Илья Лислап - Авар

— Буянить будут?

— Можно и так сказать.

— И чем это нам грозит?

— Поначалу ничем. Выпускники попрощаются со школой, потанцуют, попразднуют.

— И?

— В нашем районе могут набраться до невменяемого состояния а там – как дело пойдет. Могут просто с одноклассницами в парке потрахаться под открытым небом. Для некоторых это за традицию сойдет. А кто-то может захотеть себя взрослым иначе почувствовать.

— Это – первая кровь, что ли?

— Она самая.

— В общем, если какой раб под горячую руку попадется, то зарежут и глазом не моргнут. Служащим тоже может перепасть.

А иногда специально искать начинают. Вот тогда беда. Если найдут – беда, да и не найдут – тоже беда. Могут попытаться двери выломать и к рабам ворваться.

— А когда это закончится?

— Завтра утром. Нас потому сегодня никуда и не вызывали.

— Понятно.

— Я потом в центр пойду, бордель поприличнее, куда рабов не пускают, на всю ночь. Если хочешь, давай вместе пойдем.

— Спасибо за приглашение, но все же нет. В расположении останусь. Как там говорится-то, бог не выдаст, пурко не съест.

Мы дошли до борделя и Нама сказала:

— Эх, а давай я к тебе присоединюсь. Потратишь на меня сотню кредитов?

— Потрачу. Чем тебя угостить?

— Собой угостишь, если с рабынями, то тебе платить не нужно, а если служащий со служащим – надо по сотне кредитов. Рисковый ты человек, что в расположении сам остаться решил. Давай, пошли сразу в медкапсулы. Попробуем сделать так, чтоб запомнилось. Вдруг в последний раз.

Мы с Намой уединились в выделенной нам искином комнате. Рабы устроили групповую оргию. "Как в последний раз" звучало лейтмотивом. Нама – некрупная девушка, она укладывала меня то на спину, то на бок, пристраиваясь и так и этак. В общем навертелась на мне по-всякому.

— Славно с тобой молодость вспомнила, — сказала мне она. — Ну так на то ты и молодое мясцо, чтоб таких как я женщин заводить. Так что, не хочешь со мной в центр города?

— Все же нет. Спасибо тебе.

— Ладно. Тогда и моих проводи, скажи им, пусть закроются, что ли, на ночь. А я сюда такси вызову.

В расположение рабы возвращались не как обычно веселые и удовлетворенные, а обреченно-встревоженные. Мужчины еще держались, а женщины так совсем раскисать начали. Я решил, что нужно взять ситуацию в свои руки. Велел всем заходить в мужскую часть. Послал кого-то забрать всех, из оставляемой нами части, закрыть по возможности там все двери. В нашей части начал готовиться. Взял несколько кусков пластиковых водопроводных труб. Обмотал их в оплетку тонким металлическим проводом, обернул герметизирующей пленкой и так несколько раз, чтобы трубы укрепились, потяжелели, но слишком тяжелыми не были. Несколько труб я решил приготовить на всякий случай. Если одна окажется слишком короткой или длинной, чтобы можно было сразу другую взять. Через окна в расположение было не попасть. В них были прочные небьющиеся стекла, и еще они были зарешечены. На этом я и строил свою стратегию. На самом деле, решетки можно было выдернуть, зацепив их, например, грузовиком. Но я рассчитывал на противодействие обычным подросткам. Так что за окна серьезно не опасался. Перед тем, как разогнать всех рабов по комнатам, отправил часть народа обездвижить технику. Сделали это достаточно просто – отсоединили управление от генератора и ходовой части. Чинится не сложно, это даже и не поломка. Но опять же для подростков это может оказаться непреодолимым препятствием. Всю технику предварительно согнали в дальний угол автопарка.

Я решил не воевать с толпой, а просто не дать ей пройти. Вход в расположение – лестница вниз и достаточно узкий вытянутый коридор. Внутрь я загнал два погрузчика, один обычный, второй с поднимающимся кузовом. В итоге сначала закрыл дверь, затем подпер ее погрузчиком с поднятым кузовом. Зафиксировал его на месте, чтоб сдвинуть его было сложно, вручную отключил антенну, все внешнее управление сразу перестало работать. Подпер первый погрузчик вторым. Теперь у меня появилась уверенность, что двери к нам не выбьют. Могут, конечно, вырвать, но это гораздо тяжелее. И потом толпа сразу уткнется в погрузчики.

Рассмотрев мои приготовления, рабы повеселели. Наконец, я решил сделать последнее. Велел всем выйти из комнат, закрыть в них двери. Рассесться на полу и молчать. Я надеялся, что ежели подростки разобьют стекла, постреляв по ним чем-нибудь серьезным, то увидят пустые комнаты и решат, что здесь тоже никого нет и побегут искать приключений куда-нибудь в другое место. Странное и тревожное это было зрелище – молча лежащие на полу вповалку мужчины и женщины.

Вечер начался спокойно. Кто-то ходил и смеялся по улицам. Потом из парка стали раздаваться сладострастные вопли. Мы сидели тихо, как мыши под веником. Затем подвалила возбужденная толпа. Начала пытаться вышибить двери. Наши двери держались крепко. Женские сдались минут за двадцать. Раздался предвкушающий вопль, затем вопли боли. Туда ломанулись сразу все. Как я понял, ворвавшиеся не увидели ступеньки вниз, многие попадали, потом по ним пробежались следующие. Затем раздались обескураженные возгласы и раздраженные крики. Конечно – столько усилий и никого. Толпа снова высыпала на улицу. Снова начали долбиться в двери, но, подпертые погрузчиком, они не поддавались. Каким-то образом подростки расколотили несколько окон. Так что не такие уж стекла и небьющиеся. Увидели, что в комнатах никого нет, никто нигде не бегает, не суетится. Рабы лежали молча, по-моему даже дышали через раз. Подростки сквозь решетки приподнимали жалюзи, заглядывали в пустоту, пытались прислушаться. В общем надежды мои оправдались. Нас оставили в покое. Кто-то с упорством, достойным лучшего применения, по-прежнему долбился в дверь, но уже без энтузиазма. Покалечившихся увезла служба порядка. Они все были одеты в специальные доспехи и выглядели грозно, молодежь на них не нападала, а полицейские упорно делали вид, что ничего необычного не происходит. А может быть действительно ничего необычного не происходит и все как всегда?

Так мы и провели всю ночь. Правда я, когда последние удары в дверь затихли, пошел в комнату и уснул на своей кровати, благо окно в нее разбито не было. Поднялся я вместе с дворниками. Восстановил работоспособность погрузчиков, разбаррикадировал двери. Посадил на первый погрузчик раба, велел ему начинать выезжать, подталкивал его вторым. Второй затем вытащили с помощью троса. Все таки погрузчики не очень приспособлены к преодолению лестниц. Дворники начали уборку с окрестностей нашего коммунального хозяйства. Затем поднял всех остальных, направил на починку всего, что было сломано. Начальство застало почти бодрую суету. Мы все, конечно, не выспались, но были живы, так что настроение у всех было на подъеме.