Александр Афанасьев - Чёрная книга ворона

Ангелина услышала стрельбу, облизнула губки и взяла свою СВУ, прицел, небольшой писк, и один упал. Пятёрка убийц быстро очистила тылы, выходить из тени леса они не собирались, наблюдая за тем, что происходит на заднем дворе. Она грустно вздохнула, потому что надеялась на большее, уселась на землю, на коленки положила винтовку.

– Ну, это неинтересно, ему всегда везёт на страсти, эх-х, какой хороший у нас лев, печётся о своих детках, я ведь ему тоже могу их подарить. Верно?

Снайперы переглянулись и ничего не ответили. Хотели, могли, но, не зная, какой будет реакция, побоялись. Она с улыбкой хитрой тигрицы посмотрела на своих людей.

– Молчание – признак согласия, вы мои любимые, да, подарю очень много смелых, сильных детей.

Убийцы расселись, наблюдали за местностью. Из рации доносилось шипение, иногда крики, что-то шло не так, как должно было. Никто не мог предугадать, как и чем закончится эта битва, смерть будет, не хотели смерти младенцу даже такие люди, как они.

Голод перешагнул через труп, его взгляд был наполнен гневом, который разжигал его тело всё сильней. Константин спокойно восседал за столом и держал в своих руках ребёнка, который всхлипывал. Мария стояла на коленках возле стола и вздрагивала от страха, глядя то на одного, то на другого. Ждать чуда, счастья, спокойной жизни, жить, как все, так хорошо. Она ненавидела себя за то, что повелась на крупный кошелёк, ради денег пошла на всё. Теперь сидит измученная возле стола, родила ребёнка от убийцы, мужа изнасиловали. Игра идёт по правилам, которые ей неизвестны и так пугают, она в страхе смотрела на этих людей, не представляя, что же будет дальше. Молилась богу за свою грешную душу и за спасение ребёнка. Кровавый с улыбкой на лице посмотрел на Голода.

– Отец пришёл за своим сынулей, – раздался его гнусный, с усмешкой, голос. – Ха-х, как хорошо, что мы встретились, глядя на тебя, понимаю, что ты не хуже меня. Хотя твои люди намного хуже моих.

Василий и его люди прицелились в Константина и ждали приказа, их противник прижал младенца к себе сильней и засмеялся. Он был самым конченым ублюдком, которого только видел Василий. Нет, и Голод разгорается от гнева и, бывает, делает ужасные вещи. Только у его капитана есть доля разума, которая с каждым днём побеждает, а вот у этого явно нет ничего, кроме хаоса в голове. Было страшно, ведь одно дело, когда сражаются такие быки, как они, с другой стороны, тяжело переживать смерть невинных людей. «Мы обязаны покончить с этим, ха, мы самый странный синдикат, который существует в этом мире».

– Ха-ха, опустите свои пукалки, ха-ха, а то я разнесу этому маленькому карапузу голову, так что, Голод, давай поговорим, – со смехом на устах сказал Константин. Вся эта ситуация смешила его, ведь по его венам текли наркотики, контролировать себя было всё тяжелее.

Командир Истребляющих воронов тяжко выдохнул положил на пол автомат, пистолет спокойно лежал в кобуре, рука сама схватилась за рукоятку меча.

– Отпусти ребёнка, они не должны учувствовать в нашей войне.

Взгляд Кровавого был весёлым, всё его лицо горело безумным огнём, было страшно представить, что выкинет этот человек.

«Я должен быть более сильным, нельзя допустить лишних смертей. Я капитан Истребляющих воронов, во мне течёт гнев, который разжигает меня и в то же время остаюсь холодным как камень. Думай, Голод, прежде чем зарубить его».

– Голод, ты реально решил, что это наша война? Такая мелкая пешка мчится по доске в короли, вот проблема, у тебя так много врагов и так мало союзников. Извини меня, ты считаешь, что сможешь победить? Боевая Русь встаёт с колен. Ты знаешь, что армия готова пройтись по Европе и захватить, как они говорят, очистить от зла? Америка, друг мой, разгорается пламенем революции, ты посчитал себя великим, нет, мой дружок, «Верламс» уничтожит тебя. Как и всех остальных, так что я сижу ближе к победителям.

Кровавый посмотрел на Марию, после чего на младенца.

– Он так похож на тебя, наверно, вырастет и будет такой же, как ты. Каменное лицо, в глазах твоих гнев, который, наверно, ты называешь праведным. Верь во что хочешь, ты смешон.

Кровавый поднялся из-за стола.

– Ты слишком скучный, хорошо, что у меня полно шуток для тебя. Запомни одно, меня так же пичкали всякой дрянью, как и тебя, будет весело. Верно? Скоро мы приедем к тебе, и твоя голова будет висеть в моей комнате.

Кровавый со смехом подкинул ребёнка, младенец закричал от страха.

Голод увидел гранату и выкрикнул:

– Назад!

Всё было, как в фильмах, замедленно, и в то же время всё произошло быстро. Командир поймал ребёнка, Василий с бойцами подхватили Марию и вытолкали из дома, Голод вылетел с младенцем в руках из окна, раздался взрыв.

Ангелина услышала грохот взрыва, увидела Кровавого, который посмотрел в их сторону и подмигнул, на землю упали две шашки. Она приказала открыть огонь. Кровавый добежал до деревьев со смехом на устах, по его руке текла кровь. Надолго останавливаться не собирался, ему нужно убираться, умереть хотелось в тёплой постели в обнимку с девушками, которые будут ублажать, исполнять все желания.

Мария в истерике подбежала к Голоду, ей было страшно, бойцы не знали, что им делать, они могли сорваться как псы, но не могли покинуть своего командира. Он сидел на земле и смотрел на ребёнка. Когда подбежала Мария, рефлекторно достал пистолет и прицелился в неё, она закричала, стала умолять. Василий увидел в своём командире что-то новое, чего никогда не приходилось наблюдать, – радость, счастье он того, что смог защитить самое ценное в своей жизни.

Голод спокойно произнёс:

– Успокойся, мы приедем на базу, вас там накормят, напоят, умоетесь. Поможем вам отправиться как можно дальше, поговорю с советниками президента, попрошу помощи за услугу. Мария, у тебя будет важная задача, ты должна вырастить мне достойного сына, этот мальчик – он будущее, я вижу это. Извини меня за то, что втянул в эту погребальную яму, хоть сам в ней и останусь, а вас вытащу.

Он посмотрел на неё и протянул ребёнка, она взяла его и заплакала, ей было страшно, что всё, что она пережила, это только начало. Вырастить ребёнка в такое время? А что если будет война? Она поняла, что война началась, и заплакала ещё сильней.

Ангелина подошла со своими людьми, посмотрела на мать с ребёнком, фыркнула, отвернувшись от всей этой сцены. «Она слаба, как только умудрилась родить и выжить?» Рука потянулась к рукоятке пистолета, на лице была улыбка, холодный пистолет, ему плевать, в кого посылать пули. Посмотрела на счастливого Голода. Он любит детей, неужто такой мужчина может проявлять любовь, тепло? Он – хладнокровный убийца, гневный, яростный псих.

Она не понимала, что ребёнок дал ему возможность побыть самим собой, забыть на минуту про всё то, что творится в жизни. Ей казалось, что это может сделать его слабым, но она ошибалась, вспомнила, как он сжёг её отца и своего бойца, прослезилась. И всё же, несмотря ни на что, сердце и душа только сильней пылали от любви. Она мечтала родить ему много детей, ей хотелось спокойствия, тёплого песка на морском берегу. Сейчас это невозможно. Не в силах больше смотреть на всё это, пошла к машинам, где могла спокойно посидеть.