Денис Игумнов - Ночная смена [SelfPub, 18+]

– Да у него органы шевелятся. И рука…

Продолжать не имело смысла, все гвардейцы и сами увидели, что происходило с рукой. Она сокращалась и в несколько судорожных движений сжалась в кулак. Если это и не было живо, то уж точно и не умерло. Конечно, можно было свалить все на условные рефлексы, остаточную активность остывающих мышц, но все чувствовали напряжение. От этого мясного жаркого исходили волны холодного разума, кусачей пургой накинувшегося на сознание солдат. И они, закаленные в многочисленных схватках не на жизнь, а на смерть, дрогнули. Их отступление, более похожее на побег, остановил окрик командира. Та истерия, что сквозила в каждом слове их капитана, была им не знакома, поэтому они и застыли на месте, услышав:

– Назад, млять! Я говорю, назад! – и уже на тон ниже: – Быстрее собираем эту падаль.

– Куда? – спросили его сразу два солдата, смущенно пряча глаза и стараясь не смотреть ни на командира, ни на не совсем человеческую запеканку.

– Сейчас вызову команду с криогенным бетоном.

Капитан был в шоке, но все-таки сохранил способность рассуждать здраво, поэтому он прежде всего подумал: «Это надо срочно охладить. Заморозить, чтобы все бурные процессы, идущие в нем, затормозились. Никак нельзя допустить его возрождение». Бойцы, которых все остальные тюремщики в шутку называли «отморозками», прибыли через минуту. И эта минута показалась гвардейцам самой длинной минутой в их жизни. Совместными усилиями они упаковали распоротый живой труп Змеелиса в толстостенный баллон, между двумя стенками которого плескался жидкий азот, и, выполняя чье-то приказание свыше, увезли его вглубь бункера, куда невозможно было попасть на лифте. Этот этаж не был обозначен ни на одной схеме. Про него знала горстка людей из высшего руководства тюрьмы и пара доверенных офицеров. Там, где для всех бункер заканчивался тупиком, для посвященных глухая стенка поднималась наподобие ворот гаража, открывая вход на совершенно секретный этаж. Туда-то и отвезли замороженное филе бога.

Экспериментальное узилище недавно закончили монтировать, и так совпало, что все работы завершились за день до неудачного побега узника. Теперь он стал первым гостем весьма своеобразного номера для особо опасных заключенных со сверхспособностями. Отдел опережающих время военных разработок доктора Королева, спрогнозировав возможное появление таких противников, спроектировал всю тюрьму и тайный этаж, в частности. Он был разделен на две части. В первой части за пятиметровой перегородкой располагались несколько комнат, в одной из которых сидели операторы круглосуточного наблюдения за заключенными, а в других куковали охранники. Пустующие пока помещения предполагалось использовать под исследовательские лаборатории. Во второй половине этого уровня находилась собственно сама камера, надежно ограничивающая любого зека от внешнего мира бункера, не говоря уже о большом мире. Прямо в пол был впаян аквариум размером с десятиметровый бассейн, глубиной также в десять метров. Он был полностью заполнен серной кислотой. К его дну крепился полимерный, не растворимый в агрессивной среде трос, который удерживал от всплытия стеклянный шар, таким образом плавающий в самом центре бассейна, так что со всех сторон его омывала кислота. К нему подводились полимерные трубопроводы, предназначенные для передачи пищи, воды и воздуха заключенному, а также для вывода продуктов жизнедеятельности его организма, а проще говоря, для мочи и кала. Углекислый газ, накапливающийся в шаре в результате дыхания, посредством специальных клапанов выпускался прямо в кислоту. Прикрывала все это стальная плита весом в пятнадцать тонн. При необходимости она могла сдвигаться в сторону, при помощи электрического привода полимерный трос разматывался, и шар всплывал наверх. Для такого высокого заключенного, как бывший Иван, шар был маловат, он мог находиться в нем только сидя. За происходящим в камере наблюдали через нано камеры, установленные непосредственно в шаре, и дополнительно с помощью радаров и инфракрасных тепловизоров. Процессы регенерации после попадания обгоревшей плоти в такую необычайную тюрьму и их разморозки приняли ураганный характер. Кости срастались, внутренние органы восстанавливались и втягивались обратно в брюшную полость и грудь. Раны заживали, а уничтоженные огнем мышцы и хрящи отрастали вновь. На вторые сутки демоническая тварь смогла самостоятельно принять сидячее положение, и первое, что она сделала, – начала пить и есть, на этот раз Змеелис не стал отказываться от твердой пищи, всем продуктам предпочитая сырое мясо. После этого его восстановление пошло еще быстрее, шрамы затягивались, кожный покров обновлялся. В сложившейся ситуации был один очень нехороший, даже пугающий нюанс, над которым ученые сразу, как только его обнаружили, начали ломать головы. У Змеелиса не билось сердце. Кровь бежала по венам, но сердце было мертвым, ненужным ему аксессуаром. Как это могло быть, так и оставалось для всех загадкой. Ясно было только одно: Змеелис перешел на новую стадию своего земного воплощения, и этому не помешали даже полученные им обширные травмы его оболочки. С ним все так же безуспешно пытались общаться ученые. Измеряли его реакции на музыкальные и словесные раздражители – ничего, ноль, он ни на что не реагировал. Не спал, пил, изредка ел, а в остальное время сидел, обняв колени ладонями, и тупо смотрел в казавшуюся с его точки обзора зеленой толщу кислоты.

Так прошло больше месяца. Наверху издалека подкрадывалась осень, ночи стали холоднее и темнее. В одну из таких ночей неспящий гений боевых исследований доктор Королев собрал экстренное совещание в своем логове в Кузьминках. На нем присутствовали все, имеющие хоть какое-то весомое отношение к проекту «Посылка». Как всегда, взяв на себя инициативу, первым выступал Королев. Сегодня он казался изможденным, как может выглядеть человек, выдержавший пытку бессонницей. Еще бы, его очень расстраивала неудача с попыткой разгадать секрет жизни и смерти. Все методы, специально разработанные для налаживания контакта с повелителем мертвых, провалились. На каком бы языке, с помощью каких бы излучений, биограмм, магнитных пульсаций с ним ни общались, на все их призывы он отвечал лишь безразличным молчанием. Конечно, то, что им удалось его усмирить, само собой могло рассматриваться как успех. Но доктор не жил полумерами, ему нужно было все или ничего. По этим причинам он с тревогой в сердце и собрал своих людей в столь неурочный час в продолговатом кабинете с мини-сценой и демонстрационной доской, в котором ранее разрабатывался план уничтожения главного гнезда мозгоедов на Новоархангельском кладбище.