Александр Протасов - Доброволец. Проект Z2-17

– Витамины. – «Дарт» протянул Бирюку таблетку. Генерал положил её в рот, и она тут же растворилась и стекла в горло.

– Ты-то сам как? – спросил у Тимофея генерал. Парень улыбнулся и пожал плечами.

– Нормально. Жив, а это уже кое-что. Как учили, живу сегодняшним днём и радуюсь, что смог дожить до следующего.

Парень помог родственнику подняться, и они уселись поближе к небольшой горелке, которую «Дарт» приспособил для обогрева шахты.

Бирюк с уважением посмотрел на племянника. За несколько напряжённых дней парнишка кардинально изменился. Он уже не ныл по пустякам, да и по серьёзным вещам тоже. В его сознании сложилось достойное понимание ценности каждой минуты жизни и это не могло не радовать генерала. Подобный расклад показывал желание человека выживать и продолжать бороться за свою жизнь дальше, несмотря на любые трудности и опасности. Сейчас, когда Сергей Владимирович смотрел на племянника, он видел матёрого воина, обстрелянного и полностью готового к любым даже самым нестандартным ситуациям. Это могло означать лишь одно. Из его родственника выйдет отличный боец, хороший командир для отряда и тот, кому он сможет передать бразды своего правления.

– Хорошо, что ты цел, – кивая, произнёс Бирюк. – Иначе, кому я буду рассказывать свои армейские байки. – Они дружно посмеялись.

– К слову, о байках. А что стало с Z2–17? Вы сказали, что он пропал. Но раз сейчас мы направляемся к нему, значит, ваш экспериментальный воин выжил? Каким, позвольте спросить, чудом? – Вопросы, заданные Тимофеем, были ожидаемы.

– Мы засекли его маяк во льдах Антарктики спустя четыре месяца после исчезновения. Это стало для нас шоком, поскольку мы уже простились с нашим доблестным героем. Выброс неизвестной нам энергии на космодроме уничтожил всё в радиусе трёх километров. Там и до сих пор осталась эта чёрная воронка. Её огородили, поставили охрану. Но любопытных от этого только прибавилось. Место это жутко секретное. Кругом военные кордоны и сканеры. Все, кто пытались проникнуть туда, бесследно исчезали. И сколько ни пытались объяснить людям – там опасно, им что в лоб, что по лбу.

И тут посреди ночи ко мне врывается техник слежения и с очумевшими глазами начинает нести какую-то чушь. Я спросонья ничего не понял, ну и вырубил бедолагу. А когда тот очнулся, я уже был готов его выслушать.

Оказалось, тот торопился мне сообщить, что биометрический сигнал Z2–17 неожиданно замаячил. Техник даже сам не сразу поверил в это. А когда разобрался, то срочно бросился ко мне.

Мы не стали гадать над случившимся и сразу же выслали по этим координатам специальную группу. Z2–17 нашли без сознания и доставили к профессору Паризину. Тот чуть с ума не сошёл от счастья, когда ему сообщили. Антарктика уже тогда на 60% очистилась от ледников. Но именно экстремальный холод спас жизнь тому, что осталось от Добровольца. Два месяца Паризин колдовал над ним. Парень потерял практически все свои живые составляющие. Лишь верхняя часть туловища чуть выше грудной клетки уцелела благодаря защите брони. Это было настоящее чудо. Не знаю уж что этот старый гений с ним там делал, но именно Паризин вернул нашего героя с того света.

В сознание его приводили медленно и постепенно. В первый раз это продлилось всего несколько секунд. Он кричал словно умалишённый и его тотчас же отключили. За восемь месяцев восстановления ему полностью заменили повреждённые части тела. Из подлинных составляющих организма осталась лишь грудная клетка, голова, шея и левая рука до предплечья. Всё остальное было утрачено. Но и уцелевшее фонило так сильно, что прежние агрегаты протезов пришлось уничтожить. Мы не были уверены, что парень выкарабкается. Максимально эффективные препараты, выводящие мощные радиоактивные изотопы из любого молекулярного соединения, только-только начали применять на практике. А на искорёженном войной теле едва живого бойца эти эксперименты смотрелись как минимум жестоко. Это был огромный риск. Никто ранее не делал ничего подобного. Уж на людях – точно. Зрелище, скажу тебе, жуткое. Миллиарды тончайших словно волос иглы пронизывают изувеченный кусок еле живого тела, извлекая из него едва ли не по микрону радиационные элементы. Вся процедура длилась восемь дней. И это лишь первая стадия. На втором этапе его погрузили в антирадийный гель. С помощью микроволн вытягивали фотоны. Когда его извлекли, парень был едва жив. Жизни в нём практически не осталось. Ведь фотон – это энергия, говоря простыми словами то, что даёт нам возможность существовать, движет нашими мыслями и силами. В третью фазу его ввели уже в состоянии глубокого анабиоза.

Величайший в мире военно-потенциальный андроид мог погибнуть и многолетние труды, тысячи экспериментов, галлоны жидких денег сгинули бы в небытие. Подобного провала допустить было невозможно. Жизнь Добровольца была столь дорога, что правительство пообещало Паризину любые ресурсы без оговорок и ограничений. Михаил должен был выжить, а главное, он должен был выдать информацию, которой владел только он, ибо, вернувшись из неведомого мира, а, быть может, и из мира мёртвых, он должен помнить хоть что-то.

К тому дню, когда Михаил очнулся, «Война с дождём» была завершена уже почти как год. Все «Жестокие» были уничтожены или исчезли после взрыва «Слюды» на космодроме. Единственной проблемой для нас оставались «Дубликаты». Мы и до сих пор ломаем голову, как эти нелюди могут действовать без единого центра координации? Ранее ими управляла «Слюда», но теперь её нет. Нет и «Жестоких». Тогда, кто позвольте спросить, руководит их действиями?

– Вопрос на миллион! – задумчиво протянул Тимофей. Он подал генералу пищевой контейнер и сам принялся за еду. – «Отец»?

– Вот и я о том же. Если есть исполнители, то должен быть и кукловод. Но сколько мы не искали, так и не смогли выйти хоть на кого-то! Оставалась последняя надежда – ждать, когда очнётся Z2–17. И он очнулся.

Первым делом к нему пришли люди из Совета планетарной обороны. Они уверили его, что все расходы по обеспечению его семьи командование берёт на себя, а два последующих поколения семьи Михаила будут получать тройное пособие и их обеспечат всем самым необходимым. К слову сказать, к моменту пробуждения у Михаила родилась чудная девочка. Юлия назвала её Галиной.

Юристы объяснили Михаилу, что все медицинские мероприятия, производимые с его телом, являются абсолютно законными в силу подписанных молодым человеком документов в день его прибытия к профессору Паризину. Дословно там оговаривалось следующее: объект Z2–17 является собственностью Совета планетарной обороны, а также добровольно участвует в этом проекте и не имеет никаких претензий к сотрудникам корпорации, производящей его лечение, а также хранение и изучение останков после коллапса физической оболочки.