Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

«Ликан — первому!» — в радиоэфире раздался позывной Виктора Сергеевича. — «У тебя на шестом движение! Оба выхода на нижних перекрыты!»

«Четвёртый — Ликану! На воздух внимание, был прецедент!» — притормозив на площадке меду этажами, предупредил Мясо, вспомнив, как Палач улетел прямо у него из-под носа.

«Воздух закрыт. По второму кольцу выводим на крыши „леонарды“» — заверил начальник.

Добежав до нужного этажа, Абдельджаффар увидел, что стеклянная рамка двери задвинута изнутри большим металлическим шкафом с ящичками. Вместе с Бао они попробовали приоткрыть ёё, навалившись плечами, но безрезультатно.

«Второй — первому! Пятый этаж перекрыт!» — сообщил Ящер.

«Третий — подтверждаю! У меня все верхние!» — Плаас с хорьком тоже оказались отрезаны.

Со сторону Нуаре дверь оставалась открытой. Пройдя немного вперёд по светлому этажу, заставленному рядами массивных архивных шкафов, Этьен увидел, что на другом его конце большие окна опускаются до самого пола, превращаясь в большие двери на балкон. Дав команду двигаться через него, майор вернулся на лестничную клетку, ступенька за ступенькой продвигаясь выше. Если бы он прошёл по этажу чуть дальше, то мог бы заметить, что за одним из шкафов валяется пустое пластиковое ведро, а вокруг разлита вода, будто кто-то недавно вылил его содержимое на себя. И мокрые следы армейских ботинок ведут к тем самым дверям на балкон.

Двигаясь вдоль парапета, рептилоиды подходили к углу. Едва завернув, они увидели пред собой на больших бежевых плитках пола сжавшуюся в большой тугой комок серую массу с вытаращенными жёлтыми глазами и искривлённым хищной ухмылкой беззубым ртом. Ни Мясо, ни Ящер не успели опустить оружие, как бугристая куча прыгнула вперёд, превратившись в полёте в мускулистого амфибоида. Ударив Бао в живот плечом, жаба сбила его с ног вместе со стоящим за ним Фаром. Навалившись сверху, Валун опустил на голову шинизавра несколько могучих ударов. Отползший назад Арафаилов поднял руку и выпустил по борцу короткую очередь, но тот, вовремя отклонившись вбок, поймал его запястье и дёрнул на себя. Пользуясь инерцией его движения, капитан успел вскочить на ноги, однако его голова оказалась зажата между локтём и подмышкой амфибии. Развернувшись и навалившись мокрой скользкой грудью на голову матерящегося по-китайски Бао, Валун второй рукой захватил его шею и начал душить обоих. Где-то этажом выше прогремели приглушённые выстрелы.

Меркушев и Плаас, появившись из-за другого угла, бежали вперёд, петляя между расставленных по всему балкону подстриженных кипарисов в больших горшках. Издали стрелять в эту серо-красно-зелёно-чёрную кучу сцепившихся хладнокровных было рискованно. Но близко они подбежать не успели: стекло сбоку от них взорвалось с громким звоном, окатив офицеров градом мелких осколков. Они оба инстинктивно присели и закрыли руками головы, в этот миг из окна появился розовый с коричневыми разводами остроносый панцирь. Наступив на край горшка большой когтистой ногой, Крэ выбрался на балкон, пригвоздив к полу Гедеона ударом клешни по свинцовой голове и вырвав из короткопалых лап Меркушева оружие. Развернув ручку своего автомата и перекатившись на спину, Плаас прорезал пространство над собой длинной очередью, заставив канцероида отпрыгнуть назад, после чего, оттолкнувшись от невысокого бетонного ограждения балкона, вскочил на ноги, прикрыв собой хорька. Тот достал топорики и, оскалив мелкие жёлтые зубы, выгнул шею и зашипел из-за его спины.

Тем временем Фар, пользуясь мокрой кожей жабы, суме просунуть руку между своей шеей и его бицепсом, не дав пережать одну из своих артерий. Достаточно крепкий Бао тоже не поддавался: он перевернулся в захвате и, уперев колено в плитку, потихоньку пытался встать на ноги. Ящер в меру своих сил помогал ему поднимать эту земноводную тушу. Однако Валун сменил тактику и поднялся сам. Лягнув пяткой серого армейского ботинка Абдельджаффара в промежность, он отпустил его, завел перепончатую лапу под живот Мяса и закинул того себе на плечо. Развернувшись вокруг своей оси, амфибоид швырнул вопящего старшину в двоих оставшихся стоять на ногах эсэсбешников. Перелетев через них ударив их в спины, шинизавр боком упал на край парапета и свалился с балкона, успев зацепиться одной рукой за декоративные завитки с наружной его стороны. Стоящий ближе всех к нему Плаас опустил автомат и, перевалившись через ограждение, подал ему исчерченную красными линиями порезов руку, в этот миг хорёк атаковал ракообразное.

Изогнув своё гибкое тело, злобно скалящийся мутант увернулся от могучего замаха большой клешни, проскребя по ней топориками, и устремился вперёд, с двух сторон целясь остриями чёрных лезвий в глаза креветки. Прикрыв переднюю часть панциря двойным блоком парных рук, Крэ отошёл вбок, позволив лейтенанту проскочить мимо него и развернуться, а сам в это время завёл под свой живот правую руку с оттопыренным пальцем на клешне. Первый звуковой удар раскрошил ближайший горшок с кипарисом, разметав вокруг комья земли. Меркушев успел отскочить подальше, но Крэ выпрямился и ударил второй раз, прямо в защищённую бронежилетом грудь офицера. Прогнувшись назад, как тряпичная кукла с болтающимися конечностями, хорёк отлетел к дальнему краю балкона. Держась за ушибленную грудь, он свернулся на полу в тёмно-серый клубок. Канцероид развернулся, схватил левыми руками ноги пытающегося вытянуть Чжуна Гедеона и оторвал его от пола. Увлекаемый нелёгкой тушей старшины, кудрявый капитан перевалился через парапет и полетел вниз вместе с ним. К счастью для них, падение было недолгим и закончилось на балконе четвёртого этажа. А на пятом, поднимающийся на ноги Фар, одной рукой держащийся за промежность, другой вцепившись в пистолет, злобно раздувал ноздри, оставшись один против двух чудовищ.

Они потихоньку подходили к капитану вместе, серая гора, за которой возвышался розово-коричневый шпиль. Валун широко улыбался, спрашивая у ракообразного: «Ну а этот чего у нас — полетает или полежит?» Тот не ответил, но для Фара его молчание было страшнее любых угроз. Одно присутствие канцероида, а уж тем более перспектива снова оказаться в его хитиновых клешнях парализовала волю, мешала принять правильное решение. Ящер успевал выстрелить в одного из них, но убивать жабу было бесполезно, а Крэ даже несколько пуль могли не остановить. Мгновение оставалось для решения страшной дилеммы, которой на самом деле не существовало, так как под ней пряталась другая: одному погибнуть, либо утащить за собой амфибоида? Ситуацию спас приходящий в себя Меркушев.

«Западный балкон, пятый этаж. Огонь на себя!» — прозвучал в эфире его голос.