Роман Корнеев - Мятеж

Илия Фейи вздыхал и отправлялся восвояси, следить за местной странной позиционной войной, пока в лазарете решалась судьба Цзинь Цзиюня.

Не слишком богатая альтернатива, тут он тоже не мог на что-либо особо повлиять, а также по-прежнему не понимал самой сути разворачивающегося перед ним конфликта. Что артманы тут с самого начала делали, если искомые ими координаты остались далеко в стороне, почему они здесь упорно барражировали до последнего закрытого окна и даже после этого вместо того, чтобы попытаться пробиться в сторону Ворот Танно, зачем-то встали как вкопанные и с тех пор вели плотный заградительный зенитный огонь по всей сфере.

Смысла во всём этом было не больше, чем в том отчаянном прыжке на орбиту планетоида, который в последний момент совершил Цзинь Цзиюнь. Рассчитывать на появление именно в той точке пространства-времени «Лебедя» он, конечно же, не мог, да и если бы знал, кто летит его спасать, пожалуй, предпочёл бы этого не делать. Однако в результате всё-таки благополучно избежал смерти в ударной волне сброшенной оболочки, что делало бы честь его упорству, если бы не приводило его на край гибели уже не в горниле звёздной плазмы, а в луже собственных выделений.

Кто поймёт, в чём есть смысл, в чём нет, если не знаешь всей перспективы.

Вот также и Лидийскому крылу CXXIII флота под командованием пятизвёздного контр-адмирала Молла Финнеана сейчас приходилось сражаться просто за собственное право сражаться. А там уж — как кривая вывезет. Подобного слепого фатализма артманов Илиа Фейи не понимал и не принимал, несмотря на прожитые рядом с ними сезоны.

Да, пространство Пероснежия изначально несло угрозу их выживанию как вида, и эта внутренняя упёртая агрессия была оправдана хотя бы биологически, но теперь, когда у артманов был свой сектор, расчищенный, надёжно укрытый от угрозы фронтирными [136] Фронтир — здесь: граница. додекаэдрами Цепи, со своей выстроенной системой транспортных нитей между мирами, с узловыми точками поддержки флота и с собственно довольно мощным уже и по меркам летящих флотом, почему они всё никак не могли остановиться, почему всё лезли и лезли вперёд, нарываясь на одну ловушку за другой и продолжая рисковать вновь оказаться в патовой ситуации Века Вне?

Бойня Тысячелетия артманов ничему не научила, и уже даже их Воины, похоже, окончательно перестали контролировать экспансионистские порывы собственной расы.

Илиа Фейи смотрел на то, с какой яростью артманы внутри гемисферы продолжали сражаться с неизбежным, имея под рукой лишь свои грубые крафты, годящиеся для освоения пространства разве что собственно номинальной энерговооружённостью, но никак не соответствующие в техническом плане уровню космической цивилизации галактического уровня. Где-то в душе у летящего начинало теплиться нечто вроде сочувствия.

Они были лишь дурной порослью, которая сумела пробиться к свету сквозь мёртвый бетон, и то ей в этом сильно помогли. Да, те самые так ненавидимые вами «спасители». Расчистили для вас деляночку, дали в руки способ перемещаться между звёзд, чтобы не за время жизни целого поколения, а дальше сами.

Вот они и. Сами.

Не удивляйтесь теперь, что народишко получился в итоге ершистый и злой.

Между тем в секторе огневого контакта флот Финнеана постепенно терял запасы эксаджоулей, а забросить новые якоря в текущем положении было весьма проблематично, если не сказать невозможно, оставаться же на месте означало гарантированно словить ответку, со всеми вытекающими. Пора было контр-адмиралу выбирать, то ли стоять так, в надежде, что угроза иссякнет раньше, чем погаснут щиты, то ли всё-таки пробивать себе новый коридор и уходить. То и другое грозило потерей значительной части флота, артманам кровь из рострума нужна была тактическая информация, но пока файервол из математической абстракции был превращён в натуральную стену огня — это было, мягко говоря, затруднительно.

Они с самого начала плотного огневого контакта в буквальном смысле ничего не видели у себя под носом.

Когда впоследствии Илиа Фейи спрашивали, что подтолкнуло его на подобный шаг, он и сам не знал, что ответить. Наверное, это был бредивший в лазарете артман. Во всяком случае, вид плюющихся огнём железных громадин в недрах тактической гемисферы вряд ли был настолько завораживающим, чтобы заставить шпиона сделать то, чего он делать не должен был ни при каких обстоятельствах. Вмешаться.

Всего-то — одно короткое сообщение, констатирующее факт, что сюда с «Тсурифы-6» пробивается Воин со своим флотом. Но уже секунду спустя Илиа Фейи сам понял, что натворил.

Несмотря на всю декогеренцию, Воин в любой момент мог и сам отправить то же сообщение с такого же «Лебедя». И оно уже пару часов как было бы доставлено. Но не сделал этого. И только дальнейшие события подтвердили, что он был в итоге прав.

Но сделанного не вернёшь, Илиа Фейи запоздало метался по рубке, пытаясь сообразить, чем всё это теперь может закончиться. А реакция уже пошла, флот Финнеана, словно разом приняв какое-то решение, начал перестраивать свой ордер фронтом в направлении тех самых таинственных координат, готовясь к контратаке.

Куда? Куда вы! Я же совсем не это имел в виду…

Илиа Фейи устало смахнул одним фаланкс схему сражения.

Ничего уже с этим не поделаешь. Прав он был или не прав, когда поддался минутной слабости — пожалел артманов — теперь им самим предстояло решить свою судьбу. На свой артманский манер. А тяжесть содеянного навсегда останется на плечах летящего.

И то сказать, вряд ли Финнеан проговорится о полученном им в разгаре боя сообщении из недр пустотности, а кроме него…

Святые небеса, вот до чего Илиа Фейи опустился.

Если бы ему когда-нибудь сказали, что жизнь среди артманов доведёт его до мыслей о прямой лжи , то есть даже не просто о преднамеренном сокрытии правды, а об умышленном её искажении, Илиа Фейи рассмеялся бы ему в рострум. Летящие не лгут. И не выгораживают себя. И много чего ещё «не».

Разумеется, пункт о прямом вмешательстве в события подробнейшим образом войдёт в ближайший отчёт. А там пусть в Гнезде решают, что с этим знанием делать. Может, хоть такое происшествие заставит их, наконец, ответить на его депеши.

Когда-нибудь, по прошествии неотвратимой декогеренции в оба конца.

Бипедальная опора дробно рокотала когтями по покрытию палубы. Если бы не самозатягивающийся биополимер покрытия, внутренности «Лебедя» при таком обращении давно превратились бы в измочаленный насест, с которого клочьями бы свисала металлическая стружка. Эти штуки были рассчитаны на надёжное закрепление носителя на любой поверхности при рывках ускорений до двадцати «же», и по сути были больше похожи на плод женитьбы консервного ножа с электромагнитно-адгезивным [137] Адгезия — явление сцепления поверхностей разнородных твёрдых или жидких тел, приводящее к появлению сил трения покоя и скольжения, в отличие от когезии — сцепления внутри однородного материала. замком, нежели на индивидуальное средство перемещения. За прошедшие сезоны Илиа Фейи к ним привык, успев изрядно подзабыть, каково это, ходить на собственных двоих, но если он собирается сюда пустить артмана… если тот выживет, придётся не забыть перенастроить гравикомпенсаторы «Лебедя» на более щадящий режим, артман с его хлипкими мышцами от любого крошечного рывка мог улететь в переборку и там уже окончательно помазать лоб. Было бы обидно, ведь в него уже было вложено столько трудов.