Степан Кирнос - Восхождение к власти: Начало

– Почему вы не заходили? Я вас так ждал.

– Врач запрещал. Мы хотели всем флогоном 8прийти, но нас дальше вахты не пропустили. Сказали, ещё раз заявимся – вышвырнут и напишут рапорт Хоругвиону.

– Флогоном?

– А, ты ж не знаешь. – Махнув рукой, подал интригу Яго и схватил брата за плечо, зазывая с собой. – Пошли, там нас ждёт машина. Лично Джузеппе отправил, хочет доставить тебя в наш штаб.

– Штаб? – С недоумением, не снимая улыбки с лица, вопрошает Данте. – «Наш». То есть?

– Идём, в машине обговорим.

Парень, посмотрев в уходящую спину брата, побежал за ним. В роли автомобиля сегодня выступает военный закрытый джип, имеющий тонированные стёкла и чёрный цвет. Огромные колёса и усиленный корпус придают этой машине вид отменного тяжеловеса, матёрого и избитого сотнями боёв, о чём свидетельствуют вмятины и замазанные следы от пуль.

Парень открыл дверь и поспешил залезть на последнее место, куда уселся и брат. Мягкие кресла оказались на удивление целы. Данте забрался на одно из кресел и захлопнул за собой дверь. После глухого шлепка, Яго отдаёт указания водителю приказным тоном:

– Вези нас в штаб.

Душно. В салоне, несмотря на уличную прохладу стоит жуткая духота, а в машине сломался кондиционер и Данте решается открыть окно, но как только его палец прислоняется к рычажку, Яго его моментально одёрнул со словами:

– Ты что! Не смей. В городе ещё действуют террористические группировки «Киберариев». У тебя же нет желания словить сгусток плазмы в голову?

– Ладно, а теперь расскажи мне всё, что произошло за последние дни. – Под шум заводящегося двигателя, убирая кисть с рычажка, просит Данте, рыская изумрудными глазами по салону. – Ну, так как?

– Новостей тебе подавай. – Саркастично, с еле видной улыбкой принялся говорить Яго. – Я прям как новостной канал. Но ладно. Из последнего могу сказать, что Рим теперь столица Рейха, новой европейской Империи.

– Что?! – оторвавшись от созерцания в окно, едва не вскрикнул Данте. – Какой Империи?

– После падения Рима и передачу его в наши руки, великий Канцлер объявил о создании Империи и перенёс столицу из Неаполя в Рим. Теперь мы в столичном городе, брат.

– А что старая власть?

– Ох, то ещё было, когда тебя отнесли в лазарет. Практически на закате, Канцлер лично штурмовал Ватикан и сделал он это через канализационные системы.

– Как? И почему?

– Римские Лорды очень сильно забаррикадировались. Ни «Преторианцы» ни «Утренние Тени» не смогли прорваться вовнутрь. Тогда пришлось искать хитрости. Один парень, уличный подросток, сказал, что можно пройти по тоннелям канализации и выйти к Ватикану, прямиком ко дворцу. Выбора тогда не было, и Канцлер согласился на эту авантюру… и вышел победителем. Все тридцать три лорда были пленены, а затем повелитель их лично казнил. А бывшего Папу Римского отправил гулять в пустоши, изгнав навсегда из Рима. Тот паренёк сейчас градоначальник. Ну и народ, не захотевший мириться с новой властью, просто спустился в канализацию, мы про них так благополучно и забудем.

– Не весело.

– Ты подожди, потом он и попросил у народа Рима права на правление. И они ответили согласием. Понимаешь, Данте, сам Рим выбрал нового Императора.

– Ох, чувствую, то ли ещё будет. Но почему нас братские армии не поддержали в Риме?

– Был прорыв к Венеции. Все остальные Первоначальные Крестоносцы разрывали и подчиняли восток того, что раньше было Италией.

– Ладно, расскажи лучше, как ты затесался к «Утренним Знамёнам». Я так понимаю ты теперь с нами?

– Да. – Самодовольно отвечает Яго, выдавив на губах горделивую улыбку. – Теперь я служу вместе с тобой. Сразу после боя, как только тебя утащили на носилках, ко мне явился наш Крестоносец. Он спросил, кто я тебе прихожусь, и кто командовал обороной площади Венеции. Я рассказал, что мы с тобой братья и мне пришлось взять на себя командование, ибо лейтенант и все остальные офицеры погибли. Из сержантов остались я и Хакон. И тогда Джузеппе сделал мне приглашение в «Утренние Тени», в отделение, оу, то есть флогон, в котором ты служишь.

– Как же он тебя взял. – Усмехается в шутку парень, посматривая на дорогу. –

– Джузеппе Проксим сказал, что за такую оборону и убийство главы «Киберариев» он делает мне приглашение в «Утренние Тени». Я не мог отказаться, да и к тому же практически никто из нашего взвода не выжил.

– Как!? – Удивлся юноша, с ошарашенным видом, продолжая поливать вопросы. – И даже «малой»? А как же Сиро? Кто-нибудь выжил вообще?

– Только Хакон и я. Это всё, что осталось от нашего с тобой ввода. – Лик Яго мгновенно стал мрачным, а взгляд наполнился печалью. – Мы тогда с четырьмя ротами попали в огневой мешок. Прямо у той площади. За первые секунды боя погибло не менее трёх десятков, а связь накрылась. Нам пришлось отступать на площадь и тогда нас взяло во второе окружение и стали уничтожать. Это не было сражение. Бойня, резня, стрельба как в тире – всё, что угодно, но не сражение.

– Как вы тогда выжили? – Смущённо вопрошает Данте. – Пока мы не подошли. Мы же могли и не успеть.

– Погибло слишком много, чтобы мы жили, брат. То, что я выжил – сущее чудо. Остатки рот отступили к каким-то руинам, в которых мы и готовились принять последний бой. Час, может два мы держали позиции, пока не подоспели вы. Нас к тому моменту и осталось человек двадцать. Можешь себе представить? А? Из пятисот человек выживают двадцать. И как ты думаешь, что стало в этой резне с нашим взводом?

– Господи, сколько тогда вообще от «Серых» осталось? Какие жертвы у нас? Сколько в Риме наших теперь навечно лежат?

– Не знаю, Данте. Честно, но теперь нас стало значительно меньше, может тысяч пять, может шесть. Да тебе самому вообще повезло.

– В каком смысле? – Отверзая взгляд от дороги, удивлённо вопрошает Данте.

– У вас был парень, у него было прозвище – «Копьё». Вот он сейчас до сих пор лежит в больнице. И выпишут его не скоро. У него проблемы с желудком и кишечник задело. Переломы рёбер. Не скоро теперь он встанет. Жаль его.

– А ты откуда про него знаешь?

– Парни рассказали. «Яд» и «Меч».

Машина начала тормозить и Данте позволил себе приоткрыть окно, чтобы получше разглядеть окрестности, в которые они заехали. Но из-за тотального разрушения и разграбления Рима нельзя понять, куда они приехали. Всюду глаз режут исполинские поля разрух и уничтоженных временем, да непомерной жадностью, вкупе с дикой жестокостью. Некогда прекрасные памятники истории теперь пыль и неизвестно, сколько ещё продлиться восстановление. Великая римская стройка только началась, ибо Рим город огромный и восстанавливать его более чем долго.

– Выходим, брат.

Данте поспешил прочь из автомобиля. Его туфли коснулись разворошенной земли. Каменная плитка, мусор и брусчатка – всё смешалось в бесконечном потоке кризиса. Теперь под подошвами странное месиво из кусков асфальта, камня и мусора, по которому ходят люди – деревяшки и пластмассовые большие пластины.