Денис Полищук - Кали-юга как она есть

Но бывает и так, что подобная пытка не приносит должного результата. Псам не удаётся сломать дух пленника. Он не отрекается от своего мировоззрения, не принимает ничего из тех наслаждений, которые ему пытаются предложить. Таких сразу убивают или находят им какое-то другое применение.

Джаладут поплотнее укутался в свою медвежью шкуру и наклонился вперёд, оперев локти на колени. Он исподлобья смотрел на огонь и о чем-то сосредоточенно думал.

– А ты что думаешь? – обратился к нему Арджуна. Джаладут ничего не ответил, но приставил палец к уху и произнёс:

– Магомед, приём! Да, все нормально. Есть вопрос к тебе, – Джаладут разговаривал со стражем ворот по микрорации, поэтому Арджуна ничего не мог услышать. – Скажи, есть ли в мире еще общины с таким же уровнем защиты, как у нас? То есть, как это «уже нет»? Ага.. А ты знаешь, как это произошло? Ну, ну, ясно. Хорошо, спасибо, на связи. Да-да, всё нормально, не переживай!

Арджуна смотрел на Джаладута, и на лице его читался большой вопросительный знак.

– Видишь ли, дружище.. Я боюсь, что именно ты являешься основной целью псов.

– Я? – Удивился Арджуна. Джаладут утвердительно кивнул.

– Ведьме нужны воины. И не просто хорошие, а лучшие. Те, которые смогут держать в страхе миллионы людей, жестоко и беспощадно уничтожая всех, кто осмелится противостоять её воле. А таких лидеров среди её окружения становится всё меньше. Они ведь постоянно воюют друг с другом да и быстро дряхлеют. Есть только одни личности, на которых она может положиться. Это обращённые.

Арджуна отвёл взгляд в сторону и кивнул, соглашаясь. Обращённые – это самое страшное оружие царицы. И вдвойне страшнее оно было для вайшнавов. Потому что там могли оказаться те, с кем когда-то они плечом к плечу воевали, с кем делили ночлег и трапезу.

– Проблема в том, что меня сломать им не получится. Знаешь почему?

Арджуна отрицательно покачал головой. – Потому что кишка тонка у них, – ответил Джаладут и улыбнулся. – Но вот тебя, дружище, сцапать для них – милое дело.

Арджуна молчал. Он почувствовал лёгкое головокружение и усталость.

– Поэтому ты уж не обессудь, дружище, но похоже, что мне придётся сначала разобраться с этими шакалами, которые положили на тебя глаз. И сделать это нужно будет в одиночку.

Арджуна с удивлением посмотрел на Джаладута. Усталость всё больше одолевала его. Глаза закрывались. Он взглянул на свою кружку.

– Джаладут, ты… – и через мгновение откинулся на спинку кресла, погрузившись в крепкий сон. Кружка повисла в его руке, зацепившись ручкой за палец.

– Да, брат, уж прости. Ты бы всё равно увязался за мной. А мне не хочется тебя терять. Да и есть у меня личные счёты с ними. Они мне ещё за Аннаду ответят, – глаза Джаладута блеснули холодным, безжалостным гневом после того, как он вспомнил про Аннаду. – Ничего, через пару часиков вернусь.. Надеюсь.

Он приложил руку к микрорации.

– Курма? Не спишь? Да всё нормально, сидим с Арджуной чай пьём.. Нашего нового гостя помнишь? Да-да, музыкант. Сидит ест у тебя сейчас? Это хорошо. Принеси ему выпить чего-нибудь и добавь туда белоснежки побольше, окей? Потом объясню. Только будь осторожен – это очень опасный тип. Да потом расскажу, скоро увидимся. Удачи тебе. Спасибо. Конец связи.

Джаладут опустил руку. Посмотрел на своего спящего друга и улыбнулся. Арджуна опёрся головой на боковую стенку кресла и крепко спал. Его лицо выражало полное умиротворение. Джаладут встал и скинул медвежью шкуру. Оказывается, он уже был в полной амуниции, просто этого не было видно. Он спокойно спустился вниз, взял самурайский меч, тот самый, с которым пришёл Аннада, ещё раз нахмурился, вспомнив, что его друга уже нет. Потом захватил арбалет со стены и направился в сторону ворот.

Там его удивлённым взглядом встретил Магомед.

– Опять на дежурство? Сегодня ведь не надо!

– Да есть тут одно дело.. Скоро вернусь.

– Джаладут, брат, ты чего задумал? – Магомед был обеспокоен.

– Да все нормально, ты главное будь начеку.

– Да благословит тебя Аллах, брат!

– Спасибо, друг.

Ворота уже были зафиксированы. Магомед взялся за ручку от большого колеса и начал его крутить. Механизм заработал, и ворота медленно пошли вверх, исчезая в стене и открывая перед Джаладутом таинственную и непроглядную тьму. Тот ещё пару секунд простоял, закрыв глаза и беззвучно промолвив что-то губами, потом глубоко вздохнул и выдохнул. Открыл глаза. Они излучали полное спокойствие и уверенность. Джаладут крепко сжал в руках оружие и решительно вышел за пределы стены, тут же растворившись во мраке.

– Чего думаете, Аннада добрался до лагеря? – в темноте раздался низкий грубый голос.

– Канэчно, дабрался! Это же Аннада, сушай!

Снова воцарилась тишина.

– Парни, я не знаю, сколько ещё продлится моя жизнь, поэтому хочу вам сказать, что я очень благодарен Всевышнему за то, что он дал мне возможность дружить с вами.

– Ва́тсала, ты чего?

– Нет, я серьёзно. Вместе с вами любые опасности и невзгоды для меня были простой игрой. Я всегда знал, что могу на вас положиться, что вы никогда не бросите в беде, никогда не променяете нашу дружбу ни на что. Что бы ни ждало нас сейчас, если это последние минуты, отведённые нам, то я не могу мечтать о большем, чем ещё раз нам вместе, плечом к плечу посмотреть в глаза смерти.

– Давайте же пасмотрим в эти глаза.. и улыбнёмся ат души! – сказал Тхаку́р с характерным кавказским акцентом. Остальные одобрительно воскликнули.

Они находились в маленьком и абсолютно тёмном помещении. Ослабленные и измученные, мужчины, тем не менее, не утратили свою волю и дух. Псы царицы пытались их сломать. Но пока эти друзья вместе, сломать их было невозможно. Они жили и действовали как единый организм. И в любой момент поддерживали друг друга.

Ва́тсале резали тело. Его били и ругали. Вкалывали наркотики. Внушали, что он заблуждается, пытаясь сражаться с царицей Шагни, что вайшнавы – это низшие из людей, отбросы общества, мешающие его гармоничному развитию. Его призывали примкнуть к царице, говорили, что в этом случае он не только поступит правильно, но и получит очень многое. К нему приводили темных апсар 25, которые пытались его соблазнить. К нему приходили обращённые, те, с кем он когда-то вместе воевал. На них сияли красивые доспехи, они вели себя величественно, как полубоги 26. Они говорили ему, как были в иллюзии и как сейчас их жизнь изменилась к лучшему, как все преклоняются перед их силой и могуществом. Вдохновенно делились с ним тем, что нашли своё призвание в служении верховной владычице.

Друзья находились в разных камерах и непрестанно молились друг за друга. Когда Ватсала слабел духовно, он ощущал поддержку своих товарищей, и одного этого было достаточно, чтобы уже почти погасший очаг веры в его сердце разгорался с новой силой, давая ему энергию противостоять злу. То же самое было и с другими.