Юрий Харитонов - Приют забытых душ

– Вот и отлично! Заодно покажешь, где этот дядька живет. У меня пара вопросов к нему есть, – и с этими словами она потянула жертву к выходу. Он что-то стал говорить, но кляп превращал его речь в набор бессвязных звуков.

Сова открыла дверь, оглянулась: все четыре вышки до сих пор освещали борьбу нефтяников за выживание на другом конце лагеря. Отлично! Она провела парня до «хаммера» и подтолкнула пинком на заднее сиденье. Потом забралась в машину сама, и, выжав сцепление, завела. От звука заработавшего двигателя на вышках встрепенулись. Тут же четыре луча яркого света уперлись в потрепанный черный «хаммер». И не успела Сова выжать газ, как по кабине вдарили первые пули, оставляя в крыше отверстия, через которые тут же прорывался свет.

– Вот черт! – она попыталась пригнуться, как и пленник на заднем сиденье, но смысла в этом было мало: чем быстрее они отсюда выберутся, тем раньше окажутся в безопасности. Поэтому Софья, переключив передачу, вдавила педаль газа в пол. «Хаммер», расталкивая другие автомобили, ринулся вперед. И, не проехав и двадцати метров, врезался в вышку.

– Да, полный… звездец! – «хаммер» от удара заглох, а вышка зашаталась, металлическая опора, сваренная наспех из кусков рельс, погнулась, а потом вдруг не выдержала и переломилась в месте сварки. Огромная конструкция уныло скрипнула и рухнула на землю, задев одной опорой сбоку крышу автомобиля и придавив ее. Все это сопровождалось криком несчастного дозорного, который свалился вместе с вышкой. Софья втянула голову, но ее сторону машины не задело. Вновь по корпусу застучали пули. Где-то вдалеке усиленный мегафоном голос проорал:

– Вы чем там занимаетесь, свиньи? Я вас всех хорям скормлю! Дармоеды долбаные! А ну, спускайте свои зады с вышек и отловите мне этого говнюка! И чтобы, когда я здесь закончу, этот чертов диверсант был в наручниках!

– Что-то бал затянулся, мальчики, – пробормотала Макаренко, вновь заводя «хаммер». Автоматные очереди прекратились, видимо, «мальчики», следуя воле вожака, уже спускались вниз для захвата девушки. – Пора линять отсюда нафиг.

Сова переключила передачу и вжала педаль газа в пол. «Хаммер» заревел и… не сдвинулся с места. Колонна вышки держала его на месте. Ну вот, влипла! Тогда Макаренко переключилась на заднюю, и автомобиль толкнул упавшую конструкцию. А затем – вновь на первую передачу, и – вот чудо: наконец, «хаммер» стронулся с места, лишь опора вышки заскрипела по крыше машины. А потом, набрав ход, внедорожник разнес ворота и скрылся во тьме.

Через пару минут сквозь распахнутые ворота за ним следом выскочили снегоход и самодельный пикап на базе «тойоты», в кузове которого был установлен станковый пулемет. Оба автомобиля, подсвечивая дополнительными фарами на кабинах, устремились за «хаммером». Испуганные гневной тирадой лидера дозорные рвались во что бы то ни стало настигнуть злополучного диверсанта и доставить на расправу главарю. Можно немного и побить несчастного, главное, чтобы перед лидером предстал целеньким, а какой свежести – не важно. Обида за ночную диверсию и потерю доверия лидера просилась наружу, и злость от этого только росла.

Внедорожник подпрыгивал на ухабах, свет фар то уходил в небо, то концентрировался узким лучом на дороге, дома по сторонам скалились осколками разбитых стекол. Через несколько минут узкая вокзальная улочка изогнулась и мостом вывела автомобиль на широкий Московский проспект. Тут и там замелькали вывески довоенных фирм и магазинов, поблекшие и растерявшие былую свежесть. «Камелия», «Магнит», «Перекресток», «Парфюмерия для дома», «Ого-го». Их было так много, что пестрело в глазах. Но для девушки, которая не видела их новыми, вытертые надписи с отвалившимися или стертыми временем буквами выглядели весьма забавно. «…а…ели..», «…агни…», «Пере… ресток», «О… – …о». Проспект оказался забит старыми автомобилями под завязку. Здесь ровными рядами ржавели тысячи машин, уныло «зыркая» на мир разбитыми фарами. Но давным-давно кто-то растолкал обездвиженный металлолом так, что лишь одному автомобилю можно было проехать, слегка лавируя. Кто бы это ни был, но Сова была ему благодарна: девушка почти не тормозила, свободно проезжая по коридору из ржавых остовов.

А позади уже догоняли преследователи. Свет фар плясал в зеркале заднего вида, то исчезая из-за поворотов, то появляясь вновь. На заднем сиденье то ли стонал, то ли тихо бормотал пленник, но Сова не обращала внимания: сейчас главное – уйти от настигавших нефтяников.

А они напирали, помня угрозы лидера. Снегоход уже догнал и пытался пристроиться рядом, но узкий коридор из мертвых машин не давал водителю шанса. Тогда мужчина одной рукой кое-как положил автомат цевьем на руль и открыл огонь, пытаясь попасть по колесам, но «хаммер» лавировал среди старых автомобилей, поэтому преследователю не удалось задуманное. Еще и закончился боезапас, а перезаряжать одной рукой, да еще и на движущемся снегоходе – идея не из лучших. С такой задачей вряд ли вообще кто-нибудь справился бы, поэтому водитель выбрал широкое место и уступил «тойоте» право на преследование, съехав чуть в сторону. И автомобиль со станковым пулеметом промчался мимо, а как только догнал «хаммер», пулеметчик открыл огонь.

Должно быть, с высоты птичьего полета три автомобиля, едущих в кромешной тьме, выглядели очень занимательно. Они мчались один за другим, расталкивая светом фар темноту… Словно космические корабли в черноте космоса, два из которых преследовали третьего и световыми лучами – каждый десятый патрон в пулеметной ленте – трассирующий – пытались зацепить и уничтожить беглеца.

Пули двенадцатого калибра вгрызлись в желтый кузов автомобиля, пробивая металл, кресла и стекло. Задняя часть «хаммера» не была защищена листами железа. Кабина наполнилась осколками стекла и обрывками кожи от сидений. Сова материлась напропалую, пригибаясь к рулю и увеличивая скорость, и только частая смена направления могла помочь, но тут, как назло, коридор из автомобильных остовов перестал петлять.

Тогда Софья с силой вдавила педаль тормоза в пол. Почти четырехтонная машина резко остановилась. Завизжали покрышки по асфальту, «хаммер» проскользил по заснеженной дороге еще метров двадцать и замер. Тут же в него ударилась «тойота», а уже в нее – снегоход. Результат оказался предсказуемым: водитель «тойоты» шмякнулся головой о стекло, а грудью о руль, отчего над Московским проспектом раздался пронзительный гул автомобильного сигнала. Автоматчик, не удержавшись, перелетел через кабину и врезался в «хаммер», потом скатился по капоту «тойоты» на землю с переломанной шеей. Водитель снегохода оказался более удачливым: всего лишь кубарем нырнул в кузов «тойоты», ударился спиной о станину автомата и застыл без сознания с поврежденным хребтом.