый знакомым. В памяти всплыли занятия по биологии, а именно урок, посвященный создателю учения о ноосфере. Чем только не забивали нам голову перед экзаменами в медицинском училище.

Мы стояли и дышали свежим воздухом. Шмель и Бар сцепились между собой, словно клещи, делящие собаку.

– Ты откуда такой шкаф здоровый? Вот я из Николаева.

– Откуда надо. У нас таких шкетов, как ты, в армию не берут, – отвечал Ренат.

– Та ладно. Не знаешь, что ли, чем больше шкаф, тем он громче падает? Так что бойся, – угрожал Шмель. В голосе его я не слышал угрозы – а так, бравада.

– Да я тебя сейчас перекантую! – забурчал Бара.

– Это мы проверим, – ответил Шмель и сделал вид, что уклоняется от ударов.

– Шмель, – сказал я, спокойно и слегка протягивая гласные.

– Че? И ты хочешь? – он сразу переключился на меня.

– Не жужжи, Шмель. Лучше скажи: вон, метрах в двухстах, что за трубы возвышаются?

– Да то не трубы. Это завод местный, а то торчат линии передач, а там еще паровозы стоят. Вчера же мимо них возвращались на Банку. Ты чего, слепой?

– Тебя зовут, – сказал я и кивнул в сторону ангаров. Шмель повелся, как ребенок, и повернулся в ту сторону. Я же снова отвернулся к граффити. Сначала заржал Баранов. Потом остальные.

– Шмелюка, ты лосось – так попасться на разводняк! – прокомментировал Пуля. Шмель возмущался в пределах нормы, а я же залип, созерцая рисунок.

Из здания выбрался Ставр. Сам. Оказались правы местные бойцы: схарчил он тщедушного офицерика. Шлем майор держал, словно космонавт, – прижимая к левому боку.

– Готовы, орлы? Запомните. Сегодня никто не умрет. Из нас никто не умрет. Зато врагов поляжет немало. Стреляйте и не думайте, стреляйте, как в тире. Каждый урод в черном плаще – убийца.

Ставр выдержал паузу и добавил:

– Вор должен сидеть в тюрьме. Бандит – лежать в радиоактивной земле.

Все же я изучал монету под названием «жизнь». Внимательно так изучал. Под руководством и урки Чеса, и торгаша Дельного, и сталкера Трофимыча. Заряд от майора оказался силен. Скажи мне кто такие слова в мирной жизни, в маршрутке, я бы цинично усмехнулся. Начал бы приводить примеры и доводы. Или просто покрутил бы пальцем у виска.

Ранним утром холодной осени, находясь в Зоне, а не на ее Границе, я почти проникся. Запах трупов, жадность в глазах бандитов – хорошая почва для семян мести, которые разбрасывал майор.

Остальные бойцы после такой накачки готовы были глотки перегрызать. Я ощущал, как поднялся всеобщий уровень агрессии. Стая. Не волков – псов. Военных псов.

Все это крутилось у меня в голове при движении по Отходнику. Хрип, который, как и я, не проявлял всеобщих эмоций, вел нас уверенно. Да, Шмель не соврал. Мы оставили слева заброшенный завод, железнодорожные пути и угрюмые вагоны.

Ставр нас разделил на группы по три и пять человек.

– Залегли, – скомандовал он. Мы присели, ощетинились стволами. Нет, экипировочка-то у нас была все же разная. У группы Ставра – однозначно покруче.

– Слепой, Пуля, Шмель – со мной. Хриплый и ты, док, – прикрываете. Сами не суйтесь, – раздал приказания Ставр.

– Можно просто – Хрип, – проворчал сталкер. Чуть ли единственные его слова за все утро.

Слепой – со снайперской винтовкой – достал балаклаву. За ним то же самое сделали остальные ставровцы. Я от удивления аж замер. Это были единственные военные на моей памяти, которые носили балаклаву. Обычно это делают бандиты или наемники, а тут – спецназ. Хотя логика присутствовала, просто именно эта мелочь встряхнула меня. «Все, игры закончились, – осознал я. – Начальство далеко, в теплых кабинетах пьет чай и ест бутерброды с сыром, в котором дырки с монету. Узнай они о планах майора, то слегли бы с инфарктами».

Я не чувствовал страха. Он словно убежал от меня. Еще весной, когда я попал в похожую ситуацию на ферме.

Человек – странное существо. Опыт есть – значит, нет паники. Как и тогда, у меня было два варианта: или я убью бандита, или он убьет меня. И, как говорил Чес, второй вариант – не вариант.

Мы отделились от взвода. Как все странно выглядело при свете. В темноте казалось, что мы попали в самую мерзкую часть Зоны. Теперь же все воспринималось совсем по-другому.

Залегли. Слепой снял с оптики намотанную в несколько слоев тряпку, сдвинул крышку. Мы лежали и наблюдали, как майор с подчинёнными двигались к вагончику.

– Словно в попу раненная рысь, – тихо прошелестел я.

– Тсс, – попросил Слепой. Хрип же присел за деревом, закурил, нарушая все законы маскировки.

– Слепой, у тебя прицел снайперский оптический?

– А какой же еще? – прошипел тот в сторону дерева.

– Эй, Костыль, или как тебя там, о чем думаешь? – не унимался Хрип.

– Думаю, ты мне должен достать несколько артов.

– О, наконец-то в тебе проснулся настоящий… Зараза, – прервал он сам себя на полуслове. Уловил, что я от него хочу и, главное, зачем.

– Какие, не знаю, ты в них должен разбираться, – спокойно добавил я, – но надо успеть их принести Бортнику.

– Я уже понял, – сказал сталкер.

– Да, – продолжил я, – мысль хорошая. Че я ночью не просек? Не знаешь?

– Все, Костыль, осознал.