Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

Но смотреть эсэсбешнику нужно было не туда, а в камеру к Крэ. И не сейчас, а давно уже нужно было обратить внимание на пластинчатые розовые жавлы, одна из частей которых казалась сточенной и потрескавшейся. Но двоюродный брат Тарана и его напарник оказались слишком высокомерны, чтобы разглядывать своих подопечных.

Разум канцероида безошибочно определил шанс, которого он так долго ждал. Стражникам могло казаться, что новое кольцо, одетое на боевую клешню Крэ в этот раз заварено капитально, но за это время мутант успел подточить сам хитиновый корпус клешни. Одним ударом он сбил его, не вперёд, где клешня становилась толще, а назад, к локтю. И, освобождённым природным оружием, нанёс звуковой удар, сбив с ног не успевшего выстрелить охранника. Робот прошёлся прямо по нему, наступив всей своей массой на мерзко хрустнувшую ногу несчастного. Полутёмный подвал заполнил животный крик боли, едва заглушаемый бронеполимерной маской эсэсбешника.

— Никого не убивать! — скомандовал Квирин, услышав вопли. — Слышишь меня?

Едва успев напялить маску, второй стражник нос к носу столкнулся с синей машиной. Опешив, он даже не успел вскинуть автомат. Выбросив вперёд руку, робот зажал оружие режущей кромкой пневматических ножниц и просто перекусил его пополам, а точнее согнул по линии разреза. Потянув не догадавшегося вовремя бросить ствол охранника на себя, железяка обрушила на его спину удар нижней стороной второй руки. Сдавленно крякнув, эсэсбешник упал на пол и больше не двигался, только постанывал.

Аккуратно перешагнув вопящего и державшегося за раздробленную ногу стража, машина, когда-то предназначавшаяся для спасения попавших в огонь и завалы людей и мутантов, подошла к камере Эреба. Он отметил, что корпус одной из рук робота был белым, а не покрашенным в синий цвет. Вместо устройства с гибкими трубками, предназначенного для одевания на спасаемых защитных масок и вытаскивания их из пожаров и зон разрушений, был установлен такой же набор из комбинированных с разжимом ножниц и режущего диска, как и на второй руке. И вот теперь, схватив сверху и снизу толстый прут решётки, машина мгновенно перепилила его и аккуратно отставила в сторону. Образовавшегося прохода было достаточно, чтобы протиснуться. Когда головной отдел робота повернулся в его сторону, Квирин указал на соседние камеры:

— Этих тоже освободи.

Канцероид и так уже пытался ломать решётку, но предусмотрительно отошёл, когда робот начал резать прутья. Крэ был немногим меньше машины, поэтому двумя распилами дело не ограничилось.

— Выходи и иди доминировать, — обратился Эреб к наёмнику, пока робот вызволял амфибоида. — Я тебя когда-нибудь за это же и убью, но пока у нас много общих дел.

Уговаривать Крэ не пришлось. Благодарить он тоже не стал. Робот уже начал подниматься по пыльной лестнице в ремзону, когда, проходя мимо, Артём увидел, что серая жаба неподвижно сидит на нарах и грустно смотрит на него большими глазами на небольшой овальной голове.

— Ну а ты чего сидишь?

— А меня там… А мне тут безопаснее, — промямлил он.

— Ну как знаешь!

Эреб презрительно ухмыльнулся в грязную бороду и пошёл следом за механизмом, перешагивая через куски бетона, выпиленные прутья решётки и стонущих от боли охранников. Спустя миг в полутьму камеры Валуна протиснулся розовый панцирь канцероида. Амфибоид напряженно уперся руками в колени и пригнул голову. Мало ли зачем он мог понадобиться этому чудовищу, может, захотел сожрать после стольких дней голодухи! Но опасения оказались напрасными.

— Предлагаю защиту, — прогудел нейронный репродуктор. — Предлагаю работу.

Альтом, с выпученными глазками и трясущимися когтистыми пальцами, истерически ковырялся в замке намертво заблокированной двери в ремзону, проклиная несправедливую Вселенную. Вот надо же было задержаться ещё на часок! А всё дело было в том, что, благодаря отстранению одного из его начальников, делать нетопырю стало совершенно нечего. Поэтому, он приволок в ремзону Управления свою покорёженную вишнёвую элашку и ночами, когда в здании оставались лишь часовые и пилоты стоящих на заднем дворе боевых летательных аппаратов, восстанавливал её, прилаживая спёртые по разным уголкам города детали. Обычно затягивалось это дело до предутренних часов, а днём сержант благополучно высыпался на диванчике за спиной у ковыряющегося в голографических документах Арафаилова, выставив в его сторону одно своё большое ухо и периодически сонно поддакивая выводам капитана. Тот не обижался подобному невниманию, так как говорил, в общем-то, не с Мазуром, а с самим собой.

Запланированная на сегодняшнюю ночь работа близилась к завершению, когда из коридора, спускающегося к камерам, раздался треск, а чуть позже страшные вопли. Надвигающуюся сонливость как рукой сняло. Памятуя о том, какая компания собралась внизу, Мазур кинулся к пульту управления дверями, дабы включить сигнал тревоги. Но она оказалась отключенной, а массивная железная дверь из гаража в ремзону запертой. Ни позвать на помощь, ни выйти из помещения Альтом не мог. Петляя между полуразобранными чёрными машинами и стеллажами с инструментом и деталями, мутант кинулся к двойной внешней двери на задний двор, через который затаскивали технику. Такая же херня! Судя по тому, что синеватые треугольные светильники на сером потолке по-прежнему горели, это была целенаправленная хакерская атака. Кто-то извне изолировал техническую половину первого этажа.

А в дверь, ведущую из гаража, уже колотили, пытались пробиться встревоженные часовые. Только вот все инструменты, способные им в этом помочь, были с этой стороны! Чуть не запутавшись ногами в своём коричневом промасленном переднике, Мазур подскочил к одному из станков, включил его и начал разматывать провод лазерного резака, чтобы хватило до двери. Но уже не успевал.

Старенький аварийно-спасательный робот, полукруглые отделы которого покрывала потрескавшаяся синяя краска, тяжело ступая, вышел на середину помещения. Это был тот самый пропавший подопечный Потёмкиной, в износившийся корпус которого была вставлена новая начинка и инструменты. Заметив техника, находящийся где-то оператор привёл машину в режим готовности: распрямив пневмотрубки, робот широко расставил и чуть приподнял над собой руки с резаками, третья, с отбойником чуть опустилась вниз. Весь этот треугольник из страшных инструментов был нацелен на замершего ушана, машина была готова раскусить, распилить и раздолбить несчастного мутанта, оказавшегося совсем не в то время, совершенно не в том месте.

Вопреки ожиданиям, следом за роботом вышел лишь один полковник в отставке. Эреб был грязный, обросший, помятый, но вышагивал также горделиво, как и всегда. А межу тем квадратный корпус резака в руках ушана почти разогрелся на полную мощность.