Мария Самусенко - Слезы [СИ]

Я чувствовала, что во мне закипает и растет гнев: я им не вещь, которую можно переставлять, как им обеим вздумается. Только Кей и моя мама относились ко мне как к человеку, а не вещи.

— Что я буду делать здесь? — я смогла справиться со своим гневом.

— Здесь много работы… Обучение пилотов, работа техника или иной неквалифицированный труд… Выбирайте, госпожа Лили, — ирония окрасила голос Умбры.

Как странно — она позволила эмоциям отразиться в голосе.

— Но нас обеих бы удовлетворило ваше согласие обучать других пилотов, — мягкий голос из-под маски.

Я в смятении отвернулась и подошла к Кею. Он лежал в реанимационном боксе, как в хрустальном гробу. Прекрасный принц в хрустальном гробу. Правильные чуть резковатые черты лица, бледная кожа. Красивой формы широкие темные брови, очень густые ресницы. Темно-каштановые волосы сильно отрасли за последние три месяца. А темно-синие бездонные глаза были закрыты.

— Миледи, все мы несем подобные потери, — мягкое прикосновение к моему левому плечу. Я повернула голову: тонкие ухоженные пальцы. У холры были другие — у неё разбитые с мозолями от частого применения оружия. Значит, дама в Золотой маске. Сочувствует? Я посмотрела правее: в правой руке женщина сжимала снятые маску и перчатку. — Мой учитель, госпожа Умбра, овдовела за месяц до рождения своих троих детей… Они осиротели ещё…

Мне это было не интересно. И я оборвала свою собеседницу.

— На Черной Эльзе была… была резня… Её муж ведь от туда?

Печальный кивок и какая-то глубинная боль, словно и она тогда потеряла близкого человека:

— Её муж погиб до этого… Убит Самим Лордом…. Он спасал детей, — невеселая ироничная усмешка, разорвала маску боли на лице Императрице. — Спасал чужих детей…

Мне стало стыдно. Я не знала как и что говорить. И молчала.

— А Кей когда-нибудь очнется? — не выдержала я давящей тишины, разрываемой лишь щелканьем приборов.

— Да, и это произойдет быстрее, если вы будете говорить с ним… Я надеюсь, вы обучите пилотов Флота Корджа…

Она повернулась и величественно направилась к выходу, надевая на ходу маску.

Я огляделась — холры и её ребенка здесь уже не было. А я даже не заметила, как они ушли.

— А что… А чем вам навредила Империя Соаха, миледи? — окликнула я женщину в золотом.

— Неважно… Но взамен я имею все это, — она указала широким жестом на все, что нас окружало и на свою маску.

— И что в этом плохого?

— Порой приходится быть безвольным… вопреки собственной природе…

Я не сразу поняла, о чем она говорит. А потом вспомнила притчу о человеке, который заполучил могущество, делавшее его равным Богам и о той цене, которую он заплатил. В гневе он пожелал — и его желание исполнилось: так он потерял самого близкого и любимого им человека, оставшись совершенно один и заперев самого себя в могилу.

— Я обдумаю ваше предложение, ваше величество.

— У вас есть на это время… Пара часов… Но этот крейсер вы уже не покинете в качестве нашего курьера, как это было до сегодняшнего дня.

— Пара часов? — невесело усмехнулась я.

— Вроде бы немного, госпожа Лили…. Но порой важные решения принимаются за считанные мгновения… О своем решение сообщите Умбре — она будет в Северных садах… Они по правому борту.

Я лишь покорно склонила голову. Когда я выпрямилась, то обнаружила, что кроме меня и Кея в боксе никого нет.

И тут меня согнуло, затрясло. Я прижалась к груди своего напарника и горько зарыдала от какой-то странной, почти детской, обиды.

— Ли-ли, т-ты че-его? — тихо, сильно запинаясь, спросил кто-то… Кто-то к кому я прижималась.

— Кей!!! Ты очнулся… О Боги, ты очнулся… Наконец-то, — я потеряв голову, целовала его, не сразу заметив, что всё еще плачу.

У меня по-прежнему текли слезы…

Слезы радости.

Рязань, 15.07.2008 -31.12.2008 года.