Мария Самусенко - Янтарный рассвет [СИ]

— Но в космопорт пробраться ещё сложнее.

— Не пори горячку, — возмутилась я. — Может быть легко в начале, а потом очень-очень трудно.

Я работаю в космопорте. Во внутренних помещениях, где корабли и идет загрузка, охрана очень слабая — народу слишком много бегает по своим делам. А ты уверен, что в Башне Стражей так же, а не наоборот?

— Уверен. А от кого им там защищаться?

— От тех, кто хочет покинуть этот Город… Думай!!!

— Ты ведь знаешь Башню? — он вынес из моих слов совсем не то, что мне было нужно.

— Очень плохо, — солгала я: можно было бы помочь ему, даже чипы кораблей Стражей можно перепрограммировать, но вернуться в Башню с ними означало погибнуть всем. — Выбирай коридоры осторожно, и лучше попробуй найти технические туннели: они должны там быть, — я достала линейку, в которой были спрятаны чипы. — Возьми это, — я достала один из них.

— Что это? — не понял он. И мне все стало ясно — он обречен, его просто подставили, воспользовавшись ситуацией, может даже и не было никакого нападения зелени, а его сестру убили, подтасовав события так, словно это совершили мутанты.

— Он блокирует сигналы. Я пользуюсь им, когда мне нужно отдохнуть после работы, до получения следующего задания — нам дают их непрерывно: не успел справиться с одним, тут же дают другое, — я лгала. Это чип глушил все отраженные электромагнитные сигналы, давая фон, словно человека, использующего его нет. Это была военная технология — новая разработка чужаков: я получила прототип не задолго до самого Вызова, на пару часов раньше него. — Если будет провал, то тебя не найдут… потом, если выберешься живым оттуда… Надеюсь, он всё-таки работает.

— Мне это не нужно, — возмутился он. — Значит, ты не с нами? Трусишь? Ждешь, когда до тебя доберутся эти зеленые уроды? Да, что они такое?

- Хочешь знать кто они такие?! Они — люди, которые мутируют, по непонятным причинам, — и остановилась. Я и так сказала больше, чем следовало, едва не выдав себя с головой. Болезнь передавалась в последней стадии — через слюну и кровь, если они попадают внутрь при укусах или в открытую рану. Перед последней стадией происходит метаморфоза, при которой тело человека полностью перестраивается. Это сопровождается жуткой болью, из-за чего личность полностью теряется. Они становятся животными, покрытыми зеленой чешуей, если выживают. Выживают единицы из зараженных. Но и этого слишком много, эпидемия разрастается.

— Ты с нами или нет? — отмахнулся он.

— С вами? Я сама по себе, — возмутилась я. — Если хочешь, чтобы тебя убили, то отправляйся в Башню Стражей. Пока, — я поднялась и, направившись, в коридор, широко распахнула входную дверь.

Он ушел, бросив на меня сердитый взгляд.

— Не думал, что ты трусиха, — он посмотрел на меня сверху вниз.

— Не бойся, — я не отвела взгляда, — я никому не расскажу о нашем разговоре: всё пройдёт. Ты успокоишься и найдешь другой путь к своей мечте.

Он ушел рассерженный и полный злости.

Я занялась собой: сделала полный комплекс гимнастики. Это заняло оставшуюся часть времени.

В три по полудню я переоделась в одежду, от которой отвыкла за последние тринадцать месяцев: обтягивающий трикотажный комбинезон, с вшитыми в него проводами и микросхемами. Это была достаточно редкая разновидность спецодежды, но не уникальная, то есть она используется в нескольких подразделениях, а я по своей легенде как раз из одного из таких расформированных отрядов. Поверх него — свободные брюки и блуза с воротником стойкой под горло и длинными рукавами, стянутыми широкими манжетами. Скидала в рюкзак аптечку со специальными средствами, чипы, шунты и ещё кое-какие инструменты, завуалированные под совсем другие вещи — канцтовары, косметичку и косметические средства.

Из электронных часов, пластиковых бутылок, смол и резиновых жгутов я собрала взрывные устройства: они должны были сработать в два часа ночи или если кто-то вломиться в квартиру. В принципе, умение мастерить подобные устройства из подручных материалов было не настолько распространенно, чтобы не привлечь ко мне внимание, но и не настолько редким, чтобы стразу вывести на мой след.

Но всё это было уже не важно: сегодня я улечу отсюда и буду более свободна, чем здесь.

Сегодня всё получиться — этот грузовой корабль улетит именно сегодня (его никто не отменит), а подстрекаемые провокаторами недовольные отправятся штурмовать Башню Стражей в другой части города и либо умрут, либо попадутся и их отправят на принудительные исправительные работы.

Чтобы удерживать волосы, я надела ободок, внутри которого были спрятаны действительно важные вещи (универсальный микрокомпьютер, со стандартным набором электронных отмычек), темные очки от яркого вечернего света (со скрытыми механическими отмычками в лапках и встроенными экранами на линзах, активизирующихся при подключении к моему микрокомпьютеру). И ещё часы, способные одновременно отмерять время для нескольких солнечных систем, показывая лишь необходимое в данный момент и в данном месте.

Закрепив в квартире все механизмы, которые должны будут уничтожить следы моего прибывания здесь (а я всегда правильно рассчитывала силу взрыва, так что он не повредит окружающим меня людям), я осторожно заперла за собой дверь и поспешила на работу.

До космопорта можно было добраться и на транспорте (метро или паре онобусов), но я предпочитала ходить пешком. И сейчас я спокойно шла по улицам к космопорту.

Сейчас камни домов и мостовых были серыми и будничными, и выглядели не так как на рассвете — янтарно-золотыми, обещающими лучшую долю.

Я вышла за город: здесь начался пологий подъем на гору. Уже вечерело, тени удлинялись. Перед служебным входом я обернулась назад, как всегда делала, и посмотрела на Город.

Закат сделал его похожим на кусок янтаря, красного янтаря, окрасив камни в охристо-красные тона.

Я с трудом удержала душераздирающий вздох. Да, я больше не увижу этот мир, никогда не увижу ни одного янтарного рассвета. Но это лучше, чем быть убитой. Жестоко убитой на так называемой казни, но это только после пыток, именуемых допросом.

Я с самым спокойным видом подошла к пропускнику. Сегодня была смена этого мерзавца из Кубаса, который считал, что женщины существуют только для одной цели, и могут использоваться только определенным образом. А всё остальное недоразумение.

Что ж придется потерпеть, как и все последние месяцы.

— А что это с рюкзаком? — отвратительная улыбка выказала его истинную сущность.

— Проблемы, временные, — солгала я. — Шучу — поеду не домой, а на отдых… У нас зелень на девочку напала, — я предъявила ИДЧИП на входе, закатав рукав блузы и комбинезона. Очередной личный осмотр, очередная проверка на наличие генов мутантов. И всё это в оскорбительной форме.