Степан Кирнос - Восхождение к власти: Начало

За Данте на первый этаж ворвались все его выжившие собраться по отряду. Семеро воинов в чёрной броне, защищающей от множества попаданий, несут гнев своего повелителя. Доспех медленно превращается в клочья материи, боезапас на исходе, оружие едва не плавится от напряжения, но семёрка несёт лишь уничтожение, став подобием ангелов смерти. Доски под ногами стелятся трупами, серые стены красятся в багровый и изливаемому гневу нет предела.

Данте подгоняет предпоследний магазин и расстреливает врага без жалости. Край глаза замечает яркий, светлее солнца и жарче его, луч. Спустя секунды ароматы жареного мяса заполнят пространство. Но парень не удивляется этому. Он молча сеет смерть под шум залпов автоматов и крики агонии, с еле сдерживаемой яростью подавляя огневые точки врага.

Внезапно на поле боя появился особый воин. Он буквально вынырнул из-за одного угла, коих тут множество, чтобы укрываться от выстрелов. Его тело окутывают стальные пластины, а лик скрыт за шлемом, отдающим нотками средневекового барбюта. Вся стрельба моментально смолкла, переменившись на металлический стук массивных бронированных ног. Руки похожи на большие кулаки, которые запросто пробьют стенку. Данте подлинял автомат, сжал курок, и вырвавшаяся очередь только отлетела от существа, озарив пространство вспышками света.

– Тебе меня не достать! – Взревел диким рыком пилот экзоскелета. – Ты жалок со своим автоматиком! Сейчас ты сдохнешь, – противник поднял руку и пальцем ткнул в отряд, – а из твоих подручных и своими руками выдавлю жизнь! А-а-а-а-а-а!!!!

Враг накинулся с поразительной скоростью. Стальная кисть одним ударом откидывает юношу, и парень приземляется в стену. Хруст костей, боль по всему телу, готовая выбить из сознания, но всё же Данте видит бой. Как воины поливают плотным огнём тварь, как одному из братьев словами рёбра и отбросили в сторону и сквозь шлем прорываются звуки дикого хохота.

Но внезапно жуткая пляска поспешила закончиться. Белый жаркий луч с рёвом прорвался через окно. Его пламенного касания хватило, чтобы разорвать доспехи костюма, заставив их таить, как сливочное масло от соприкосновения с огнём. Воин кричит, причём дико, оглушительно. Его броня плавится и льётся прямо за пластины. Скрываясь от выстрелов, боец подставил спину под огонь автоматов и повернулся лицом к Валерону. Данте, превозмогая гвоздящую боль и сопротивление мышц, поднимает автомат и, сжимая курок, выпускает остаток пуль. Дуло выпалило пламень и патроны, что при соприкосновении с грудью рвут плоть, ворошат её, превращая в кашу. Воин в костюме заткнулся и пал на доски, заваленные трупами. Враг увидев крушение исполина не выдержал и бросил оружие, ибо все сочли дальнейшее сопротивление напрасным, ибо что можно противопоставить ангелам смерти, убившим лучшего из лучших?

– Орудия настроены, ждём приказания! – Кричит в рацию «Тьма».

– Огонь! – Крикнул Данте и выпустил из рук устройство связи, с глухим ударом павшее на окровавленный деревянный пол.

Весь полигон залился адским крещендо. Шипение поднимающихся ракет или орудийный гул мощным гаубиц – неважно, ибо всё смешалось в единую симфонию войны, ставшей музыкой смерти для слуг Римского Престола. И секунды позже над Римом раздался адский свист, и огонь с небес заиливает несколько кварталов. Всё сопротивление буквально выжжено, отчего по всему радиоэфиру Ковенанта разнеслись радостными возгласами слова «Огонь небесный! С нами ангелы!». Военная администрация «Восток» перестала существовать за минуту обстрела. Её воины стали обугленными кусками мяса, углём. Кварталы выгорают огнём, плавившим и камень.

Юноша остался лежать у стены, слушая канонаду, которая становится всё дальше, размываясь. Глаза его уставились в потолок, заляпанный кровью и пятнами серости. Провалиться в себя, закрыть глаза не даёт только пальба и вновь работающая рация.

– Данте. – Вновь шипит рация. – Давай к Марсовому Полю. Там твой брат. Он в окружении. Данте?! Он долго не продержится!

Валерон приободрился. Сердце забилось с новой силой и юноша, цепляясь за автомат, поднялся с пола. Он ковыляет, кряхтит от боли. Его лицо исказилось в гримасе болезненных чувств. Он хватает первого попавшего воина и буквально держится за него, сквозь скрип зубов рыком выдаёт:

– Транспорт мне! И быстрее!

***

Спустя три часа. Рим. Марсово Поле. Возле Площади Венеции.

Дождь прекратился, но вот ливень пуль только нарастает. Силы Престола сильно потрёпаны, но не сдаются. Их, оскверняющие всякую мораль, роботы продолжают пожинать кровавую жатву по всему Риму. Легионы бандитов, не желающих терять власть, с особым остервенением сражаются средь узких улочек, но гнев воинов Ковенанта никто не способен сдержать. Квартал за кварталом, улица за улицей, дом за домом, но Рим медленно переходит в руки Канцлера и его войск.

Верные ратники Канцлера: «Серые Знамёна» и перебежчики из городской полиции и армии, «Утренние Тени» и «Преторианцы» – все ведут сражение против оставшихся сил Римского Престола.

Средь разрушенных домов, обращённых в развалины не сражениями, но временем и жадностью городских владык, ведутся мелкие бои. Бандиты и наёмники, усиленные Армией, которая на последнем издыхании, отступают, взрывая за собой каждую улицу. В планах врага было подавить наступление с востока города, но внезапный захват всей части города заставил отступать Римский Престол к Марсовому Полю и прилегающим кварталам. Но в бой вступила сама ярость Канцлера, воплощённая в совершенном воине.

Верный рыцарь – Первоначальный Крестоносец буквально пляшет средь вихря пуль и разрушенных римских домов. По его броне стрекочут и рикошетят попадания врага, не причиняя урона. За ним в бой идут оставшиеся «Серые Знамёна» и «Преторианцы» Легиона, подавляющие массивным огнём сопротивление врага.

Данте смотрит на Преторианцев, хотя глаза самовольно готовы закрыться. Это облачённые в лёгкие экзоскелеты, выкрашенные в синий и чёрные цвета воины, несущие смерть из автоматических систем. Находясь за пластами стали, под опекой автоматики, эти элитные витязи молот Канцлера, выбивающий слуг проклятого престола с занятых позиций.

Смотря по сторонам, Данте готов рыдать, но вот сил нет. Рим, некогда прекраснейший город, манивший весь мир к себе, сейчас воплощение ужаса и кромешного ада. Руины, в которых живёт беднота и тут же, за рекой, умирающий от передозировки роскошью Ватикан, ставший обителью самых жадных и беспощадных людей, высасывающих всё из отчаянных жителей. И священники, с властями искренне удивились, почему многомиллионный народ Рима обратил против них свою ярость и оружие, став идеальным подспорьем для захватчиков в деле утверждения новой власти. Но тяжелее всего смотреть на памятники культуры докризисной эпохи, ставшие не просто развалинами. Одни осквернены, став наркопритонами и борделями, другие же обращены в пыль, и воспоминания о них останутся только на картинках.