Людвиг Вильдт - Неизвестная сигнатура

— Франц, — сказал мне отец, положив свою ладонь на мою. — Я не смогу помочь стать тебе дельфином, — тут он улыбнулся, — но я помогу тебе стать хорошим человеком. Нет выше чести, чем защищать тех, для кого ты единственная надежда. Я хочу, чтобы ты был военным, Франц. Просто верь мне, как ты делал это раньше. Подумай о кадетском корпусе, как о путешествии за счёт Империи.

Я часто приезжал домой в отпуск, рассказывая о своих успехах и неудачах. В таких снах было хорошо и спокойно. Небо сливалось с морем где-то вдали, пока мы с отцом снова плыли в закат. Дома нас ждала мама и ужин.

Иногда сны были тяжёлые. В тяжёлых снах всё тоже было похожим — это была служба у герцога Остзее Фридриха фон Цоллерна. В тяжёлых снах я подробно и часто, снова и снова, дрался с солдатами человеческой расы homo praeteris — «бескрайними», как они себя называли. Я не испытывал к ним прирождённой враждебности — это были люди как мы, просто другие. Другая ветвь, живущая по своим законам и представлениям о том, каким должен быть человек, в век колонизации галактики Млечный Путь. Этот путь оказался разным у sapiens и praeteris. Но пути этих двух видов пересеклись, чтобы вспыхнуть межзёздным конфликтом.

А ещё я капитан. Неплохой капитан. Вот моя «Серебряная тень» торпедирует фрахтер Альянса, подавив сигналы о помощи — а вот абордаж яхты «Светоч» — тот самый, когда бесследно исчез, как очередной духовный лидер фаланги «Совершенства и Равенства», так и его корабль. Вот я отдаю приказ уничтожить его спасательный бот.

В последнее время сны стали повторяться. Пневмолифт. Подземный бункер дворца в Кёнигсберге. Напротив — улыбающаяся красавица. Я всё время хочу прочесть на форменной планке, как её имя, но оно размыто. Я хочу спросить её о чем-то, но почему-то не могу — ни я ни она не слышим моего голоса. И оттого девушка смеётся ещё сильнее. А вот я веду бой в атмосферес двумя «мачете». Сначала хочу, чтобы всё кончилось, а потом очень хочу жить. Дуэль. Меня вызывает на дуэль слишком красивый человек, чтобы им быть. В какую-то минуту я думаю, что мы могли бы быть друзьями… Хотя нет — он превращается в отвратительного монстра, а я достаю спаду. Альбатрос. На нас смотрит удивлённо большая птица. Взлетает.

Я снова вижу, как говорю с отцом в детстве, марширую в кадетском корпусе, Военная Академия, учёба и военные игры. Вот моя новая Родина, Остзее. Служба у герцога. Он путешествует инкогнито в одном из отсталых миров далеко за «Большим Кавказом», в моём сопровождении. Здесь живут люди, которые выбрали путь сапиенс, но их мир деградировал под влиянием Альянса. От планеты к планете, от системы к системе одно и то же. Здесь нет регенераторов. «Миры грёз» и «миры вечного счастья», относительно безопасные для адептов Диониса и Исиды в пространствах Альянса Претерис, не сулят ничего, кроме примитивных болезней и сумасшествия. Нас раскрыли и по нашим следам идут агенты Альянса Свободных Миров и местные фанатики, существующие на деньги террисов. Герцог ранен, у него лихорадка и он тает прямо на глазах. Я прохожу по трупам, чтобы угнать корабль и вернуть герцога домой. На помощь приходят три англичанина-имперца из Лондона. Милые джентельмены, изучающие местные диалекты энглезы. Никогда не видел более «бескрышных» солдат. После помощи нам, вынуждены бежать вместе с нами. Совсем не похоже на отцовские сказки. Хочу обратно в Женеву. Помоги мне, папа.

Сегодня сон был необычный и прервался он в самом начале. Диковинные шмели, большие и весёлые, кружившие вокруг гигантских гиацинтов моей родной планеты вдруг исчезли. Мне стало больно, как будто я тону. Я проснулся, кашель рвал меня на части, зеленый гель биораствора летел из моих легких. Мне холодно. Тихий, похожий на жужжание гулмикропомпы. Я голый. Рука, моя сломанная надвое рука цела, моё тело лежит в зелёном, полупрозрачном желе. Нужно открыть крышку регенератора. Большая панель с кнопками. Крышка моего прозрачного саркофага отошла с характерным шипением вверх. Нужно сесть.

Регенерационная капсула — я жив! Я всё-таки жив. А может, так выглядит жизнь после смерти? В помещении квадратов на 20 нет ничего, кроме самого регенератора, сменного бака с биогелем и дополнительного пульта управления. В нём не только управление регенератором, но и связь с внешним миром. Похоже, мои сны были не просто так, их читали. А вот лежит полотенце и госпитальный комплект одежды из стерильной бактерицидной ткани. Комплект слишком простой. Это тюрьма? Я вытираюсь, чтобы одеться. Координации никакой. Даже натянуть одежду, сейчас для меня проблема. Немного шатает, но чувствую себя свежо. Интересно, сколько дней я провёл в «аквариуме»?

Вот и гости. Точнее гость. Имперская форма, на ней эмблема Ганзы. Кораблик под парусом. Ганзеец. Непонятно, друг или враг. Ганза — она такая. Разная. «Плыви кораблик…».

— Капитан Питер Брюс, — представился он. — Я не совсем юрист, но представляю Ганзейский Союз в Вашем деле.

У вошедшего была ничем не примечательная внешность, кроме того, что взгляд был очень цепкий, даже неприятный, как мне показалось. Хотя нет, непримечательная внешность очень напомнила мне русского президента Андреева. Такой же спокойный взгляд и совершенно военная выправка.

— Вы не родственник русского президента? — попробовал я пошутить, настолько сходство, сразу едва заметное, теперь бросилось мне в глаза.

— Скорее коллега, — ответил шуткой Питер Брюс, — Андреев, как Вы знаете, тоже в некотором роде юрист. Но представляю Ганзу в Вашем деле я, — постарался он ещё раз донести до меня свою мысль.

— В каком деле? — спросил я. — И вообще, где я нахожусь? В пространстве Ганзы? — Я осмотрелся еще раз. Бокс, в котором я оказался, мог быть как палатой военного госпиталя, так и тюремным изолятором. Стерильно, ничего лишнего.

— Как бы сказать, — ответил Питер, — прямо и просто….

— Вы уж потрудитесь, как-то, капитан, — сказал я, присаживаясь на край регенератора и предчувствуя какую-то гадость.

— Вы сейчас в статусе заключённого, — сказал Брюс, глядя на меня и прощупывая своим неприятным взглядом.

— Почему? — наивно удивился я, пытаясь быстро привести в порядок своё всё ещё рассеянное сознание. Как я понял, предчувствия меня не обманули.

— Дело в том, что герцог Остзее Фридрих капитулировал и арестован, — сказал Питер. — За то время, что вы провели здесь, — он указал на регенератор, — поверьте мне, многое изменилось. — И он положил на пульт регенератора голографический проектор. Совсем маленький, чем-то страшно похожий на пульт управления сеткой «Фау-5».

Какое ты мне кино покажешь, ганзеец? — спросил я про себя, ещё раз оглядывая помещение, в котором был, на предмет наличия тяжёлых предметов, пытаясь придумать хоть какой-то способ бежать отсюда. Мой собеседник, кажется, понял мои мысли и, улыбнувшись, положил перед собой парализатор.