Илья Лислап - Авар

После обеда в новостях подвели итоги прошедшего выпускного. Сколько-то выпускников покалечилось, сколько-то рабов было убито. Им не повезло. В новостях началось обсуждение, правильно ли поступили городские власти, спрятав рабов на время выпускного. Видимо имелся в виду наш участок. В других районах города таких безобразий не было. Выступил мэр города и сказал, что обученные рабы стоят приличных денег, если рабов постоянно убивать, то так их не напасешься. И если уж убивать, то каких-нибудь никчемных, необученных. Во время его речи мне вспомнилось, как король Людовик критиковал д'Артаньяна: "Я не запрещаю вам убивать гвардейцев кардинала, но по одному, по двое, иначе где он себе их наберет?"

Цитата не точна, но я так запомнил.

В общем мэр сообщил, что по его распоряжению в город привезли никчемных рабов и будут их распродавать выпускникам с большой скидкой.

После обеда начался аукцион. Начали с самых дорогих лотов – пленных аратанских военных, которых Аратан то ли не выкупил, то ли ему их выкупить не предложили. Им удалили нейросети. И привезли умирать. Их в силовых кандалах довозили до выбранного покупателем места, оставляли на земле рядом с каким-нибудь холодным оружием и кандалы удаленно отключали.

Покупателям заранее настойчиво рекомендовали рассчитывать свои силы. Покупали их выпускники, закончившие обучение по военному профилю. Основную часть этих военных выпустили на специальной арене. Некоторым удалось покалечить кого-то из своих противников. Парочке даже убить. Но никто от своей судьбы не ушел. Их трупы погрузили на гравитележки и отвезли в утилизатор. Кроме военных была еще куча народу. Вообще захваченные в плен гражданские могли выкупиться из рабства, после получения выкупа их доставляли в нейтральную систему. Если они не выкупались, им могли поставить строгие рабские нейросети и отправить на какие-нибудь имперские работы. Ценных специалистов, обычно, выкупали. Если же по каким-то причинам специалисты оказывались не выкуплены, им могли поставить нестрогие рабские нейросети и тоже отправить работать на благо империи.

Сюда же попали те, кто не смог заинтересовать других покупателей. Это были старики и старухи, особо страшные девицы, которые работать на тяжелых работах не могли и даже для борделя не годились, разные не одаренные интеллектом люди.

В эту же партию включили и рабов, полностью отработавших свое, рабов, которые и так должны были в скором времени помереть. Такие рабы стоили дешевле всего. Вслед за военными распродали женщин. Раскупили их за приличные деньги. Под хиханьки ведущих их увезли на закрытые для посторонних территории. Следующими продавали стариков. Их тоже убивали на арене. Потом оставшихся людей, бывших когда-то свободными. И, наконец, дошли до рабов. Продавался не раб, а право выбрать и забрать одного раба. Соответственно у первых выбор был больше. В конце цена опустилась буквально до тысячи кредитов.

Рабов на арену выгоняли чуть ли не толпами. Подгоняли к купившим, командовали нападать. И собственно говоря все. По всей арене катались погрузчики с трупами. Я досмотрел эту передачу всю до конца, или почти до конца. Старался сохранять невозмутимый вид. Потом отправился в тренажер к сержанту. Постарался выплеснуть всю свою ненависть на тренировке. В этот день я окончательно понял, что в Аваре мне не место. Лучшим выходом для меня было бы куда-нибудь улететь. Но такой выход для меня был невозможен.

В общем я решил вступить в Легион. И сражаться не за Авар, а за людей в целом, какими бы они ни были.

Постепенно все снова вошло в свою колею. Я продолжал работать и тренироваться, зарабатывать кредиты на разных подработках и трахаться в борделе с рабынями. Наваждение Милы с меня спало, я отложил произошедшее с ней в сторону, просто не думал о ней.

Мне оставалось отработать последний месяц. И вот в один из самых обыкновенных дней, ближе к вечеру произошло событие, полностью повернувшее всю мою последующую жизнь. Мне встретился рояль в кустах! Ну не совсем рояль, но в кустах и черный.

Как-то под вечер я ехал с последнего заказа. Ехал и ни о чем таком особенном не думал. Из кустов на краю пустыря раздалось негромко:

— Эй, раб, стой! Иди сюда!

— Я не раб, я служащий-ремонтник, — ответил я останавливая свой ремонтный грузовичок.

— Не важно. Иди ко мне!

Опасности я не почувствовал, в смысле опасности, непосредственно мне угрожающей. Я слез, и пошел наступая аккуратно, внимательно прислушиваясь.

— Иди скорей, не бойся!

— Иду, — ответил я, но скорости не прибавил.

В кустах лежал молодой мужчина в дорогой окровавленной одежде. Он был черный с синим отливом – цвет высшей аристократии империи.

— Я приказываю тебе сделать все как я скажу.

Я молча смотрел на него.

— Ты знаешь, кто я?

— Нет, — коротко ответил я.

— Ты видишь мой цвет.

— Да.

— Знаешь что он обозначает?

— Принадлежность к высшей аристократии.

— Почти. Я – Рин аль Дар, один из наследников клана аль Дар. Слышал?

— Нет.

— Вот так, живешь и чувствуешь себя пупом вселенной. И здесь находится какой-то непонятный служка-ремонтник который про тебя даже не слышал! Не важно. Я тебе приказываю сделать следующее. Ты должен убить меня моим кинжалом. Труп растворить, все вещи кинуть в утилизатор. Все сделать тайно, так чтобы никто ничего не увидел и не узнал. Об исполненном сразу приказываю забыть. Выполняй!

— Э-э-э!

— Тебе недостаточно моего приказа!?

— Такого – нет!

— Да кто ж ты такой, что перечишь наследнику клана аль Дар!

— Дикарь с докосмической планеты. Был рабом, стал служащим-ремонтником, нейросеть получил в качестве трофея…

— Ха! Ты про меня не слышал, а я тебя вспомнил. Ты несколько месяцев назад закидал камнями трех мальчишек. Над ними тогда еще весь Авар смеялся.

— Так точно!

— Дожили, служка-дикарь более известен, чем наследник клана. Что тебе еще нужно для выполнения приказа?

— Понимание, зачем это нужно.

— Кфург с тобой, слушай. Мой клан достаточно силен, но не на этой планете. Из-за клановых разборок меня подставили и оговорили, пытались поймать и выжгли нейросеть. У меня сломаны кости, хотя они укреплены имплантом, имплант регенерации не справляется и не справится. Меня ищут, и в конце-концов найдут. Если меня поймают, мой враг будет меня страшно пытать.

Если я умру, и это станет ему точно известно, он успокоится. Если же я пропаду без следа, он будет ждать моего ответного удара. Это будет моя месть.

— Я понял. Кинжал тоже уничтожить в утилизаторе? Насколько я знаю, он может оставить определенный след.

— Что ж, я понял, что с остальным ты согласился. Его лучше спрятать так, чтобы его никто не нашел.