Дин Кунц - Тихий уголок [litres]

Ночная горничная застелила постель еще до того, как Силверман зарегистрировался в отеле, но он так и не забрался под одеяло с простыней – уснул, лежа сверху.

Прикроватные часы показывали 8:16. В окна проникал утренний свет. Он лег в половине одиннадцатого, после того как поел. Девять с половиной часов? Обычно он спал шесть часов, никогда семь.

Свет в номере был включен, значит он горел всю ночь.

Силверман чувствовал себя разбитым и каким-то нечистым, словно выпил слишком много, что случалось редко, или провел ночь с проституткой, чего не случалось никогда.

В гостиной стояла пустая бутылка из-под пива: больше никакого спиртного он не пил. Рядом – пустая тарелка и чашка, полная холодного кофе. На полу валялась салфетка.

Дверь в коридор была закрыта на засов, как и положено. Отчего ему пришло в голову, что дверь может быть не заперта? Цепочка висела, но Силверман никогда не закрывался на цепочку: сорвать ее ничего не стоило. Эти приспособления имели в основном психологическое значение: клиенты чувствовали себя в полной безопасности.

Он взял маленькую бутылку пепси из мини-бара, открутил крышку и прополоскал рот, чтобы прогнать горький вкус.

В туалете он с удивлением обнаружил, что его моча стала необычно темной, и не мог понять почему. Вымыв руки под краном, он увидел маленький красный синяк на сгибе правой руки и темную точку в его центре, напоминавшую след от укола булавкой. Прямо над веной. Все выглядело так, будто у него недавно брали кровь, хотя ничего такого не было. Наверное, чей-то укус, который случайно пришелся в это место. Силверман осмотрел себя, но больше не нашел ни одного следа от укуса.

Он всегда возил с собой аспирин. Взяв две таблетки, он запил их пепси-колой, надеясь, что это не синусовая боль, – тогда от аспирина не будет проку. После долгого стояния под горячим душем ему стало лучше, он более или менее пришел в себя. Вытершись, он достал свежие трусы и начал думать о том, что надо заказать билет на рейс в Виргинию.

Зазвонил телефон. В каждой комнате номера имелся свой аппарат, а тот, что был установлен в ванной, висел на стене.

– Да?

– Доброе утро, Натан, – сказал Бут Хендриксон. – Жаль, что ты именно так отреагировал на то, что я сказал в Остине.

– Бут? Откуда ты знаешь, где я остановился?

Бут Хендриксон сделал ему необычное предложение.

– Да, хорошо, – ответил Силверман и еще несколько минут слушал его, после чего повесил трубку.

Он ощущал слабость. Услышанное потрясло его, и он сел на пол, спиной к стене. Потрясение скоро уступило место печали, усугубленной смятением: как Джейн могла так поступить, разрушить его доверие к ней? Он был подавлен оттого, что полностью ошибся в ней как в агенте и человеке.

Наконец он поднялся. Расчесывая влажные волосы перед зеркалом в ванной, он увидел отражение телефона на противоположной стене, рядом с вешалкой для полотенец. Он повернулся и удивленно посмотрел на аппарат, испытывая странное чувство: телефон сейчас зазвонит и он снова услышит голос Рэндольфа Кола, министра внутренней безопасности.

Он ждал, но звонка, конечно, не последовало. Его предчувствия никогда не сбывались. Не сбылось и это.

Кол звонил несколькими минутами ранее, когда Силверман натягивал на себя трусы и думал о рейсе в Виргинию. Новости о Джейн, полученные от Кола, были просто обескураживающими, к списку ее преступлений вряд ли можно было добавить что-нибудь еще.

Он закончил причесываться, включил электробритву и начал бриться, глядя в глаза своему отражению. Постепенно печаль уступала место злости, негодованию на Джейн, которая семь лет водила его за нос.

Несмотря на воскресенье, Силверману предстояла работа, которую он не мог отложить. Надо было что-то делать с Джейн Хок. Она перешла на темную сторону. Черт побери, да она просто без оглядки ринулась туда. Пятно на Бюро. Он должен ее остановить.

Он оделся, прежде чем облачиться в куртку, достал из прикроватной тумбочки наплечные ремни, надел их, отрегулировал и сунул в кобуру короткоствольный «смит-вессон».

В тумбочке лежал второй пистолет. Он его туда не клал и никогда прежде не видел. Кобура для ношения оружия рукояткой вперед имела регулируемые ременные зажимы. Озадаченный Силверман достал кобуру и вытащил пистолет: «Кимбер-Раптор II» под патроны калибра .45 АСР. Ствол длиной в три дюйма. Магазин на восемь патронов. Вес не больше полутора фунтов – для незаметного ношения.

Каким бы странным ни казалось присутствие пистолета, еще более странным было то, что Силверман тут же счел его нужной для себя вещью. Закрепив кобуру на поясе, он вставил в нее пистолет.

В голове вертелась мысль: «Рэндольф Кол хочет, чтобы у меня было еще одно оружие». Кол не работал в Бюро, Силверман ему не подчинялся, а ношение не оформленного надлежащим образом оружия нарушало правила ФБР, но по какой-то причине это не имело значения. Через минуту после обнаружения пистолета Силверман привык к нему и больше не выказывал ни озабоченности, ни любопытства.

Он надел спортивную куртку, посмотрел в большое зеркало на задней стенке двери стенного шкафа и решил, что пистолета никто не заметит.

Уснув около двух часов, Джейн вынырнула из ночного кошмара и окончательно проснулась в 6:10. Этого было недостаточно, чтобы набраться сил для предстоящих событий, но она не желала спать ни минутой дольше.

Она приняла душ, оделась и села в кресло с ручкой, блокнотом и смартфоном Уильяма Овертона. Оставив мертвого адвоката в его гардеробной пятничной ночью, она чувствовала себя эмоционально и физически выжатой – настолько, что в Тарзане так и не смогла как следует заняться аппаратом, а с утра субботы почти все время была в пути. И вот теперь, используя пароль, который назвал Овертон, она вошла в его адресную книгу и принялась просматривать ее, записывая номера и телефоны.

Там было несколько знакомых имен – высокопоставленные сотрудники правоохранительных органов и люди, пользовавшиеся большим влиянием в политике, масс-медиа, финансах, киноиндустрии, искусстве, спорте, моде. Вряд ли все они были членами «Аспасии», но некоторые – наверняка, в том числе Дэвид Джеймс Майкл, миллионер из Силиконовой долины, и, конечно, Бертольд Шеннек. Для человека, который вел такую сложную жизнь, как Овертон, имен и номеров было не много. Впрочем, возможно, сюда он заносил лишь самых важных, с его точки зрения, персон, а еще одна цифровая база данных хранилась в другом месте.

Список под названием «Песочница Шеннека» содержал, кроме веб-адреса из сорока четырех символов, который Джейн нашла раньше, четыре названия улиц с номерами домов – в Вашингтоне, Нью-Йорке, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе. Адрес в Лос-Анджелесе она уже знала – он принадлежал той «Аспасии», где она побывала.