Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

Когтистая рука потянулась к халату, но замерла на полпути. Прикрыться или нет? Тигр обещал ей знакомство с молодым одиноким офицером. Если он будет выглядеть, по крайней мере, не хуже самого Хуоджина, может получиться внести разнообразие в личную жизнь, превратившуюся в рутинную череду ночей, проводимых с такими же никому не нужными товарищами из агентства по предоставлению услуг наёмников. Обнажённая Вейст изящно вытянулась вдоль дивана, положив ногу на ногу и руку на его спинку, а другой включила камеру и ответила на вызов.

Ой, фу! Появившаяся над столиком уменьшенная голограмма её разочаровала. Рептилоид! Маленький, с вытянутой зелёной рожей! Мерцающий эсэсбешник в чёрной жилетке с важным видом сидел за столом, сцепив перед собой чешуйчатые пальцы. Ну, спасибо, боевой товарищ! Ещё бы с арахнидом познакомиться предложил! Оставалось лишь наслаждаться произведённым ею эффектом. Желтые глазки ящерицы смешно забегали по колечкам её пирсинга, при этом офицер как мог, старался сохранять невозмутимое выражение лица.

— Приветствую, — сухо поздоровался зелёный карлик. — Ты, насколько мне известно, Вейст.

— Я, насколько мне известно, да, — саркастически усмехнулась она, дёрнув усами.

— Меня зовут капитан Арафаилов…

— «Капитан» это очень необычное имя, — перебила Вейст.

Зелёная голограмма вздохнула и посмотрела с укором. Да, да, я тебе зачем-то нужна! Так что сиди и терпи. Это вам обоим с тигром в отместку за неоправдавшиеся ожидания.

Эсэсбешник догадался снять эту глупую маску делового государева слуги. Откинувшись на стуле, он забарабанил когтями по столу и сказал:

— Ладно, давай без приличий. Мне нужна помощь. Цена вопроса — две тысячи.

— Какие уж тут приличия! — Вейст кивком указала на собственную грудь и уселась напротив камеры уже менее эротично. — Что же за помощь понадобилась сотруднику всемогущего ССБ? И откуда у тебя такие средства?

— Ты что! Нам очень хорошо платят, — делано возмутился капитан. — Друг рекомендовал тебя как специалиста с деликатным подходом…

— Хуоджин рекомендовал меня, потому что я по работе оказалась в твоём регионе, а самому ему сюда ехать лень. Капитан, если он обоим нам доверяет, давай и мы друг с другом говорить нормально!

— Мне нужна помощь, потому что я связался не с тем существом, и меня отстранило моё же собственное начальство. — Наконец-то Вейст услышала что-то важное. — Теперь у меня связаны руки, а мне нужно кое-что узнать вот об этом господине.

Капитан переслал файл, открыв его, кошка присвистнула. Там было изображение говорящего по микромобильнику у дорогой элашки главы одной из крупнейших корпораций Евразийского Союза.

— Ну, знаешь ли, меня к нему тем более близко не подпустят, — покачала головой самка.

— А и не надо к нему подходить. Я тебе перешлю материалы, надо выяснить, насколько он связан с этими делами. При этом надо не попасться на глаза его людям. За мной уже несколько дней следит вот это рыло.

Офицер переслал ещё файл. Вейст поморщилась. Загрызите меня блохи, а это что за кибернетический вурдалак? В углу голограммы появилось изображение некоего выглядывающего из-за угла существа в тёмно-синем балахоне из длинных лоскутов. Из лохмотьев торчали какие-то трубки, а под капюшоном блестели огромные глазищи и сверкали длиннющие острые зубы. Не сразу получилось сообразить, что это глубоководный ихтиоид. Стоило хорошо подумать. Такие твари, работающие на корпорации шутить не будут. А с другой стороны… Вейст обречённо посмотрела на стоящий в углу чемодан с образцами гранат, с которым она ездила из города в город, пытаясь найти покупателя на продукцию молодой конторы по производству оружия.

— Смотри капитан, если не боишься потерять два куска кредитов, я в деле, — согласилась кошка.

— Отлично, сейчас все пришлю! Приятно было познакомиться!

Рептилоид отключился, предварительно ещё раз пробежавшись глазами по её телу. Вейст не сомневалась. А уж ей-то как! Ладно, Хуоджин, минула тебя страшная кошачья месть! Если уж мужика не смог найти для боевой подруги, то хотя бы работёнка поинтереснее подвернулась.

Когда Квирина привели в пыльный подвал, где располагались камеры предварительного заключения, Федотин первым делом сделал кадровые перестановки, а именно убрал оттуда бестолкового Глебушку. Орнитоид запротестовал, начал доказывать, что это его место, что он много лет успешно справлялся с обязанностями, чем вызвал ёрничающие смешки у сопровождавшей Эреба опергруппы. Пришлось подполковнику идти на хитрость: он пообещал, что удода переведут в помощники к аналитикам Отдела Координации, и что Глеб будет работать бок обок с лейтенантом Стрелец. При упоминании о сексапильной бельчихе удод замолк, радостно выпучив птичьи глазки. А на его голове предательски приподнялся чёрно-белый хохолок.

Квирина посадили в дальнюю камеру. Подальше от других заключённых, которые, к удивлению Артёма Марковича, вообще были. С одним-то было понятно: наёмника-канцеродида здесь держал Арафаилов, наверняка безуспешно пытаясь расколоть. А вот что это за мускулистый самец жабы сидел с раком по соседству, оставалось загадкой. При появлении Федотина он забасил, утверждая, что ни в чём не виновен, и требуя выпустить его. «Кто тебя посадил, тот пусть и выпускает» — отрезал подполковник и на дальнейшие жалобы отвечать не пожелал.

Вонища в помещении стояла страшная. Ракообразное источало смесь ароматов прелой рыбы и общественного туалета. В сие божественное амбре вплетался запах болотной сырости от амфибоида, постоянно поливавшего себя водой из ржавого краника в камере. Оставшись один, Квирин снял свои боевые сапоги, добавив новую нотку в эту вонючую симфонию, и улёгся на привинченную к стене деревянную лавку. Суровая солдатская жизнь приучила его находить возможности для отдыха в самых непригодных для оного условиях, и эта бетонная камера была довольно комфортабельным местом, по сравнению с теми, где ему доводилось бывать. Скрючившись в броневике корпорации «Красное Дао», в постоянном ожидании атаки гонконгских штурмовиков, выспаться было на порядок тяжелее. Заложив руки за голову с грязными седыми волосами, Эреб приготовился к одному из самых тяжёлых для человеческого существа испытанию — томительному ожиданию.

В этом месте, лишённом солнечного света, время текло всё медленнее и медленнее. Второй день был похож на первый, последующий на предыдущий. Под тусклым светом двух лампочек по коридору по очереди бродили новые охранники. В руках у каждого был автомат, лица закрывали чёрные маски. Несмотря на это в одном из них Квирин узнал чеченца, двоюродного брата Тарланова, второго опознать не получилось. Разговаривать с задержанными им было строжайше запрещено, все попытки обратиться к ним стражи игнорировали, демонстративно отворачивая голову.