Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

— Совершенно не верится в вашу искренность. А что, по-вашему, с нами произошло?

— К вам по его приказу подослали тварей, которые вас изуродовали и изнасиловали, а вашего младшего брата он убил собственными руками! Или я не права?

— Правы. А как вы думаете, почему? — Вейст молча развела руками. — Вы, как и ваши наниматели, плохо себе представляете, что он за существо.

Опершись на подлокотник лавочки, Гелиона начала рассказывать историю своей семьи. Вейст уже успела привыкнуть к щёлкающим и трещащим звукам в её речи и перестала обращать на них внимание.

— В начале пути «Солар Глобал», тогда ещё «Солар Инкорпорейтед», возглавляла моя мать. Для нашего вида это было совершенно неудивительно, несмотря на довольно высокую ступень эволюции. А её супруг, вы будете удивлены, был всего лишь её телохранителем, точнее одним из телохранителей, вместе со своим старым товарищем по имени Рохха. Компания превращалась в концерн, отец стал главой службы безопасности. Мать умело совмещала бизнес и семью, у неё появилось восемнадцать детей, из которых до выхода из личиночной стадии дожили трое. Не качайте сокрушённо головой, для нашего вида это абсолютно нормально. Инсектоиды рождаются подростками, поэтому у нас нет утомительной для родителей фазы «детства» с вскармливанием, беззащитностью и другими атрибутами родственных вам видов. Даже имя мы получили только после окукливания.

— У ваших братьев тоже были «солнечные» имена? — поинтересовалась кошка.

— Конечно. Ей это казалось символичным. Наша мать развивала в себе, можно даже сказать верила, в одну идею. В гуманизм. Путём чистых логических рассуждений, она пришла к выводу, что цивилизация в основе своей движется по этому пути развития и присущую насекомым заботу о выживаемости одного вида в ущерб биосистеме в целом считала ретроградством. «Человеческий способ мышления, — говорила она, — Есть наиболее оптимальная форма для идеи доброты» И с малых лет она воспитывала во всех нас идею человечности, и в детях, и в муже. Принцип добра, созданный на базе логичной целеустремлённости инсектоида. В этом-то и была трагедия нашей семьи.

— Вот здесь пришла моя очередь вам не верить, — усмехнулась Вейст. — Вы, с вашими сотнями успешных операций, настоящий пример гуманности, но вот то, что я знаю о вашем отце, ну никак с ней не соотносится!

— Будь я офтальмолог, поставила бы вам диагноз «близорукость». — Вероятно, это была шутка, а задёргавшиеся с хрустом жавлы означали смех. — Нам было легче, чем ему. Мы с этой идеей выросли. Старший брат отдал всего себя миротворческой корпорации, я сделала карьеру в медицине, младший планировал посвятить себя археологической деятельности. Какое бы поприще мы не выбрали, нам оно легко давалось. Мы ни секунды не сомневались в том, что мы делаем и ради чего. Отец уже тогда нас не понимал. Старался, как мог, но не понимал. Он бывал расчётлив до меркантильности, часто проявлялась его природная агрессивность, которую мать умело направляла на врагов концерна и семьи. И в день, когда она погибла, он остался один на один с компанией, построенной на её принципах. Огромный штат сотрудников, правительственные заказы. На него лёг огромный груз ответственности, а он не знал, что с ней делать. В это время он и натворил бед.

— А вы-то здесь были причём? — удивилась кошка.

— Тем, что каждый из нас выбрал свой путь. Старший брат пытался помогать ему, но не выдержал его драконовских методов и ушёл обратно к военным. Потом произошла трагедия с младшим. Но он убил его не потому, что нашёл в межвидовом борделе, не из-за примитивного презрения инсектоидов к половым извращениям других видов, не из-за позора семьи, нет! Он посчитал, что тот выбрал образ жизни, ставящий эго выше интересов группы, и тем пошёл поперёк принципов нашей матери. Его смерть была назиданием другим!

Вейст саркастически ухмыльнулась. Вот уж воистину самый человечный из живущих! Авраам, убивающий Исаака! Или Тарас Бульба! Гелиона поняла, о чём думает собеседница:

— Я пыталась его убедить в его неправоте. В том, что брат был наиболее гуманным из всех нас, поэтому и не видел этих примитивных границ, ни половых, ни видовых. В том, что не только размножающиеся как кролики альтруисты двигают цивилизацию вперёд. В том, что каждого стоит пытаться спасти… «Каждого?» — усмехнулся он. И решил преподать мне урок. Он думал, я озлоблюсь, поверю в это идею сегрегации по эстетическому признаку, после того как Рохха, эта старая рыбина подкупил тех троих. Но я не озлобилась. Я даже ему благодарна, хоть и не считаю нужным ему об этом сообщать. Он показал мне ценность того, что я делаю. Да и ему это пошло на пользу. То, что я продолжила свою деятельность, красноречивее любых слов доказывало мою правоту. И, насколько я знаю, его это изменило. Он со временем стал гораздо сдержаннее. Компания продолжила развитие с ещё более целеустремлённым лидером. Который слишком примитивен, чтобы сомневаться в идеях, ради которых он живёт.

— Пусть вас не обманывает ни доходящая до жестокости дисциплина, ни кровавые корпоративные игры, — продолжила она. — Компания существует для того, для чего в своё время была создана. И отец живёт для того же. Для него солнечная символика имеет тот же смысл, что и для покойной супруги. Поэтому обвинения в связи с конфедератами — глупость. Они уже много веков являются разжигателями войн на чужих землях ради спокойствия собственной. Он не станет иметь с ними дел. Это будет предательством памяти нашей матери, куда большим, чем по его же мнению, допустил мой младший брат.

Гелиона включила красную голограмму часов на поясе и встала, давая понять, что разговор окончен.

— Слушайте, это самая парадоксальная история о воспитании доброты, что мне довелось слышать, — констатировала одевающая куртку Вейст.

— Мы члены крайне необычной семьи и представители крайне необычного вида. Знаете что, — обернувшись, сказала Гелиона. — Пришёл мой черёд пытаться вас защитить. Наверняка все эти обвинения — это попытки конкурентов моего отца уничтожить его бизнес, используя государственные структуры, которые, по сути лишь фигуры в их играх, а вы так и вовсе маленькая пешка. Я не знаю, что сделают с вами ваши наниматели в случае неудачи, но в случае, если вам удастся узнать что-то для них полезное, вам точно конец. Вы наверняка уже у Рохха на крючке. Представьте, что с вами случится, если учесть что вы, в отличие от меня, не дочь его босса и старого товарища. Гостиницы и вокзалы — первые места, где он станет вас искать. Вот вам ещё один парадокс: Гелиона Хепру спасла больше стони жизней во имя развития цивилизации, если же для этого понадобиться уничтожить сотни живых существ, Эрхарад Хепру без колебаний на это пойдёт. Берегите себя!