Александр Протасов - Доброволец. Проект Z2-17

Через минуту отряд уже скрылся в провале. А спустя пару минут, вокруг места, где только что находились люди, кружили дроны-охотники.

– Они нас тут не найдут, – улыбнулся «Дарт». – Здесь полным-полно каменной руды. Даже у меня сбоят приборы. Да и ко всему прочему фонит здесь нешуточно. Я не против этого места, но оставаться надолго не рекомендую. Радиационный фон здесь превышен как минимум на полтора-два процента. Видимо, это старая шахта времён прошлого века. В ту пору люди не сильно заботились о последствиях своих поступков. Я не сильно ошибусь, если предположу, что тут взрывали породу чем-то начинённым урановым или плутониевым нутром. Взгляните, какие ровные прорези в камне. – Но, кроме самого разведчика, сей факт был никому не интересен. – Прожигали плутониевым буром, не иначе.

– Пятёрка тебе за эрудицию, – тяжело прорычал Бирюк. – Мы отдохнём здесь и двинемся дальше. – Он осмотрел стены старой шахты и, выбравшись из «Богатыря», тяжело опустился на землю.

Бойцы покидали свои экзо-костюмы, попутно осматривая столь неожиданно подвернувшееся убежище. Это и в самом деле была старая железорудная шахта. Заброшена она была, видимо, очень и очень давно. Возможно, это произошло ещё в прошлом веке. Здесь уже давно никто не появлялся. Стены были покрыты толстым слоем многолетней пыли. Кое-где свет фонарей выхватывал из темноты оставленные кем-то орудия труда да сломанные рудокопные механизмы. Во времена эксплуатации тут всё освещалось лампами от расположенного где-то в далёких недрах топливного генератора. По стенам то тут, то там вились длинные, тонкие нити полупрогнивших старых проводов. А откуда-то издалека слышался рокот протекавшей глубоко в недрах подземной реки.

Уже никуда не спеша, уставшие от изнурительной беготни люди расселись на холодной земле. Адреналин всё ещё метался в их крови и спать никому совсем не хотелось. Нужно было срочно пополнить истощённые организмы калориями, что и было сделано. Бирюк приказал каждому съесть по две порции питательного пищевого контейнера. После чего рюкзак Маши опустел окончательно. Поглотив по две таблетки прессованной воды, отряд разместился в недрах заброшенной шахты и постепенно один за другим бойцы заснули.

Глава 13

Заброшенная шахта. 58 километров к югу от горы Конжаковский камень. 28 мая. 01:11.

Гомон, топот, крики. Он сидит на пластиковом стуле в длинном больничном коридоре. Кругом ходят врачи, пациенты, медсестры возят каталки. Всё вроде бы так как должно быть. Но есть какая-то необъяснимая тревога, которая не даёт ему сосредоточиться. Он осматривается, но не видит угрозы. Запустив руку за подкладку пиджака, он ощущает приятную шершавую рукоять пистолета. Мужчина только что получил звание капитана. Всё под контролем, но нет – это обман.

Он поворачивает голову в сторону входа и видит своего брата. Тот заходит, осматривается, ища глазами знакомое лицо. Поднятая рука привлекает его внимание. Мужчины встречаются, обнимаются.

– Прости, я опоздал. Как там Ирина? – Роман смотрит в глаза брата.

– Я. Я не знаю, – отвечает Сергей.

Он в самом деле не понимает почему говорит именно так. В памяти всплывает некое ощущение. Это нечто сравни дежавю. Он уже бывал здесь и переживал нечто подобное. Но в прошлый раз всё было иначе. Он испытывал счастье, ни с чем не сравнимую радость, а теперь в душе лишь тревога. Он волнуется, переживает. Что-то идёт не так. Он осматривается по сторонам. Брат замечает неладное.

– Что с тобой? – взволнованно спросил Роман.

– Что-то не так, – отвечает Сергей. Он вспомнает, как в третьей палате рожает Ирина. Мужчина резко срывается с места. Роман бежит за ним. Расталкивая окружающих, они врываются в палату. Младенец – маленький, кричащий, розовый. Он на руках у акушерки. Врач оборачивается, его взгляд удивлён.

– Что вы здесь делаете? Немедленно покиньте палату.

Сергей выхватывает пистолет.

– Отдай ребёнка матери, – кричит он, наставляя ствол на испуганную женщину. – Отдай ребёнка.

– Что тут происходит? – Роман теряется. Он недоумевает.

– Минуту, – обрывает его Сергей. Он медленно подходит к врачу.

В одно мгновение тот меняется в лице и выхватывает свободной рукой клинок. Гремит выстрел. Лезвие падает на пол, доктор вскрикивает. Сергей отнимает младенца у обезумевшей от ужаса акушерки и тут же передаёт его Роману.

– Защити моего племянника. – Бирюк подходит к доктору. Тот корчится от боли. – Кто ты такой? – Капитан хватает раненого за окровавленную руку. Тот вскрикивает и начинает извиваться. – Кто ты такой?

– Я будущее, господин Бирюк! – дрожащим голосом произносит доктор и поднимает на капитана глаза. – Я-то, с чем вам не совладать! – Он улыбается сквозь боль. Окровавленные зубы источают мерзкую розовую слюну. – Вам не победить!

Взрыв света ослепляет. Спустя минуту, Бирюк уже лежит на полу. Он поднимает взгляд. Доктор уже стоит на ногах. Его лицо исчезло. Кожа осыпается рваными лохмотьями. Там, где должно быть лицо, виден лишь яркий красный светящийся символ. Капитан поднимает пистолет.

– Сдохни! – выстрел, второй, третий. Пули проходят сквозь тело, ударяясь о стены операционной.

– Это уже определено, господин Бирюк! Это конец! Ваши порывы бессмысленны! – Нечто протягивает руку и хватает Бирюка за ворот. Сергей пытается стрелять, но лишь слышит предательский щелчок отошедшего затвора. – Вы уже все мертвы! – кричит жуткое нечто прямо в лицо Бирюка. Кричит, но как на лице горит жуткий красный символ. Монстр наклоняется к Бирюку и, красный символ становится ослепительно ярким, застилает взор. – Вы все мертвы…

В этот момент генерал проснулся. Он глубоко вздохнул. Влажный воздух шахты наполнил лёгкие. Сердце бешено колотилось.

– Что происходит? – Тимофей оказался возле дяди в долю секунды. – Глядя на племянника ошарашенным испуганным взглядом, генерал едва слышно произнёс:

– Сон! Это всего лишь сон. – Он расслабился, но дышал по-прежнему тяжело. – Бог мой, я чуть не умер.

Сон ушёл, но тревога, полная искренней безысходности осталась, и ещё чувство, что ничего уже нельзя изменить.

– Что вы видели? – спросил Тимофей. Бирюк отдышался и лежал, глядя на племянника. Он улыбнулся.

– Я видел тебя. Твоего отца. Твою маму. Я спас тебя, но сам погиб в том сне. – Он сразу же сник. Тимофей замер, не зная, что сказать. – То был лишь сон. Как долго я спал?

– Три дня, – ответил парень. – Я сам проснулся лишь час назад. Иван, «Узник» и Василиса до сих пор дрыхнут. «Дарт» говорит, что будить нельзя. После стероидов организм сам должен решить сколько отдыхать и когда просыпаться.

– Понятно, – генерал с трудом поднялся. Всё тело задеревенело от холода и болело, особенно ноги. В груди жгло словно он надышался холодного воздуха.