Денис Полищук - Кали-юга как она есть

Но у армии царицы Шагни есть «статус огня». За счёт него они могут использовать свою боевую технику. За каждым из бойцов закреплено определённое оружие. И пока воин жив и держит автомат, пистолет или пулемёт при себе, сканеры на него не реагируют. Но если он погибает или находится далеко от личного оружия, то любая попытка использовать его становится равнозначной самоубийству. Многие несведущие повстанцы из-за этого расстались с жизнью.

Что же касается генералов, то они обладают абсолютным статусом огня. Радиус его действия гораздо шире, и они сами могут кодировать любое оружие, делая его «невидимым» для сканеров. Но процесс кодирования выходит из-под контроля, если генерал неожиданно теряет сознание. Тогда любое оружие в ближайшей округе получает статус огня.

До этого момента ещё ни разу никто не смог захватить кого-либо из генералов в плен. Потому что они окружены лучшими войнами, защищены электроинформационными полями. Они необычайно умны и бдительны. К ним никогда не могли подобраться ближе, чем на сто метров.

– Так что, Арджуна, – продолжал Джаладут. – Познакомься с одним из моих друзей – «Последний свет», – Джаладут взял со стола длинноствольный пистолет. – Я так по нему скучал! – он хотел было выстрелить, но дед Курма его остановил.

– Ну-ка, дай я! – сказал он. Джаладут многозначительно посмотрел на Арджуну, как бы говоря тому: «Ого, что сейчас будет!» и протянул пистолет деду Курме, улыбаясь при этом до ушей. Дед Курма с серьёзным видом взял пистолет, оценивающе его рассмотрел, выставил руку вперёд и прицелился. Нажал на курок. Барабан в доли секунды крутанулся, покраснев. Из ствола молниеносно вылетела полоска ярко-жёлтого цвета. Раздался звук ударившегося о землю металлического предмета и вместе с тем ругательства деда Курмы, который из-за отдачи чуть не улетел за балкон.

– Понеси прах! Что это за железяка такая! Как с ней вообще можно сражаться?! – он отдал пистолет обратно Джаладуту и продолжил зашивать его рану. Джаладут пожал плечами – для него совладать с такой отдачей не представляло больших проблем.

Арджуна посмотрел в сторону выстрела – на полу валялся защитный шлем со словно просверленной дыркой ровно посередине. Из неё всё ещё шёл дымок, и металл в зоне пробоины был раскалённо-красным.

– Это ещё не всё, – Джаладут положил оружие на стол и взял другой пистолет. Он был гораздо меньше. Чёрный и неприметный. Потом, держа его в поднятой руке, он посмотрел оживлёнными глазами на Арджуну, ожидая его реакцию. Но Арджуна без особого энтузиазма рассматривал пистолет, не понимая, что в нем такого особенного.

– Ах да, дружище, я же забыл, что ты далёк от всей этой темы.. Это пистолет Макарова! Одно из древнейших оружий на свете!! – Джаладут на радостях вздёрнул руки вверх и тут же искривился от боли.

– Да чтоб ты был здоров, говорил же, не дёргайся! – дед Курма ударил Джаладута по плечу, придавливая его к креслу. Когда тот подпрыгнул, иголка вошла глубже, чем надо было. Джаладут засмеялся. Дед Курма сделал ещё пару швов, затем отрезал остатки нитки и отложил иголку в сторону, начав обмакивать зашитое место ватой, пропитанной чем-то фиолетовым.

Джаладут с любовью в глазах посмотрел на оружие в своей руке.

– Оказывается, их ещё производят, представляешь? На севере, недалеко от зоны тьмы остался заводик, поставляют его элите общества в качестве раритетных подарков, – вдруг Джаладут помрачнел. – А они покупают лицензии на убийство людей и устраивают охоту на них из старых видов оружия.

Джаладут нахмурил брови, потом резко вытянул в руке пистолет и расстрелял всю обойму в манекен, облачённый в бронежилет.

– Все, я закончил! – сказал дел Курма, хлопнув в ладоши. – К утру всё затянется, а нитки растворятся, будешь как новенький.

– Курма, спасибо тебе большое! – Джаладут прокрутил головой, разминая шею, встал и обнял своего доктора. Впечатление было такое, что огромный медведь набросился на старика – дед Курма хоть и был крепкого телосложения, ростом большим не отличался.

– Ну ладно-ладно, постарайся беречь себя, – сказал Курма, положив руку на плечо своего товарища. – Пойду я тогда отдохну с часик, а то эти ночные приключения совсем меня выбивают. Ещё дела в таверне есть… – дед Курма зевнул, прикрывая рот. – А завтра действуем по плану, да?

– Да, давай, увидимся тогда, а я пока всё Арджуне расскажу и тоже надо будет прилечь, – они пожали друг другу руки. Дед Курма ушёл, а Джаладут накинул на голый торс медвежью шкуру, уселся поудобнее в своё большое кресло и, полностью расслабившись, стал со спокойным видом созерцать огонь. В его чёрных глазах мелькали жёлто-оранжевые переливы, отражая пламя.

Ночь выдалась на редкость звёздная. Кругом царила тишина. Был слышан только треск горящих поленьев. Арджуна тоже смотрел на огонь и не думал ни о чем. В эти редкие минуты покоя он как будто бы отключался от всей суеты и слушал тишину. Потом, взглянув на Джаладута, всё-таки первым прервал молчание:

– А что за мешок?

– А, точно! Я и забыл про него. Сейчас, – Джаладут встал с кресла и удалился. Через несколько минут он вернулся, таща за собой огромный мешок.

– Что там? – удивлённо спросил Арджуна.

– Кролик-мутант, – с улыбкой ответил Джаладут. Он поставил ношу рядом со своим креслом, оперев его об ограду террасы. Затем достал из сапога нож и разрезал его снизу доверху одним уверенным движением.

Арджуна открыл рот от удивления. В мешке лежал связанный музыкант Вену. Он был без сознания.

– Джаладут, что происходит?

– Видишь ли, наш новый друг оказался не совсем тем, за кого себя выдавал, – сказав это, Джаладут со всего размаху зарядил Вену пощёчину. Тот резко вздохнул и открыл глаза.

– Что за чёрт! Ай, как больно! Что происходит?! Джаладут, ты чего? Почему я связан? – Вену переводил взгляд с Джаладута на Арджуну. Он был напуган.

Джаладут сел в своё кресло, взял кружку и начал попивать её содержимое, не спеша отвечать на вопросы связанного музыканта.

– Арджуна, вы что, издеваетесь надо мной? Почему я связан? – повторил он свой вопрос. Арджуна сам ничего не понимал.

– Тебе привет от большерукого, – как бы между делом сказал Джаладут. Он с прищуром смотрел на Вену, продолжая попивать чаек. На секунду глаза Вену в страхе расширились.

– Какого ещё большерукого? – спросил он. И Арджуна, и Джаладут заметили перемену в его взгляде. Им стало понятно, что слово «большерукий» вызвало в его голове определённый образ, с которым у того была какая-то связь.

– Того самого.. Слушай, Вену, или как там тебя, – глаза Джаладута блеснули от гнева. Он подался вперёд, пронизывая музыканта своим взглядом. – У тебя есть два варианта сейчас. Ты или перестанешь пытаться ломать перед нами комедию и расскажешь всё как есть. Или я тебе отобью почки, печень и выломаю половину зубов, и тогда ты расскажешь всё как есть.