Владимир Чистяков - Несносная Херктерент - 3 [СИ]

По причине большого числа гостей и прессы, замолчать инцидент не удалось. Тим лично присутствовал на похоронах моряков и награждал отличившихся при тушении пожаров.

Грэдская пресса над боеспособностью мирренского флота вовсю зубоскалила — потерять крупный боевой корабль в мирное время — это надо суметь.

Больше всего в этой истории повезло старым кораблям. Их оттащили обратно на базу. Один даже обрёл вторую жизнь, будучи переоборудован в специальный спасательный, попросту пожарный.

— По кому тогда ночью стреляли? Я «близнецы» от прочих орудий отличаю легко.

— Они универсальные вообще-то. Могли и учения береговой обороны быть. Бомбёжки не было.

— Если далеко, мы бы не услышали.

— Или десант, — хитренько заявляет Марина.

— Пошла ты со своими шуточками! — с сестрой наедине Софи редко прячет эмоции, — Сама знаешь, сколько здесь войск.

— Войско войску рознь! — какая знакомая ухмылочка! Марина явно задаётся целью сестру позлить, — Десант из подготовленных диверсантов, да на определённый объект. Чтобы главный калибр подорвать не так много взрывчатки надо. В своё время успешные учения наших спец. сил имели место быть. Как раз здесь. И высадились, и подорвали. Две трети объектов, вроде. Подозреваю, так зверствуют с пропускным режимом и столько вбухивают в береговую оборону — отдалённые последствия тех самых учений.

— Где подробнее прочесть можно?

— Нигде. Доклад ЕИВ. Экземпляр номер два. Читала в загородном прошлым летом. Потом его там уже не было.

— Ничего, я спрошу про этот доклад. Как они высаживались?

— Все возможные каналы проникновения проверялись. Кто с пассажирами лайнеров пытались проникнуть — тех задержали. Удалось — тем, кто с подводных лодок, ПВО умудрилось проморгать две здоровых летающих лодки. Правда, три перехватили. Ещё повезло одиночкам с разведывательных самолётов тяжёлых ПЛ. Условно уничтожили несколько береговых батарей, взорвали бензохранилища и самолёты на аэродромах. Правда, непосредственно на стоянки кораблей никто не проник. Но всё равно, гипотетическому десанту они высадку существенно облегчили.

Плюс, очевидный для меня вывод — тяжёлая летающая лодка смогла сесть. Если погрузить на неё некий спецбоеприпас и его, можно вместе с лодкой, уронить — можем остаться без базы. Здорово, правда?

— Ага, — отвечает Софи без выражения, — Знаешь, был в другом мире такой город — Хиросима.

— Именно, был.

— И я, вообще-то, про тоже.

Надо бы на всю ночь сходить в город прогуляться. Сказано — сделано.

Софи самую интересную машину из местного гаража прикарманила, Марине приходится довольствоваться стандартным армейским вездеходом, и маячащей где-то на пределе видимости бронированной штабной машиной, замаскированной под рефрижератор.

С одеждой соригинальничать не удаётся. Почти сразу обнаруживается стиль «морпех после демобилизации» или «подруга этого же самого морпеха» тут весьма распространён. Тут не столица, беретом с черепом никого особо не удивишь, тельняшки и так у всех имеются, у девушек, как и у Марины, максимально укороченные и с живописными дырами в самых различных местах.

Шорты перехвачены морпеховским ремнём с ножнами. Вторые — как всегда, на щиколотке.

Причёска Марины от силы несколько раз в год бывает в идеальном состоянии, и сегодня не тот случай.

Шум и грохот на набережной с примыкающими пляжами такой — словно высадку десанта всеми калибрами отражают. Зенитные прожекторы зачем-то шарят по небу. Очевидно, к ночи в любом городе просыпается народ поопаснее. Здесь по-другому, к ночи куда оживлённее на набережной, нежели днём. Кто проснулся, кто с работы пришёл, день завтра нерабочий. Освещение шпарит, словно войны нет. Но на пляже откуда-то костры взялись. Первобытная тяга к огню наружу лезет? Как знать, фейерверки и петарды притащили многие, Марине даже жаль, сама не взяла.

Ну поглядим, что это за жуткие оргии побережья, столь блистательно описанные мирренами, никогда не бывавшими на Архипелаге. Марина не сомневается, смачное смакование определённых подробностей характеризует скорее писателей, нежели тех о ком написано.

Распахнутых витрин намного больше, нежели днём. Заходить никуда не хочется. Удивительное соседство дорогих и дешёвых магазинов и ресторанов. Может, связано с привычкой моряков поколениями наплевательски относиться к древним титулам, оценивая друг друга по личным качествам?

Пока можно уличной едой довольствоваться, благо тут много необычных рыб, моллюсков да иглокожих. Некому признаваться — уличное просто нравится, чем-то даже охотничью добычу напоминает. Сам же деньги заработал. Что там охрана про её пристрастия напишет — дела, в общем, то нет. Мирренов по оригинальности, придумавших подаваемый у Саргона суп из новорождённых младенцев, всё равно не переплюнуть. На деле подобные блюда — старая поварская шутка чуть ли не еггтовских времён, из поросят и обезьяньих голов с кровавой подливкой готовят. Довольно вкусно, но, как и кошка на гриле и блюдо из собачьих и куриных яиц, сильно на любителя. Вроде Марины.

Надо не забыть местной кошатинки попробовать. Как-никак, Архипелаг славится несколькими породами специально выведенных съедобных кошек, отличающихся жирностью и тупостью. Люди освоили острова давным-давно, и все местные нелетающие птички кошками и крысами с успехом сожраны. Катастрофу только крысы и пережили. Кошек люди завезли вновь, но для борьбы с расплодившимися и поумневшими грызунами они оказались непригодны, предпочитая кормиться отходами рыбных промыслов. С крысами справились специально выведенные мелкие, но удивительно злющие и умные собаки. Кошек оценили в кулинарном смысле. Даже пару пород, отличающихся особо вкусным с точки зрения ценителей, мясом вывели.

На Архипелаге было полно даров моря, но со свежим мясом до изобретения рефрижераторов хватало сложностей. После Катастрофы коз хватило ума не завозить, иначе можно лишиться и так редкой на тот момент растительности, для всех остальных просто не хватало пастбищ. Хотя, всеядные свиньи прижились неплохо.

Одно дело читать о многообразии морской живности вблизи островов экваториальных вод, совсем другое — наблюдать это многообразие на прилавках. В большинстве случаев всё ещё живое. Многое полагается есть сырым, то есть, в местных условиях — свежайшим. Приготовлено не с таким искусством, как во дворцах, но по вкусовым качествам зачастую ничуть не хуже.

Море зачастую шутит получше придворных поваров. Червь съедобный в местных водах водится, называемый за схожесть формы и размера, морским членом. Даже утолщение с сифоном на одном из концов, выбрасывающее воду, имеется. Кто плохо знает биологию, повысили уровень червя до рыбы. Так и зовут — «членорыбина», хотя чаще используются нецензурные варианты названия. Надо бы купить несколько штук и Софи, как самой озабоченной тут, подарить. Или Эорен подсунуть и на реакцию полюбоваться? Нет, это уж слишком жестоко будет.