Роман Корнеев - Мятеж

Илиа Фейи фыркнул себе под нос. Артманы на поверку были такими хрупкими, что становилось непонятно, почему они вообще до сих пор не вымерли.

Разве что отсутствие прямого запрета на искусственное разведение клональных серий было тому причиной.

Летящий вздрогнул.

Разводить сотни и тысячи генетически идентичных особей для летящих было одной из худших форм видового грехопадения. Артманы этим не гнушались, даже его новый приятель Цзинь Цзиюнь тоже наверняка…

Илиа Фейи как мог тихо вошёл в лазарет (хотя получилось всё равно громогласное тум-блям-звяк металла о металл) и по-птичьи повертел там рострумом. Датчики биологической активности и медицинские анализаторы тут же принялись бомбардировать его подробными отчётами о состоянии пациента. Что-то про нефральное [138] Нефральный — почечный. поражение и печёночную недостаточность, что бы это ни значило.

Разбираться в артманской анатомии шпиону не улыбалось, да как-то и не рассчитывал Илиа Фейи на подобные обстоятельства.

Однако если судить по внешнему виду артмана, тот явно шёл на поправку.

Рёбра всё так же тяжко вздымались под обтянувшей их кожей, а грудь ходила ходуном от периодического сиплого кашля, но от былого посинения поверхностных слоёв не осталось и следа, а глаза пришедшего в себя Цзинь Цзиюня смотрели уже вполне осмысленно.

Ну, насколько Элиа Фейи мог судить.

Летящий как-то сам собой научился следить за этим взглядом, который как будто вечно смотрел куда-то мимо тебя, постоянно елозя вокруг непроизвольными движениями саккад и нистагма. Ко всему симметричные зрачки и неспособные к заметному осевому движению глаза делали этот взгляд каким-то особенно стеклянным. Органы зрения артманов на вкус летящих были сродни кукольным, но и к этому можно было привыкнуть.

— Ты способен общаться, человек Цзинь?

Летящий решил пока ограничиться общением через вокорр.

— Не Цзинь, птица. Цзинь Цзиюнь.

— Мне казалось… впрочем, ладно. Напомню тебе, меня зовут Илиа Фейи, но ты меня можешь звать иначе, для меня нет принципиальной разницы.

— Я буду звать тебя птицей.

— Как тебе будет удобно. Хотя с вашими террианскими птицами мы, летящие, находимся в ещё более дальнем родстве, чем вы с кишечно-полостными. Я интересовался, с точки зрения вашей систематики, мы относимся к родственному вам классу мезомицетозоев [139] Мезомицетозои — класс родственных животным протистов. В земной биологии их жизненный цикл включает многоядерные и колониальные стадии. Множественные ядра мезомицетозоев обладают свойством делиться синхронно, причём все ядра располагаются в поверхностном слое цитоплазмы, прямо под клеточной мембраной, что характерно для зародышей некоторых многоклеточных животных на ранних стадиях развития. , на Старой Терре оставшихся на вторичных ролях, у нас же напротив — ваши опистоконтные [140] Опистоконтные — заднежгутиковые, группа эукариот, включающая царства животных и грибов. аналоги насчитывают в лучшем случае пару сотен видов, в основном ведущих паразитарно-симбиотические отношения с высшими животными.

— То есть ты у нас, как это, амёбогриб?

Илиа Фейи сморщил рострум. Артман оказался куда начитанней, чем предполагалось. Видимо, не только шпиону летящих нечем было заняться между вахтами.

— Да, у нас есть общие биологические черты с вашими плазмодиевыми [141] Плазмодиевые — род паразитических простейших, принадлежащих к типу споровиков. Обитают внутри клеток позвоночных животных и человека. , но их не больше, чем, например, с вашими собственными, артманскими клетками крови, которые называются сегментоядерные нейтрофилы [142] Сегментоядерные нейтрофильные лейкоциты — обладают сегментированным ядром, что делает их строение в некотором роде родственным мезомицетозоям. , с небольшими, но существенными отличиями в строении цитоскелета [143] Цитоскелет — система внутриклеточных стенок и каналов, структурирующих цитоплазму клетки. . У нас, как и у них, полинуклеозные [144] Полинуклеозные — здесь: многоядерные. клетки, что является важным преимуществом в биологическом отборе, поскольку способность к симультанному делению…

— Когда ты меня выпустишь отсюда?

Артман выразительно постучал скрюченным пальцем по внутренней стенке колбы.

Илиа Фейи снова повертел головой, прикидывая. Как не хотелось ему этого делать, но каких-то внятных аргументов против в голову не приходило.

— Ты уверен в своей физической форме, человек Цзинь Цзиюнь? Пару часов назад ты тут умирал, не хотелось бы снова беспокоиться за твою жизнь. Нам придётся провести вместе ещё некоторое время, прежде чем я смогу тебя передать твоим.

— Можешь не беспокоиться, загнуться на твоём распрекрасном «Лебеде» в мои планы не входит. Если уж повезло спастись, так я уж как-нибудь переживу общение с тобой и тебе подобными.

Илиа Фейи почти по-артмански покачал головой.

— Последнего не обещаю. Я тут один.

— Да я уж заметил, что ты не душа коллектива.

— На себя посмотри.

Повисла неловкая пауза, так что летящий поспешил углубиться в войну с медлабом, точнее с его упёртым интерфейсом, которого, в конце концов, всё-таки удалось убедить поднять крышку колбы.

— Пожалуйста и не за что.

Летящий и артман некоторое время сверлили друг друга взглядом, при этом артман покачивался, как на сильном ветру, а летящий смотрелся стальной статуей, только подёргивались сморщенные складки кожи вокруг рострума. Завершились эти гляделки тем, что артман внезапно и оглушительно чихнул.

— Располагайся где угодно.

С привычным грохотом Илиа Фейи понёсся к выходу из лазарета. И уже на пороге, обернувшись, уточнил:

— В пределах тех отсеков, куда тебе разрешено перемещаться.

Ну не пускать же артмана в личную каюту, хоть там, на поверку, ничего личного и не водилось.

— Ага, чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях.

Артман пару раз шмыгнул носом, ещё раз коротко кашлянул и досадливо поморщился.

— А я думал, что уже принюхался к местному амбре.

— Не понимаю сути жалобы , — ответил Илиа Фейи уже из рубки, — пока тебя выворачивало, человек Цзинь Цзиюнь, ты сам успел превысить все санитарные нормы по концентрации биологических газов в атмосфере, никакие фильтры не справлялись.

— Ладно, проехали, переживу. Где мой комбинезон?

Илиа Фейи закатил глаза и поспешил дать необходимую команду. Можно подумать, на борту «Лебедя» было кому оценить цвет и величину жалких чресел артмана. Как они вообще обходятся в космосе с такими непрактичными причиндалами, летящие держали всё своё при себе во внутрибрюшинных полостях, да даже если бы и нет — разумнее сдать на хранение в хранилище генофонда, поскольку космическая радиация — не лучший способ уберечь собственное наследие. Впрочем, догадаться, что артману неудобно шастать по чужому кораблю без одежды, Илиа Фейи должен был всё-таки сразу.