Денис Игумнов - Ночная смена [SelfPub, 18+]

Опустившись на последний этаж, гвардейцы, переходя из одной запирающейся толстыми дверями камеры в другую, через пять минут дошли до места назначения. Перед ними отъехала в сторону глухая с виду стена, и они вступили на подвешенный в пустоте, качающийся под их шагами железный решетчатый мостик. Правда, его ширина позволяла проехать тележке с лежащим на ней под колпаком Иваном. Гвардейцы вошли в своеобразную пещеру с тщательно отполированными стенами, в которой дно и потолок терялись в казавшейся из-за своей абсолютной непроницаемости живой тени. В конце стометрового пути их ждал куб-сэндвич из стали и керамики, стоящий на толстом столбе, это было то место, тюремная камера, в которой Ивану предстояло провести достаточное количество времени, пока не будет определено, что же с ним произошло. Передняя часть куба представляла собой прозрачную стену из толстого бронированного стекла. Эта невидимая, если не присматриваться чересчур придирчиво, стена плавно откинулась им навстречу. Гвардейцы закатили внутрь камеры контейнер, сняли крышку, отстегнули удерживающие скобы, но не стали развязывать кевларовые путы пленника. Сняли его с тележки и положили на голую койку, стоящую рядом с унитазом. Развязали, раздели, сняв растянутый на несколько размеров экзокостюм. Закончив, они предпочли не задерживаться в столь негостеприимном месте и быстрым шагом удалились. Куб же захлопнул единственную свою дверь, являющуюся и окном, и защитным экраном одновременно, после чего свет в пещере погас, а в камере включилось нечто вроде аварийного освещения. Скудные оплески от светильников, вмонтированных в полы камеры, наползли на стены, придав помещению откровенно похоронный вид. В этой полутьме щелкали датчики, шарили невидимые лучи, измерялись сотни показателей измененного неизвестной силой тела Ивана. Изучала всю эту гору непонятных непосвященному человеку данных группа главных ученых, успевшая перебазироваться из бывшего крематория-полигона на объект 151 и сейчас сидевшая на его втором этаже, за девять уровней до камеры. Сбор информации происходил только дистанционно. Необходимо было соблюдать принятую здесь совершенную систему безопасности. Поэтому даже кровь для важных анализов у Ивана брали роботы, представляющие собой не что иное, как небольшие устройства в виде шариков, которые в необходимое время выбирались из ниш, открывающихся в углах камеры, и, сделав свое красное дело, там же исчезали.

Поле часа изучения Ивана он так и не очнулся, хотя его состояние не вызывало тревоги у присутствующих среди ученых медиков. Дышал он спокойно и ровно, по всем показателям крепко спал. Помимо столь очевидного и в некотором смысле интересного факта, исследователи установили следующее:

1. Никаких биологических аномалий как на теле, так и в крови испытателя, за исключением его ненормально увеличившихся веса и роста, не было.

2. Биотоки мозга показывали остаточную активность, как у человека, находящегося в состоянии комы.

3. Электромагнитная матрица, снятая с Ивана, по частоте соответствовала матрицам, ранее снимаемым с оживших покойников, но пики ее амплитуды в несколько раз превышали аналогичные.

Коллегиально было принято решение продолжать наблюдение.

На третью ночь нахождения в камере тот, кто скрывался под личиной Ивана, очнулся. Ничем не выдавая своей демонической сущности, он в первую очередь встал с койки, подошел к рукомойнику, открыл краны и начал бесконечно долго пить воду. На все обращения к нему через громкую связь не откликался. Просто сидел на койке, упрямо уставившись пустой бездной взгляда в бронированное окно камеры. Изредка вновь вставал и шел пить воду. Так продолжалось в течение пяти дней. При этом в туалет он не ходил и пищу, поставляемую ему в камеру по специальному трубопроводу, не ел. Зато его вес и, что более удивительно, рост постоянно увеличивались. К исходу первой недели он уже весил триста килограммов, а его рост достигал двух с половиной метров. Скоро камера могла стать ему тесной. Уже сейчас он упирался макушкой в потолок. Наблюдение за ним велось двадцать четыре часа в сутки. Через вмонтированный в стену камеры монитор ученые транслировали разные записи – фильмы, передачи, клипы, которые, по их данным, раньше предпочитал смотреть Иван, и наблюдали за его реакцией. Не добившись хоть сколь-нибудь значимых результатов, ученые мужи перешли к демонстрации записей, на которых главным действующим лицом был сам Иван и близкие ему люди. На этот раз он проявил явные признаки беспокойства, а следующей ночью произошло то, что и должно было произойти.

Дежурящий сегодня кандидат биологических наук Сергей Говоров налил себе чашку крепкого кофе и, размешивая в ней изрядное количество сахара, вернулся к компьютеру. Его взъерошенная шевелюра льняного цвета отлично гармонировала с потерянным взглядом ботаника, крупным ноздрястым носом и мягким изгибом беззлобного рта. При ходьбе он немного сутулился и, несмотря на свой тридцатитрехлетний возраст, шаркал, как дряхлый старикашка. В этот раз его напарником стал Вася Газунов, угрюмый пухляш, коротко стриженный и постоянно таскающий с собой литературу трансцендентного толка. Он любил болтать, точнее читать лекции на темы мировой закулисы, евразийства и прочей мало понятной обычному обывателю интеллектуальной шелухи. И все же Сергей радовался, что его напарником стал Газунов, с ним было весело и заснуть не грозило. Вася, как человек, страдающий легким расстройством личности, именно ночью проявлял необычайную активность. Сергей, сев в пластиковое офисное кресло, хлебнул горячего кофейку и, возобновляя беседу, прерванную его походом в соседнюю комнату к кофеварке, подбадривая Васю, произнес:

– Ну и что, по-твоему, масоны правят миром? И Россией тоже?

– А ты кто думал? Люди имеют свободу выбора? Все подстроено. У каждого второго нашего политического лидера в жилах течет еврейская кровь. Да, не это страшно, лично я против еврейской нации ничего не имею, меня беспокоит другое. Они все служат целям, поставленным перед ними мировым правительством, а значит, противоречащим интересам народа. Если ты не масон, тебя на выборы высшего дивизиона просто не пустят. Исключения подтверждают правила. Да и потом, сам посуди, кому выгодно…

Договорить он не успел, ибо его увлеченный монолог прервал вскрик вскочившего на ноги и опрокинувшего свое кресло набок Говорова:

– Смотриии! Боже, что он творит!

Вася наклоняется вперед и с ужасом видит: заключенный подошел к стеклу и, набычившись, как бы уперся раскрытыми ладонями в невидимую прослойку воздуха между ним и прозрачным экраном решетки. Но не это удивляло, их воображение потрясало то, что бронированное стекло выгибалось в сторону пещеры. Потеряв свою жесткость, оно все заметнее вспучивалось пузырем, заигравшим радужными разводами. Пузырь рос только в самой середине стеклянной преграды, напротив стоящего в позе бешеного краба лже-Ивана, он наливался так, словно в результате ожога вскипал волдырь на коже горящего заживо человека.