Александр Пономарёв - Терракотовое пламя [litres]

Обследуя помещение за помещением, мы добрались до операционной, где почти весь потолок был оккупирован странной аномалией, напоминающей по внешнему виду слюду. Время от времени по её золотистой поверхности, громко потрескивая, проскакивали голубоватые молнии, облизывая штангу и плоский хромированный кожух десятилампового хирургического светильника. Они так сильно ионизировали воздух, что волосы на голове зашевелились ещё задолго до операционной. От резкого запаха озона свербело в носу, хотелось чихнуть.

Прежде чем войти внутрь, я подобрал с пола кирпичный обломок и бросил его в облюбованное ловушкой помещение. Причём я постарался сделать это так, чтобы он проделал большую часть пути на высоте человеческого роста. Камень с грохотом ударился о металлическую поверхность операционного стола, срикошетил на пол и проскакал по нему несколько метров, пока не закатился за опрокинутую набок тумбу аппарата ИВЛ. Всё это время деструктив размеренно потрескивал на потолке, не реагируя на раздражитель.

– Можно идти, – резюмировала Настя результат моей проверки и сделала шаг вперёд.

– Не спеши! – схватил я её за руку. – Кто знает, как эта хрень на человека отреагирует.

Я хотел войти внутрь первым, но Байкер меня опередил. Он боком протиснулся между мной и дверным косяком и шагнул через порог.

Деструктив на потолке затрещал сильнее, заливая холодным светом операционную. Длинные изломанные тени сталкера заелозили по полу. Несколько секунд ожидания ни к чему не привели. В смысле, молнии оставили смельчака безнаказанным, словно и нас приглашали присоединиться к нему.

В хирургическом отделении медсанчасти царили та же разруха и беспорядок, что и везде, с той лишь разницей, что разбитая аппаратура была хаотично свалена в углу. За этим нагромождением явно кто-то прятался. Оттуда доносились скребущие звуки.

Мы обменялись жестами, распределяя роли нападающих и тылового прикрытия. Настя с Ариной выразительной мимикой высказали возмущение, но Байкер и я остались непреклонны: где это видано, чтобы мужики прятались за женскими спинами?

Не обращая внимания на молчаливые протесты девушек, мы с Байкером взяли оружие на изготовку и двинулись пружинящим шагом к завалу. По пути сталкер показал на себя большим пальцем, а потом ткнул указательным в груду медицинской техники, намекая на свою роль в штурме. Мне же взглядом велел оставаться на месте.

Теперь пришла моя очередь возмущаться таким решением. Естественно, протесты ни к чему не привели. Байкер тупо проигнорировал меня, продолжая делать по-своему.

Тем временем за горой из поломанного оборудования кто-то продолжал скрестись, а потом вдруг раздалось отчётливое:

– Ма-ма!

– Сынок! – Настя рванула вперёд, с треском круша ногами обломки мебели.

– Стой, дура! Куда?! – заорал Байкер, а я кинулся вдогонку за обезумевшей матерью.

Я едва успел схватить Настю и повалить на пол, как гора из наваленных в кучу шкафов и медицинского оборудования с грохотом разлетелась, открывая проход в соседнее помещение. Я заметил бочкоподобное тело пучеглазки на длинных и тонких, будто паучьих, ногах. Точно не уверен, но вроде бы верхом на ней кто-то сидел, и этот кто-то был невысокого роста. Пучеглазка с истошным воплем и бормотанием бросилась наутёк, а из комнаты в операционную, злобно шипя и клацая острыми зубами, повалила орда тварей, внешне напоминающих причудливую помесь карликового тираннозавра с гигантской крысой.

Арина первой среагировала на новую угрозу. Её «американец» заговорил на секунду раньше байкеровского автомата. Две длинные очереди срезали первые ряды наступающих монстров, но это не остановило их, а, напротив, заставило перегруппироваться. Теперь они уже не пытались атаковать нас в лоб, а пробовали зайти с флангов и взять в кольцо.

К этому моменту мы с Настей уже присоединились к команде. Теперь каждый из нас контролировал свой сектор, не давая мутантам приблизиться на расстояние решающего прыжка.

– Отходим! – крикнул Байкер и добавил: – Прикрой, перезаряжаюсь!

Я чуть сместил линию огня в сторону напарника, разнёс выстрелом морду прыгнувшей на него твари и сделал несколько шажков назад. Туша с разбитой пулями головой грузно шлёпнулась на пол, забрызгав ботинки и штаны сталкера кровью.

Немногим позже у девушек почти одновременно кончились патроны. Пока они меняли магазины, в унисон с моим оружием заговорил «абакан» Байкера, и ещё несколько прошитых свинцом тел хлопнулись у наших ног.

К тому времени мы уже почти добрались до выхода из помещения. Мутанты, видимо, разгадали наш план или снова решили поменять тактику. Несколько тварей из первых рядов выпрямились, став на голову выше сородичей. Они широко распахнули ромбовидные пасти. При этом кожистые складки под нижними челюстями натянулись, образуя подобие веера.

Мутанты издали пронзительный крик, а эти «веера», оказавшиеся на деле резонаторами, в разы усилили его.

Оглушительные вопли ударили по мозгам не хуже бейсбольной биты. Голова затрещала, в глазах помутилось, из ушей потекла кровь.

Лицо Насти налилось мертвенной бледностью. Глаза закатились. Она стала заваливаться на бок. С трудом стоя на ватных ногах, я подхватил её одной рукой, еле удерживая в другой плюющийся огнём автомат.

Арина оказалась менее чувствительной к аудиоатаке. Она хоть и сильно побледнела, но всё же сохранила сознание и прикрывала меня, пока я тащил Настю в коридор.

Байкер отстреливался вместе с ней, медленно пятясь назад. Он, кстати, перенёс акустический удар лучше всех. По крайней мере, на ногах стоял твёрдо, в отличие от меня и той же Арины.

Когда до выхода из комнаты им оставалось сделать несколько коротких шагов, крикуны (так я прозвал этих тварей) издали новый вопль. Я в это время уже вытащил Настю за порог и рухнул вместе с ней на пол с таким ощущением, будто мне в уши воткнули раскалённые спицы и наматывают на них извилины.

Корчась на полу от жуткой головной боли, я сжал виски руками. В это время раздался пронзительный женский крик. Краем глаза я видел, как на Арину прыгнул один из крикунов, схватил короткими передними лапами и бросился вглубь кишащей мутантами комнаты.

Громко загрохотал автомат Байкера, пробудив тысячи злобных дятлов внутри моей черепной коробки. Потом прогремел оглушительный взрыв, за которым последовал треск ослепительных молний. Воздух наполнился смесью запахов озона и палёного мяса.

Крикуны по-прежнему верещали. Правда, теперь их вопли уже не давили на мозги, сводя меня с ума. Полные боли и страдания, они выражали весь спектр эмоций, испытываемых сейчас мутняками.

Способность контролировать себя вернулась, как только исчезло направленное воздействие звуком. Головная боль заметно утихла, череп уже не трещал по швам, угрожая лопнуть в любой момент. Я пошевелился, нашарил рукой автомат, подтянул его к себе и попытался встать. С третьей попытки это удалось, правда, мотало меня из стороны в сторону, как последнего пьяницу.