Гай Орловский - Охота на полузверя

Тот заревел и стал бить крыльями и кувыркаться, намереваясь скинуть, но Лотер вцепился в шерсть и пополз к шее.

— Что, не нравится, — спросил он, оказавшись на самом хребте. — Мне тоже не нравится воргов убивать, но вы какие-то не такие. Ответствуй, кто ваш вожак, может и пощажу.

— Глупец… — прохрипел крылатый.

Лотер сдавил колени.

— Может и глупец, — согласился он, — Зато живой. А ты? Ты живой?

— Живой… — еще глуше прохрипел чужак. — Мы все… живые…

— Тогда это была честная битва, — проговорил ворг. — Был бы мертвым, вообще не спрашивал бы. Не хочешь говорить, кто послал? Ладно. Будем считать, что вы оспорили право вожака и проиграли.

Тварь трепыхнулась и просипела:

— Это не конец…

— Не сомневаюсь, — хмуро отозвался Лотер и, что есть силы, сжал колени.

Под ними хрустнуло. Тело твари обмякло и понеслось вниз, трепыхая крыльями, как оборванными тряпками, а Лотер заорал, кляня себя, что не продумал, как спуститься, не разбившись насмерть:

— Падаю!

Вверху два нетопыря продолжали драть чужака, наполняя воздух клоками шерсти, и запахом крови. Когда Лотер полетел вниз, один из них отделился от общей кучи и камнем рухнул вниз, стремительно приближаясь к полузверю.

Когда до верхушек елей осталось несколько ворговских прыжков, нетопырь ухватил Хранителя за раненую ногу. Лотер охнул, а нетопырь, не выдержал двойного веса и, нелепо махая крыльями, спикировал вниз.

Они вломились в листву, проламывая ветки, как разбуженный лось, который несется сквозь валежник. Лотер, каким-то образом оказался сверху, и через несколько мгновений оба рухнули в куст жимолости.

Тяжело дыша, полузверь застыл на брюхе нетопыря, который при падении стукнулся головой, и теперь тело медленно вытягивается, а крылья сжимаются. Через секунду Лотер обнаружил, что придавил собой Вельду, которой для оборота в нетопыря пришлось оставить одежду. Она тоже тяжело дышит, глядя куда-то в сторону.

Лотер глубоко вдохнул сладкий после битвы запах, который исходит от ее тела, и приподнялся на руках.

— Вот это мне по душе, — сказал он, оглядывая вздымающуюся грудь воржихи с крупными вершинками.

Та словно пришла в себя, мокрое, от пота лицо, залилось пунцовым, и она поспешно прикрылась ладонями.

— За Хранителя… — пробормотала она и заерзала, выползая из объятий полузверя.

Тот нехотя выпустил Вельду, чувствуя, как от нее валит жар и зовущий аромат здоровой воржихи. Потянулся, чтобы помочь подняться, но вспомнил, что ворговские женщины стыдливы при оборотах, и убрал руку. Но пока Вельда вставала и вылезала из кустов продолжил разглядывать, стройное, крепкое тело, упругий, чуть вскинутый зад и загорелые сильные ноги.

Губы полузверя невольно растянулись в улыбке. Когда воржиха, наконец, спрыгнула на землю, рядом с кустом рухнула громадная туша нетопыря. Он с силой шарахнулся головой, и тело быстро стало меняться, вытягивая и укорачивая конечности.

Спустя пару мгновений Фалк поднялся, взмыленный, со свежим шрамом на лбу и груди, но счастливый, словно ему подарили осколок.

— Я загрыз! — крикнул он охрипшим в драке голосом, не обращая внимания на свою наготу и наготу воржихи, которая не знает, что сперва прикрывать, верх или низ. — Я загрыз! Загрыз его! Видели, как клочья летели? Он на меня справа, а я вниз. А потом он лапой, но я не дался! И когти-то, когти у него какие! Но не достал, а потом я в шею… Ух! Только мясо у него на вкус кислое. И как-то высох он. Лотер, расскажи моей матери, как я его загрыз!

Вельда, пунцовая, как пристыженная дочка сыровара, юркнула куда-то в кусты, прикрывая оголенный зад. Фалк проводил ее непонимающим взглядом и посмотрел на Лотера.

— Ой. А вы чего тут делаете? — спросил он. — Если мешаю, могу вон там, на пеньке посидеть. Но только потом обязательно расскажи матери, как я победил. Лотер, я же победил!

Полузверь еще секунду лежал на боку, смакуя запах воржихи, потом заерзал и поднялся. Раненая нога тут же отозвалась болью, Лотер покривился и, хромая вылез из куста.

— Расскажу, — пообещал он. — Всем расскажу. Вы чего так долго? Меня чуть в Великий Разлом не унесли к лешему на кулички.

Фалк развел руками.

— Так твоя новая воржиха не видела никогда Пушка. А я видел. Пришлось перекинуться и ждать, пока она изучит.

— Что-то новенькое, — отозвался Лотер, проверяя в кармане осколок и бутыль со снадобьем лекаря. — Зачем изучать? С первого взгляда не запомнить?

Звереныш кивнул.

— Так и я о том, — сказал он. — А она говорит, мол, ты не настоящий нетопырь. Надо присмотреться.

— Долго присматривалась, — заметил Лотер. — Но ей простим. Видал, как хороша?

— Видал, — согласился Фалк. — Хороша. Хотя, если тебе и воржихи теперь нравятся, так у нас в стае полно таких же хороших. Зачем чужая?

Лотер нащупал склянку в кармане и вытащил. Откупорив пробку, сделал несколько глотков, чуть больше, чем советовал лекарь. В желудке заворочалось, голова закружилась, мир качнулся и поехал в сторону. Полузверю пришлось упереться ладонью в дерево, чтобы не рухнуть на спину.

Фалк встревожился.

— Вожак, ты в порядке?

Лотер сделал глубокий вдох, стараясь прогнать головокружение, но оно только усилилось. Лишь когда зажмурился, стало легче.

— В порядке, — отозвался он. — Лекарства не бывают вкусными. А что воржиха чужая, это даже лучше.

— Почему? — не понял звереныш.

Лотер снова открыл глаза и посмотрел на него. Тот таращится круглыми глазами, весь мокрый и растрепанный, как воробей после драки. Хотел объяснить, что за чужих воржих отвечают чужие ворги, но вместо этого сказал:

— Иди портки найди. Нечего перед Вельдой так ходить. Она стыдливая.

Фалк открыл рот, чтобы что-то спросить, но полузверь замахал руками, мол, иди давай, не мозоль глаза. Звереныш вздохнул, хотя лицо осталось довольным после драки с крылатой тварью, и пошел куда-то в заросли.

Лотер некоторое время стоял, упершись ладонью в ствол и сгонял мысли воедино. Раненая нога болит, в боку, куда в таверне напихали батлока, пульсирует, будто отлежал и теперь кровь медленно возвращается к мышцам. А от лекарства в глотке все еще вязкий горький вкус.

Полузверь надеялся уловить признаки исцеления, ощутить прежнюю звериную мощь, но когда попытался озвериться и хоть немного выпустить клыки, только челюсть заныла.

— Проклятье леших, — проговорил он глухо. — Напасть на мою зверячью голову.

В кустах зашуршало, Лотер оглянулся и потянул носом. Губы невольно растянулись в улыбке, а из зарослей через несколько секунд вышла Вельда. Все еще пунцовая, но уже одетая в длинную юбку и короткую жилетку.

Полузверь хмыкнул, отходя от дерева, чтобы не казаться совсем беспомощным.

— Это где ты одежу взяла?