Гай Орловский - Охота на полузверя

Воржиха провела пальцами по невидимым складкам на юбке и проговорила со скромной улыбкой:

— В лапах несла. А как сцепились с тварями, скинула комком. Вот она и упала недалеко.

— Как говорит наш Глава, мудро, — похвалил Лотер. — Звереныш тоже в лапах? Или в зубы затолкал?

Аккуратные брови Вельды сдвинулись, носик наморщился, словно пытается решить непосильную задачу. Она некоторое время смотрела в заросли, где скрылся Фалк, потом проговорила:

— Не помню. Едва тебя схватили, он шарахнулся головой о дуб и обратился этой тварью. Потом верещал истошно. Думала, оглохну. Перекидывался обратно, потом снова… Некогда было на его портки смотреть.

Лотер ухмыльнулся, представляя, как на самом деле смутилась воржиха, когда звереныш предстал перед ней, в чем мать родила.

— Если сходу перекинулся, — сказал он, — портки разлезлись.

Вельда вспыхнула, глаза засветились, а за пухлыми губами блеснули клыки.

— Это что же? Он так… Так и пойдет? Без портков?

— Ну…

— Без портков? — повторила воржиха, упирая кулаки в бока.

Лотер потер пульсирующий бок и, хромая, прошел к бревну, лежащему у куста.

— Надеюсь, без портков не вернется, — сказал он садясь.

— Лучше б уж вообще не ходил следом, — фыркнула Вельда приблизившись к полузверю.

Она опустилась на колени возле ноги и стала аккуратно осматривать рану, едва касаясь пальцами разорванной кожи. Лотер с интересом наблюдал, как она быстро нарвала подорожной травы и с остервенением мяла, пока та не пустила сок и не залила пальцы зеленым.

Когда воржиха наклонилась к ране и приблизилась губами, Лотер положил ей ладонь на плечо и сказал:

— Ну хватит. Еще раны мне не зализывали.

— Я промыть хотела, — почему-то обиженно отозвалась Вельда.

— Даже подорожной травы и то много для нормального ворга, — произнес Лотер, сжимая края раны и морщась. — А промывать… Я тебе что, человек какой? Оставь. От заразы не сдохну. А сдохну, значит, плохой из меня ворг.

Вельда секунду мешкала, поглядывая то на рану, то на растертую в ладонях кашицу, потом все же прижала ее к разодранной ноге.

Лотер зарычал, а воржиха сказала, не поднимая взгляда:

— Ворговское здоровье крепко, но сейчас ты ослаблен батлоком. Одной медведице известно, сколько еще он будет плавать у тебя в крови. Меня все ворги мира возненавидят, если дам тебе умереть от ерунды.

— Ерунда сама пройдет, — отозвался полузверь, хмуро глядя, как Вельда аккуратно прикладывает траву и перевязывает тряпками, которые отрывает от юбки. — А смертельные раны не лечатся.

Но все равно дал ей закончить. Когда нога оказалась замотана до самого колена темно-коричневыми лоскутами, полузверь провел по ним пальцами и недовольно поморщился.

— Кто увидит — засмеет, — сказал он. — Это Теонарда можно заматывать в тряпки. У него здоровье, как у котенка. Или Страга. Хотя у этого эльфячья кровь, тоже должен быстро заживать.

— Я думала, он человек, — тихо сказала Вельда.

— Ну, — протянул полузверь кивая. — Он так всем говорит, только ухи выдают.

Хрустнув шеей, он встал и потянулся всем телом, будто долго и сладко спал в землянке, а не дрался насмерть с крылатыми тварями. Потом пошевелил раненой ногой, посгибал в колене и махнул рукой.

— Ерунда. Заживет. И не такое бывало.

Вельда поднялась с колен, вытирая зеленые пальцы о юбку, и спросила:

— Теперь обратно?

Лотер посмотрел на нее удивленно.

— Чего? — не понял он.

— Чужие ворги мертвы, — пояснила воржиха. — Опасность миновала, ты выполнил просьбу Главы Совета. Значит, можно возвращаться в Цитадель. Разве нет?

Полузверь поскреб подбородок. Крылья носа затрепетали, втягивая воздух. В нем все еще витает свежий запах крови после битвы, перемешиваясь с ароматами хвои, земли и сухого подлеска из старых иголок.

— Нет, — произнес Лотер. — Эти трое лишь посыльные. Когда найду, кто их отправил в Цитадель и зачем, вот тогда и будем считать, что просьбу выполнил.

— Но ты слаб, а теперь еще и ранен, — упрямо произнесла Вельда.

Полузверь пожал плечами.

— По пути заживет, — отозвался он.

Воржиха недовольно выдохнула и подошла к нему, заглянув в глаза снизу, как провинившийся лисенок.

— А вдруг нападет кто? — сказала она.

Лотер опустил взгляд, глядя в ее темные, как ночное небо, глаза. Потом взгляд сполз ниже, где тугая жилетка стягивает две упругие полусферы, которые он хорошо успел разглядеть, пока лежали в кустах. Сквозь красный туман в голове блеснула слабая искра, но тут же испарилась, когда воржиха шагнула ближе.

Лотер втянул носом ее запах и сказал, глядя в лицо:

— Обязательно нападет. Кто-нибудь обязательно нападет.

Взгляд Вельды стал таким скорбным, словно это ее ранил крылатый ворг и это она не может перекидываться.

— Лотер, — проговорила воржиха тихо. — Тебе нужно отдохнуть. Хоть немного, пока этот звереныш ищет портки. Хоть вон под тем кустом.

Полузверь оглядел ее серьезным взглядом, когда заговорил, губы растянулись в улыбке.

— Если настаиваешь. Под кустом, так под кустом. Только ты тоже… Ну… отдохни под кустом.

Щеки Вельды покрылись пунцовым. Она потупила взгляд и проговорила, глядя, в заросли жимолости, вокруг которой рассыпана мягкая подстилка из хвои:

— Кто я, чтобы спорить с Хранителем воргов?

Спустя пару часов, пока Фалк не вернулся, полузверь стряхнул с волос сухие еловые иголки и поднялся. Отойдя от куста жимолости, где свернувшись калачиком и накрывшись юбкой сопит Вельда, потянул носом.

Воздух стал суше, что значит солнце уже на середине неба, но откуда-то издалека, между стволов сосен и разлапистых елок тянется свежая струйка, какая бывает только от воды. Лотер принюхался сильней и смог разобрать в потоке легкие намеки на дым.

Поправив портки, он сунул пальцы в потайной карман, где нащупал гладкую пластину осколка. Губы растянулись в удовлетворенной улыбке, он сказал:

— Вельда, поднимайся.

Воржиха зашевелилась и потянулась, будто действительно все это время спала. Юбка, которая прикрывала грудь, сползла, и Лотер довольно облизнулся, словно не он только что мял и сжимал в лапах это молодое и красивое тело.

Когда воржиха заметила, куда он смотрит, охнула. Щеки залились малиновым, и она поспешно схватила одежду и юркнула за куст, где ворг не сможет увидеть ее наготы. Он ухмыльнулся, потягивая воздух и видя, как перед глазами проплывают картинки, в которых воржиха поспешно натягивает юбку, завязывает жилетку.

Спустя несколько минут, она вышла, все еще румяная, но уже одетая.

— Готова? — спросил ворг.

— Ко всему, — ответила Вельда и смиренно опустила взгляд.

Полузверь хмыкнул, вспоминая, ярость и неистовость, которые скрываются за этим смирением и сказал: